Vereteno - Девять сердец бога Страница 6

— Что твой? — не понял я.

— Ну, клык мой. Я вырвал его у себя и сделал для тебя оберег. Из собственных частей тела защитные амулеты получаются сильней всего, — отстраненно произнес ашус. Сейчас меня защищает амулет, а потом? Что защитит меня, когда скрываться больше не удастся? Я легонько сжал клык в ладони и задохнулся от приступа острой боли в груди.

Машина взвизгнула тормозами, и мы остановились возле высоких железных ворот.

Макс выскочил из машины и подбежал к пассажирской двери. Самостоятельно мне было уже не выбраться. Он подхватил меня на руки и выволок с переднего сидения. Я благодарно откинул голову ему на плечо, уже мало что соображая, охваченный болью, как огнем. Смутно различался силуэт высокой ограды со змеиными символами по периметру и большой дом вдалеке. Ворота захлопнулись за нами и по поверхности пронеслись тысячи сполохов мельчайших молний, замыкая защитный барьер. Неутомимые руки несли меня к убежищу, бережно прижимая к груди. Внутри дома нас как будто ждали, хотя вокруг никого не было. Здесь было уютно и тепло. Везде горел свет.

Максим молча нес меня по длинному коридору, а я уже даже не пытался сдерживать стонов. Боль распространилась по всему телу. Черт, да когда же это кончится?!

— Вот мы и пришли, — наигранно весело воскликнул ашус, и дверь тихо захлопнулась у нас за спиной, отсекая от остального мира.

— Сила нашего рода скрывает и охраняет нас. Как тебе мое логово? — со мной пытались шутить, отвлекать от боли. Не смотря ни на что, я был благодарен искренне.

— Неплохая землянка, — пошутил я, обведя мутным взором спальню с ограменной кроватью.

— А кровать-то чего такая маленькая?

— Так, бывает, хочется расслабиться в более удобном теле, чем человеческое. В изначальных формах я довольно крупный, — ухмылка во все лицо. Что-то я пока не могу представить Максима в другом, «крупном» виде. И все-таки даже с этими невероятными зеркальными озерами, смотрящими через человеческий разрез глаз, Макс был поразительно обаятельным.

— Покажешь? — слезы острой боли заливали лицо, но я попытался улыбнуться другу.

— Обязательно, малыш. Очень скоро. Ты главное выдержи, не сдавайся, — он поцеловал меня теплыми губами в висок и крепче обнял. Так мы и стояли, вернее он стоял, а я лежал у него на руках безвольной сломанной куклой.

Очнувшись от своих невеселых дум, Максим понес меня к еще одной двери.

— У меня для тебя еще один сюрприз, если можно так сказать, — он пинком открыл дверь, и мы зашли в большую ванную комнату с бассейном.

— Ты всегда любил воду.

По периметру стояли мягкие кушетки с витыми ножками. На одну из них меня положили и стали раздевать. Мне уже было все равно. Мир сузился до огненного клубка оголенных нервов, которые корежило и выкручивало без наркоза.

Макс стремительно сбросил свою одежду и, легко подхватив мое безвольное обнаженное тело на руки, подошел к кромке бассейна.

— Дар, послушай меня внимательно. Пожалуйста, я понимаю, что больно и плохо, но выслушай меня, прошу. Дар, посмотри на меня, — уже громко и настойчиво приказал ашус, видя отсутствие моей реакции на его слова. Я с трудом разлепил глаза и попытался сфокусировать взгляд на взволнованном лице Макса.

— Пожалуйста, малыш, постарайся расслабиться и доверься мне. Я не причиню тебе вреда. Ты мне веришь? Просто доверяй мне, что бы ни случилось, — наши обнаженные тела стали погружаться в теплую воду. Он медленно спускался по мраморным ступенькам все глубже, пока вода не достигла наших плеч. Как ни странно, но в воде голова немного прояснилась, хотя боль никуда не делась. Макс подошел к боковой стенке бассейна, и я увидел четыре цепи с обручами на концах, вмонтированными прямо в стену. Ашус перехватил меня одной рукой, а другой стал пристегивать цепи к моим щиколоткам и запястьям. Я слабо сопротивлялся, но ашус пресек мои трепыхания на корню. Когда последний замок защелкнулся, я оказался растянутым на цепях, почти по горло в воде. Утонуть я не мог — не позволяла длина цепи.

Макс нырнул под воду и вынырнул уже у меня за спиной. Он прижался горячим обнаженным телом к моей напряженной спине, обнимая и поглаживая грудь и живот дрожащими ладонями.

— Доверься мне. Так нужно, — умоляли губы, шепча на ухо. — Ты можешь причинить себе вред во время пробуждения Сердца. Пожалуйста, не бойся меня.

И я прекратил даже слабое сопротивление, откинув голову ему на плечо и полностью отдаваясь в его власть. А потом начался ад. Тело ломало и выкручивало. Я давно сорвал голос от крика и теперь надсадно хрипел. Казалось, что у меня живьем вытягивают внутренности, а по венам бежит раскаленный металл, выжигая все внутри. Хотелось вцепиться в себя ногтями и сдирать кожу, биться головой о стену, вырвать сердце своими руками. И только надежные оковы цепей да крепкие руки Максима не давали мне покалечить себя. В центре груди пульсировало солнце, раскаленное и яростное. Мое персональное солнце боли. Сквозь кровавую пелену я ощущал нежные руки, массирующие сведенные судорогой мышцы. Ласковые слова утешения и сострадания. Мой друг опять был рядом и спасал меня, как мог. Сильные пальцы гладили пульсирующий напряженный узел на груди, перебирая каждую венку, массируя, расслабляя, постепенно пробираясь дальше вглубь груди. Я перестал осознавать действительность. Разные картинки мелькали калейдоскопом перед глазами. Где явь, а где больное воображение уже не разобраться. Комната кружилась перед глазами, руки ашус прямо внутри держали мое сердце и массировали защитную оболочку, которая скрывала неистовое первое Сердце. Мне виделась огромная зеркальная змея, обвившая мое тело, она скользила по мне своим прекрасным телом. Картинки из снов стали всплывать из подсознания, мельтеша образами, смешиваясь с реальностью. Я, наконец, обрывал связь с миром боли, теряя сознание и проваливаясь в другой план бытия.

Глава 4

Я лежал в каменной чаше, выполненной в форме раскрытой ладони. Камень был теплым и гладким, ослепительно белого цвета. Он находился в центре овального зала с прозрачным высоким куполом вместо потолка, сквозь который было видно синее небо. Серебристо зеленые узоры на стенах в сочетании с хрустальной прозрачностью купола над головой придавали комнате воздушность. Я сел, подтянув колени к подбородку и обхватив себя руками.

— Эй! Есть тут кто-нибудь? — тихо позвал я.

— А вокруг тишина, — ответил я сам себе.

Каменная ладонь, служившая мне ложем, мягко и ненавязчиво изменила свою форму, сжав исполинские пальцы, создавая удобный упор для спины, подстраиваясь под меня.