Явь Мари - Апогей Страница 6

Я долго молчала, смотря на него. Думаю, мужчину это раздражало, потому в итоге он оторвался от созерцания покоренных им небес, кидая на меня острый взгляд.

— А что с моей семьей?

Кажется, ожидали от меня несколько другого поведения. Еще бы.

— Рад, что ты такая понятливая. — Вздохнул аристократ, поправляя кольца на своих пальцах. — Твоим родственникам и друзьям были внушены ложные воспоминания. Для них ты уехала учиться за границу.

— Мой отец скорее признает богом Будду, чем отпустит меня куда бы то ни было.

— Кажется, ему придется несколько пересмотреть приоритеты.

— К тому же он никогда бы не нарушил своего слова. С чего бы мне резко срываться с места и ехать учиться за границу, когда у меня через месяц должна быть свадьба?

— Не терпится замуж, понимаю. — Мужчина потер подбородок. — Я компенсирую моральный ущерб, который ты понесешь из-за отсрочки брачной ночи.

Я поморщилась. Не потому, что он затронул эту интимную тему. А потому что в очередной раз представила себя в роли жены Паула.

И еще…

— Что значит «компенсировать»?

Он же не имел в виду…

Видимо, я была как открытая книга для него; мужчина тихо рассмеялся.

— Просто деньги. — Ответил он в итоге, все еще посмеиваясь надо мной. А я сидела пунцовая, как рак, стараясь уменьшиться до размера пылинки. Сам виноват, надо было выражаться яснее. — Ты ведь не считаешь меня преступником, который крадет женщин и делает из них рабынь?

Вообще-то, именно так все и выглядело.

— За твои услуги тебе будут платить и довольно щедро. Ты можешь пересылать эти деньги своим родственникам, можешь тратить на себя, а можешь копить.

Я недоуменно молчала, пытаясь решить это непонятное уравнение. Пять лет жизни под его надзором, еда, крыша над головой, все удобства, какая-то система all inclusive, за которую тебе еще и платят. Только живешь по расписанию и участвуешь в еженедельных сборах крови… Думаю, все не так прекрасно, как звучит. К тому же, думать о своей крови, как о чужой еде… это довольно мерзко. Но в любом случае, это лучше, чем если бы он просто порвал мне горло и не заморачивался по поводу моего содержания, зарплаты и родителей. Стоило ценить его щедрость, наверное.

— Я смогу им написать письмо? — Спросила я, на что мужчина кивнул.

— Однако ты должна учесть, что твои письма будут проходить через чужие руки, так что не советую писать ничего лишнего.

Как мило с его стороны говорить мне о таких очевидных вещах. И все же…

— Для чего все это?

— Что именно? — Не понял брат Лукас.

— Если уж все и так знают о вашем существовании, если это уже не тайна, для чего все эти обходные маневры? Вы могли бы просто заявиться к нам домой и взять то, что хотели. Вы — власть, не понимаю, к чему такая аккуратность.

— Ты человек и мыслишь человеческими категориями. — Все это прозвучало так благосклонно, словно он сочувствовал уровню моего интеллекта. — Да, сто лет назад мы заявили о себе и своем существовании, чтобы остановить ваше повальное вымирание. Наш долг, как по-настоящему сильных мира сего, заботиться о слабых, но после того, как минул Апогей, вы смотрели на нас не как на благодетелей. Ваш страх никуда не делся. Он скорее даже усилился. Раньше вы боялись мифов, всего лишь нашей тени, а когда мы предстали перед вами куда более настоящие, чем вам бы хотелось, этот страх перерос в какую-то сумасшедшую панику, которой нужны века, чтобы немного утихнуть. Вы же довольно гордые животные, вам трудно признать то, что в мире есть единица помощнее человеческой. — Ладно, может, сравнение с животным было для них простительным. Кто знает, как я смотрела бы на людей на его месте. Все же я никогда не была приверженцем гуманизма, хотя сама являюсь человеком. — Мы устранили главную угрозу, теперь дело за людьми. А что касается нас… для нас будет лучше оставаться в стороне, пока все вновь не вернется на круги своя.

Как будто после такого что-то еще может вернуться на свои круги. Да брось, ты ведь был страшной легендой когда-то, люди вряд ли забудут ваш триумфальный выход в свет. Кстати, насчет последнего.

— Говорят, вы солнца боитесь.

— Глупости говорят. — Бросил похититель, следя за тенями, которые облака оставляли земле. — Если бы мы не могли появляться в светлое время суток, это бы конкретно осложнило жизнь, как думаешь? Навряд ли мы считались бы высшей расой, если бы главным нашим врагом был солнечный свет. Или чеснок. Или распятие.

Он насмешливо посмотрел на меня, давая понять: он намекает на моего несчастного отца. Но стоит отдать папе должное, он хотя бы пытался что-то сделать.

Молчание, которое наступило после его слов, не было напряженным. Все же тут каждому было о чем подумать. К тому же через пару минут в салон зашел седовласый мужчина в черном смокинге, который ассоциировался у меня с доблестью, а на деле был просто швейцаром.

— Мы прибудем в аэропорт Мальпенса через двадцать минут, сэр.

Он еще что-то говорил про местное время и температуру, тогда как я пыталась представить этот место на карте. Насколько далеко я теперь от дома?

— Италия. Милан. — Ответили мне, заметив мою растерянность. — Но это не конечный пункт, придется еще потерпеть, пока мы не доберемся до Вербании.

О, ясно, значит ответ «чертовски далеко», чего и следовало ожидать.

И опять мужчина, сидевший напротив, показался мне жутко угнетенным. На его лицо легла тень озадаченности. Брат Лукас возвращается домой, но не особо заметно, чтобы он выпрыгивал из штанов от счастья. Хотя его там ждала невеста… и еще умершая любовница, или кем она ему приходилась.

— Там, наверное, красиво. — Заметила я как будто отстранено.

— Тебе понравится. — Бросил безразлично Каин, занятый своими мыслями.

— Еще бы. Все же ваша свиноферма из разряда люкс. — Он резко поднял на меня свои глаза, а я спросила: — Своей Эмили вы все это тоже обещали?

Это было играми с огнем. А для меня — просто крошечной местью… нет, только попыткой отомстить. Я все же не считала себя особой, которую легко купить; смириться со своим положением будет непросто. Так что я полноправно могу доставить ему некоторое неудобство.

— Твоя безопасность напрямую зависит от твоего поведения. — Ответили мне холодно. Да, а то температура в салоне была недостаточно низкой, его слова как раз то, что поможет ей достигнуть абсолютного нуля. — Когда мы приедем в коммуну, я дам тебе договор, с которым ты внимательно ознакомишься…

— Я не заключаю контрактов с Дьяволом.

— Он и не приглашен на эту приватную вечеринку.

— Послушайте, зачем вы все это делаете? — Позволила я себе повысить голос на полтона. — Вы тут так живописно расписали все плюсы этой моей поездки, что я не сомневаюсь: найдется масса желающих и бесплатно подставить вам свою… шею или что вы там предпочитаете. О каких договорах может идти речь, когда вы даже не спрашивали моего мнения?