Нидейла Нэльте - Раб. Часть 1 и 2 Страница 6

Он поднял было руку, но не посмел вытереть губы и снова склонился:

— Простите, простите меня, госпожа!

Парня ощутимо трясло, похоже, он не на шутку боялся расправы. Что же нужно сделать с человеком, чтобы превратить его в ЭТО? Ответное извинение застряло в горле.

— А ну встань на ноги! — рявкнула я.

Как же противно. С этими хозяевами никогда не знаешь, чего ожидать. Сначала они говорят встать, а потом включают плеть, потому что ты или встал не так, или вообще не имел права этого делать — тебя проверяли — или… Такое множество "или", за которое можно наказать.

С этой планеты почти невозможно сбежать. Не с моими скудными познаниями и возможностями. Давно ли я клялся себе, что никто и никогда не заставит меня встать на колени? А теперь вот, похоже, наоборот — никто уже не заставит с них подняться.

Она разглядывала пульт с таким выражением, что меня прошиб озноб. Да я вылижу языком твои туфли, да что там туфли — болотные сапоги, только положи его, пожалуйста, умоляю, не пробуй… Ведь каждому интересно перетыкать все кнопки, посмотреть, как они действуют на нового раба.

Положила. Кажется, я вздохнул, боясь, что она это заметит. Тут не угадаешь. У кого-то страх вызывает жалость — ненавижу себя в такие моменты! У кого-то наоборот, желание довести до предела, услышать мольбы и крики. Таким стараюсь удовольствия не доставлять. Но не всегда получается.

Женщины на этой планете ненормальные. Где ты, моя свобода? Впрочем, то, что на некоторых планетах вытворяют мужчины с рабынями, не лучше.

— Вставай, — кажется, она вздохнула. Недовольна. Чего же ты ждёшь, тварь?

Я медленно склонился, демонстрируя крайнюю степень покорности.

— М-мм… Антер, ты чего? Вставай, говорю…

— Простите глупого раба, госпожа… Я не понимаю, чего вы ждёте…

Она продолжала настаивать на том, чтобы я встал. Нет, я не дам тебе повода вернуться к пульту. Смотри, я покорен, полностью в твоей власти, зачитай ты мне уже обязанности и запреты!

Приближается. Амира обожала, чтобы я целовал её ноги, извиняясь. Даже просто так извиняясь — она считала, что мне всегда было за что извиниться, хотя я вообще не представлял, чем мог её обидеть. Старался угодить так, что сам себе был противен. Ну эта вряд ли слишком отличается, на Тарине все бабы поведены.

Обнимаю приблизившиеся ноги, с отвращением покрывая их поцелуями. Моего лица ей всё равно не видно, пусть наслаждается.

Эта тварь пнула меня ногой в лицо, отшатываясь. Сука, что тебе не нравится? Еле останавливаю себя от желания вытереться — сейчас ещё обидится, что мне неприятно, и вспомнит про пульт. Что-то колец здесь не видно, у Амиры они чуть не в каждой комнате имелись, а у этой, может, специальная оборудована?

Вдруг снова пробил озноб. Это Амира жаждала унижений… нет, не так, унижений жаждут все хозяева, нормальные люди на такое даже смотреть не могут, они себе рабов не приобретают. А эти, с извращённой психикой, все жаждут… Но Амира хотела, чтобы унижения рабов превозносили её. А на самом деле, по правилам, прикосновение к хозяину без его разрешения влечёт одно из самых страшных наказаний…

— Простите, простите меня, госпожа! — снова склонился перед ней, кажется, меня уже почти заметно трясло, я уже почти рад был бы, если бы она наконец нажала хоть какую-то кнопку. Ожидание может быть ещё большей пыткой.

— А ну встань на ноги! — заорала она. Я распрямился, ожидая дальнейших распоряжений. Она была зла, как чёрт. Неужели ошибся и она действительно хотела, чтобы я поднялся? Может, плохо рассмотрела своё имущество?

Попросить ещё раз зачитать мне список? К чёрту. Хотела бы — давно зачитала бы. Будет же меня проверять, сколько сама захочет. Некоторые и неделями не говорили, что можно, а чего нельзя. А другие и вовсе меняли правила в зависимости от настроения.

Я медленно поднялся, продолжая посматривать на неё.

— Что это? — поинтересовалась она, и я склонил голову. Рубахи на мне не было, а брюки сползли, открывая верхушку надписи. Я ощутил, как жар стыда заливает щёки, стиснул зубы. Сейчас она прочитает, и решит продать. Ну и пусть, лучше уж на тяжёлые работы, чем удовлетворять этих ненасытных самок.

Ну наконец-то до него дошло, медленно, с опаской поднялся. Откормить, красивый парень будет. Только вот душа, похоже, окончательно раздавлена, вообще достоинства не осталось. Это же надо, ноги целовать вздумал. Извиниться бы, да если кто узнает… Перед рабами тут не извиняются, конец конспирации.

Мешковатые серые брюки без ремня слегка сползли, открывая выжженную чёрную надпись внизу живота.

— Что это? — не удержалась я, подходя и протягивая руку. Парень дёрнулся, залился пунцовой краской. Не всё ещё потеряно, похоже. Ладно, не буду пока смущать, потом узнаю. Убрала руку. Но, видимо, он воспринял мой вопрос как приказ и, отвернувшись в сторону, приспустил штаны.

— "Отвратительный любовник", — читаю. Да зачем же вслух, идиотка! Вот дура, куда тебе на задание, один такой удар по психике, и ты уже не знаешь, что делаешь! А Гентер тоже хорош, подсунул "для начала" планету! Ну да, я больше всех похожа на местных жителей, во мне где-то так в пятом колене кровь таринская течёт — столько проверок пришлось пройти, прежде, чем признали "аристократкой", даже анализ на генетическое соответствие делали. Более опытные коллеги просто не смогли бы попасть внутрь стен. Но ведь от этого не легче!

— Кому это ты так не угодил? — спрашиваю.

— Что, разочарованы? — с вызовом. Да, ещё не всё потеряно. Я улыбнулась, но он воспринял это по-своему. Кажется, дёрнулся снова упасть на колени, после, видимо, решил, что бесполезно и промолчал, опять отвернувшись.

— Ты уж прости, но меня привлекают совершенно другие мужчины, — отвечаю. На его лице отразилась смесь облегчения и уязвлённой гордости. Нет, поспешила я с выводами, и достоинство, и гордость — всё при нём, что ж, будем работать. Забили беднягу сильно, но не до конца. Я тебя вытащу на свет, настоящий Антер.

— Что ж, вот тебе правило, — сообщаю. — Что бы я ни сделала, что бы ты ни услышал и ни увидел, никогда и никому не говоришь этого. Ясно?

— Что вы, как я могу, госпожа?! — с ужасом воскликнул он, а глаза заметались по комнате и остановились на столе с пультом.

— Не бойся, я не стану его включать, — произношу. Кивает, ни на секунду не поверив. Мне вдруг захотелось обнять, пригладить волосы, прошептать, что всё будет хорошо. Вот немного потерпим, полгодика всего, и улетим отсюда. Но… вдруг его всё-таки подослали?

Хотя, документы вполне официальные. Я его хозяйка. Но кто знает, может, у них есть какой-нибудь взлом, или универсальный пульт? Нет уж, не могу я рисковать, по крайней мере так сразу.