Александра Айви - В объятиях тьмы Страница 6

Он замер, обшаривая своими сумрачными глазами ее раскрасневшееся лицо.

— Полагаю, это вполне можно понять.

— Ты ничего не понимаешь.

На его губах блуждала слабая улыбка, но впервые Шей заметила морщинки вокруг его поразительных глаз.

— Может, и нет, но я понимаю, что сегодня не расположен воевать с тобой, моя киска. Я ранен, и мне нужна кровь, чтобы вернуть силы.

Шей почти забыла, что он весь изранен — тот человек нанес ему много ударов ножом. Впрочем, ей все равно.

Он заговорил о крови. Вот что ей не понравилось.

— Ну?

Его глаза снова лукаво блеснули — он легко прочел ее мысли.

— Ну, и я предпочел бы сопроводить тебя в мое логово вполне цивилизованным образом. Можно, однако, тащить тебя в цепях, а ты будешь вопить и брыкаться. Выбирай.

Рано радоваться, одернула она себя. Всего лишь вопрос времени. Все равно она волей-неволей станет донором.

— Богатый выбор.

— В данный момент ничего другого тебе не остается. Так как же?

Некоторое время она сверлила его взглядом, потом протянула руки вперед. Зачем бороться против неизбежного?

— Сними наручники.

— Дашь слово, что не попытаешься на меня напасть?

Шей удивленно захлопала глазами.

— И ты поверишь моему слову?

— Да.

— Почему?

— Потому что могу читать в твоей душе. — Он легко выдерживал ее взгляд. — Итак, даешь слово?

Мать твою!

Ни к чему ему знать, что она никогда не нарушит своего слова. Иначе получит новое оружие против нее.

Шей все еще не решалась дать слово. Как ей жить в ладу с собой, если она хотя бы не попытается воткнуть кол в его сердце? В конце концов, у нее еще есть гордость. Но он продолжал рассматривать ее с леденящим спокойствием — только вампиры умеют так смотреть, — и она тяжело вздохнула.

— Сегодня я не стану на тебя нападать, — выдавила она сквозь зубы.

Он улыбнулся:

— Кажется, на большее мне рассчитывать не приходится.

— Чертовски верно.

Сопровождая Шалотт из аукционного зала к ожидающей машине, Вайпер, к собственному удивлению, понял, что улыбается. И он не был до конца уверен, что именно его так обрадовало.

Он приехал на аукцион, потому что не мог выбросить из головы прекрасную Шей. К тому же он понятия не имел, что будет с ней делать. Единственное, что он точно знал, — что не позволит никому другому завладеть ею.

Однако в его планы не входило сражение с неизвестным темным магом. Тем более не собирался он бросать вызов могучему врагу, который, без сомнения, захочет отомстить. Мало того, теперь собственная рабыня считает его кровожадным чудовищем!

Так почему же, черт возьми, он все еще улыбается?

Он опустил взгляд на ягодицы идущей впереди него Шей. Глядя на их сердитое покачивание, он вспомнил. Ах да!

Быстрый укол неподдельного желания пронзил его нутро.

Любой вампир пришел бы в боевую готовность, изнывая от желания, стоило бы ему ощутить запах ее всемогущей крови. Сам воздух вокруг нее был напоен желанием. Но не это пленило его в Шей, обострило все чувства.

Ее экзотическая красота, манера двигаться с этакой текучей грацией и яростная решимость, сверкающая в глазах цвета золота. Ощущение опасности, окружавшее ее зачарованным облаком.

Она никак не будет легкой добычей. Любовнику, осыпающему ее поцелуями, придется быть начеку — то ли обнимет его, то ли вырвет из груди сердце.

Восхитительное, волнующее ощущение, которого ему уже давно не доводилось испытывать.

Вайпер по-прежнему не сводил глаз с покачивающихся бедер, но ему пришлось сделать поспешный шаг в сторону, когда Шей внезапно остановилась перед черным сверкающим лимузином.

— Твой? — спросила она.

— Награда за грехи.

Она силилась улыбнуться, но Вайпер чувствовал, как она напряжена. Казалось, Шей скорее встревожена, нежели поражена такой крикливой демонстрацией богатства.

— Красивый.

— Мне нравится жить с удобствами. — Вайпер не спеша распахнул дверцу и сделал знак рукой. — После тебя.

Она замерла настороженно, потом, наклонив голову, забралась внутрь.

— Чтоб тебя черти взяли, — пробормотала она.

Он улыбнулся.

Машина плавно отъехала от обочины. Вайпер достал два хрустальных стакана и плеснул щедрую порцию своего любимого напитка.

— Может, вина? Это редчайший сорт бургундского.

Она взяла стакан лишь для того, чтобы понюхать содержимое, словно из страха, что вино может быть отравлено.

— Не поняла бы разницы, если бы ты даже сварил его в собственной ванне.

Вайпер спрятал улыбку, смакуя вино.

— Вижу, мне придется научить тебя радостям хорошей жизни.

Золотые глаза сузились.

— Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем трудиться? Какая тебе разница — могу ли я оценить дорогое вино и лимузин длиной в полмили?

Он слегка пожал плечами:

— Предпочитаю иметь в товарищах того, кто хотя бы немного знает, что почем.

— В товарищах? — Шей невесело рассмеялась. — Меня?

— Я заплатил за твою особу прорву денег. Неужели ты полагаешь, что после этого я намеревался посадить тебя в сырой подвал?

— Почему бы нет? Ты легко сможешь выпить мою кровь — хоть в сыром подвале, хоть где-нибудь еще.

Вайпер элегантно растянулся на своем кресле, слегка морщась от боли — движения растревожили раны.

— Это верно — я мог бы сделать целое состояние на твоей крови, — сказал он вполголоса, разглядывая ее напряженное лицо поверх ободка хрустального стакана. — Вампиры заплатят любую цену, чтобы отведать сей могучий эликсир. Мне, однако, денег и без того девать некуда. Поэтому в данный момент я предпочитаю держать тебя при себе.

— Собственная дойная корова? — хрипло сказала она, складывая руки на животе.

— Возможно, — рассеянно пробормотал он, шаря под своим сиденьем. Достал оттуда небольшой керамический горшочек. — Дай сюда руки.

Как и следовало ожидать, она напряглась всем телом, от ужаса перестав даже дышать. Она ясно давала понять — поделиться кровью с вампиром ей казалось участью гораздо худшей, чем смерть.

— Что?

— Я сказал — дай сюда руки.

— Сейчас?

— Сейчас.

Она смотрела на него глазами, полными ярости. Вайпер спокойно ждал, протянув к ней тонкую руку.

Прошла не одна долгая минута, прежде чем она, пробормотав проклятие, вытянула вперед руку.

— Вот.

Одной рукой он взял ее предплечье, а другой зачерпнул бледно-зеленый крем из керамического горшочка и принялся втирать его в воспаленную саднящую кожу ее запястья. Она спросила:

— Что ты делаешь?