Александра Плен - Богиня Страница 6

Он прокашлялся и еще раз повторил внезапно севшим голосом.

-Кто это был?

-Светлана, кажется... - прохрипела я, сев на диван, точнее упав. Словно все мои кости превратились в желе, а позвоночник отказался держать тело. Голос не слушался. Я молча протянула телефон. Алексей просмотрел входящие, несколько минут хмурил брови, наверное, пытаясь вспомнить номер.

-Любимая, это совсем не то, что ты подумала, - попытался справиться с собой мужчина.

Я криво улыбнулась. Мне все было странно и непонятно. Странно сидеть здесь, рядом с Алексеем, которого я все еще сильно люблю, еще минуту назад самим любимым и дорогим моим человеком. «Да и сейчас самым дорогим. Признайся себе». Сердце еще пытается обмануть мозг, пытается придумать ему оправдания, увертки, еще пытается сказать, что все это тебе послышалось, почудилось, приснилось. Сейчас ты проснешься, и все будет по-прежнему, он по-прежнему тебя любит и по-прежнему тебе верен.

Сознание раздваивалось... Я как будто со стороны, сверху наблюдала за двумя фигурами в незнакомой чужой комнате. За опустившей голову белокурой женщиной в странном оцепенении застывшей на диване, и крупным мужчиной, склонившимся на коленях перед ней.

-Я люблю тебя, - вдруг прохрипел Алексей, - я безумно бесконечно немыслимо люблю тебя.

-Зачем? - выдавила я свой вопрос, на который у меня не было ответа.

-Это было один раз, мы выпили после семинара, было весело... - он запнулся... - я не давал ей своего телефона, я не знаю, откуда она его взяла.

Я подняла на него взгляд. Вид Алексея убивал. Таким я его никогда не видела. Лихорадочный румянец, больные тусклые глаза, искаженное лицо, страдание, глубокое искреннее смотрело на меня из глаз.

-Зачем? - еще раз тупо повторила я... - Тебе чего-то не хватало?- и хрипло добавила, - Тогда скажи мне, чего.

-Ты же врач, Люба. Ты же понимаешь, что это просто физиология... Два тела, физическая разрядка... Все просто... - шептал муж, а широкие, сильные ладони нежно гладили мои пальчики, такие знакомые, такие любимые.

-Нет, не просто... - прошептала я.

-Любимая, ты не будешь сейчас принимать никаких поспешных решений? - дрожащим испуганным голосом произнес Алексей, - да, я оступился... Это было в первый и последний раз... Прости меня, - он ткнулся лбом в мои колени, - я люблю только тебя, всегда любил и буду любить.

Мое сердце разрывалось от боли. Я даже почти не слышала, что он мне шептал, я не могла уместить в голове его ответ «Физиология».

-Я не могу сейчас думать, - тихо произнесла я, - я устала, мне нужно поспать. Мне так плохо.

-Конечно, любимая, - засуетился Алексей, подхватил меня на руки и понес в спальню... Сознание уплывало - мозг пытался защитить меня от шока. Я чувствовала дрожащие руки мужа, раздевающие меня, нежные и ласковые, чувствовала легкие прикосновения губ ко лбу и тихое «Спи, родная»... Свет погас и я отключилась.

****

Утром я позвонила на работу и сказала, что заболела. Я действительно чувствовала себя больной и разбитой. Как будто вчера по мне проехался каток — болели все косточки и мышцы, в голове пульсировала острая игла, тупо ныло в груди сердце. «Последствия шока», - отметила я, вспомнив лекции по медицине. Я застыла и замерла в своем горе, ждала, когда же мой ум, наконец, освободиться от аффекта и начнет думать.

Алексей остался дома, наверное, боялся, чтобы я не сотворила что-то страшное и безрассудное. Принес мне завтрак на подносе, легонько поцеловал в щеку, прошептав «Доброе утро». На его лице было сумасшедшее ожидание, и иногда мелькал страх. Он боялся меня? Моей непредсказуемости?

Но я уже все для себя решила. Еще ранним утром, только проснувшись, только-только увидев краешек голубого неба в окне, я поняла, что не смогу жить с предательством. Поняла, что я слаба и не смогу простить.

Я оделась и вышла в гостиную. Алексей сидел в кресле перед дверью в спальню и держал в руках какой-то медицинский справочник, но явно не читал. Кто-то сказал «Ожидание смерти подобно». Чтобы не мучить ни себя и ни его, я сразу произнесла.

-Я подаю на развод.

-Нет, - прошептал, не веря Алексей, - какой развод?.. Ты что, любимая?

-Я не смогу простить тебя. Извини, - если ему станет легче, я возьму часть вины на себя.

Он не мог поверить... Все же, что ни говори, он был уверен в своей привлекательности, уверен в моей любви, уверен, что я прощу его. Мой ответ стал для него шоком. Он смотрел на меня потрясенно и ошарашено.

-Люба, что ты такое говоришь? Мы любим друг друга, это ошибка, это было один раз, я был пьян, - он пытался до меня достучаться, объяснить свою мужскую позицию, вложить мне в голову свои взгляды на семейную жизнь, верность, принципы. Но это были не мои принципы. А мои говорили мне — уходи.

-Любовь нужно хранить и беречь, Алексей. Настоящая любовь предусматривает некие жертвы с обеих сторон... - я не хотела быть пафосной и нравоучительной, но пришлось — ты, женившись на мне, взял на себя определенные обязательства, я, выйдя за тебя замуж, так же взяла их... Обязательства любить, заботиться, уступать, быть верным. Ты смухлевал.

-Это было один раз, и я попросил прощения, - он до сих пор не мог понять, что он такого сделал ужасного, чтобы так страдать, - я люблю тебя, ты же знаешь. То, что произошло, ничего для меня не значит. Я понимаю, сейчас ты злишься... - я хмыкнула, слово «Злишься» совершенно не отражает моих теперешних чувств. Алексей разговаривал со мной как с тяжело больной, медленно выговаривая слова, разжевывая их смысл, - Хочешь, я поклянусь тебе, что больше никогда тебе не изменю? - я покачала головой... - Чего же ты хочешь?! - вскрикнул он нервно...

-Я хочу уйти, - устало произнесла я.

-Милая, ну почему же ты такая упрямая? - ласково взял меня за руку и начал поглаживать кисть... - Ведь ты любишь меня, я знаю.

Я только усмехнулась. Я не могу объяснить этого. Не могу объяснить, что простив сейчас, я оставляю крохотное темное грязное пятнышко на чистом белоснежном покрывале нашей любви, и это пятнышко постоянно будет мне мешать и раздражать.. Даже если я его прикрою чем то другим, спрячу, закрою цветами, вышивкой, украшением, оно там останется, и я буду помнить, что оно там есть. Со временем оно будет расти и шириться, сначала закроет четверть полотна, потом треть, потом половину. Придется затягивать, прятать и приукрашивать больше и изощрённее, придумывать что-то новое, ухищряться, изворачиваться. А потом оно закроет всю площадь, оставив только маленький кусочек яркого света, почти незаметный уже ни для кого. Ни для него, не для меня. «Я не допущу этого» - подумала я. Пусть мне будет больно, но я сохраню это белоснежное чувство в своей душе не запятнанным.

Алексей понял по выражению на моем лице, что я тверда в своем решении.

Таким я его еще не видела, он просто обезумел.

-Я никуда тебя не отпущу! - вскочил он с кресла, схватил и притянул меня к себе, прижав со всей силы, - ты останешься со мной, здесь... Если будет нужно, я возьму отпуск и запру тебя в квартире, пока ты не одумаешься, - дрожащий срывающийся голос мужа бил по натянутым нервам. Его широкие горячие ладони, не переставая гладили мое безвольное тело, сжимая в объятиях, губы лихорадочно покрывали поцелуями лицо, шею, плечи.

-Пожалуйста, - шептал нервно Алексей, - Люба, не уходи, пожалуйста... Одумайся, я люблю тебя.

-Прости меня, - сказала я, уткнувшись ему в грудь, - я не могу остаться.

Короткий болезненный рык раненого зверя потряс меня до основания, пробрало до дрожи, до каждой клеточки моего тела. Тело Алексея содрогнулось, и он впился мне в губы с сумасшедшей силой, я почувствовала, как трещат мои ребра, ощутила соленый вкус его слез, всей кожей почувствовала неконтролируемую дрожь мужчины.

Его руки стали стягивать мою одежду. Треск ткани, я упираюсь ладошками в грудь, пытаясь оттолкнуть, выдавить хриплое «нет» из больного горла. Проще сдвинуть гору. Никогда не думала, что он такой сильный. Безумный вихрь злости, возбуждения, какой-то первобытной страсти охватил Алексея. Он не давал мне сказать ни слова, его губы намертво запечатали мой рот, а руки спеленали крепче канатов. Он утверждал надо мной свое превосходство мужчины, самца, властелина. Сначала я опешила — никогда в мою голову даже мысли не приходило, что муж может меня изнасиловать. Мои слабые потуги отбиться только еще сильнее подогревали его безумие. Жесткий ковер на полу, в голую спину впивается каблук комнатного тапочка. Он не слышит меня. Точнее, не воспринимает умом мои слова «Остановись. Нет, не надо»... Он превратился в голодного зверя, сильного, дикого, свирепого, действующего только на инстинктах. Наброситься, подчинить, пометить, насытиться.

И странно... Это первобытное возбуждение нашло-таки отклик где-то в глубине меня, в самом дальнем уголке, спрятанном ото всех... И пусть я лежала сломанной куклой в его объятиях, внутри меня постепенно начал разгораться огонь похлеще яростного вулкана… Под конец, я уже сама выгибалась дугой и принимала его сильные грубые точки с рычанием похотливой самки. Оказывается во мне есть эта низменная животная страсть?