Наталья Павлищева - Тезей и Ариадна. Нить любви Страница 6

– А. нам разве нет? – осторожно поинтересовалась Мелиппа.

Еще в Афинах, увидев эту девушку, Тезей удивился – худенькая, невысокого росточка, разве такая заинтересует Быка? Мелита была изумительной вышивальщицей, но уж никак не кормом для чудовища.

– Вам? Ну, возможно, кому-то еще. А остальные будут просто работать. Хорошо работать, чтобы хорошо кормили и содержали.

– Пока не откормят? – все так же осторожно уточнила Мелита.

– Тебя разве откормишь? – расхохотался их необычный собеседник. – Мы приносим жертвы Быку, но не всех и не всегда.

Они уже не понимали ничего. Тезей решил расспросить подробней:

– Но зачем тогда собирать людскую дань?

– Нам нужны те, кто сможет хорошо работать.

– Рабы?

– Возможно, и так.

– Я согласна! – зачем-то заявила Гесиона, словно от ее согласия или несогласия что-то в ее судьбе зависело.

Но с некоторым облегчением вздохнули и остальные. Теперь девушки поглядывали на Тезея даже с сочувствием, ведь ему предстоял смертельный бой с Минотавром, а они могли продолжать жить… хотя и в качестве рабов…

В молодости жизнь особенно мила, а надежда не оставляет даже в таком случае, все кажется, что что-то изменится к лучшему, а малейший лучик этой самой надежды способен осветить все вокруг. Прожившие много лет знают, что слишком часто это только лучик, за которым тьма.

Но думать о плохом не хотелось.

Рассвет на следующий день казался вовсе не багровым, а очень даже красивым. И море здесь такое же, как везде, и барашки волн похожи на остальные, и чайки такие же крикливые и прожорливые…

С первыми лучами солнца, когда еще сильно чувствовалась утренняя прохлада, их снова посадили на корабль и двинулись в путь. На сей раз даже не связали руки. В ответ на недоуменный взгляд Тезея кормчий Дексий с усмешкой объяснил:

– А здесь некуда бежать, даже на бревне от разбитого корабля не доплывешь.

К удивлению пленников, корабль обогнул Тиру, чтобы войти в какой-то порт на острове.

– Ты бывал здесь? – шепотом поинтересовался у Идаса Тезей.

– Нет, сюда не пускают чужих.

– Почему?

– Не знаю.

Когда корабль пристал к берегу, на Тезея и его спутников почти никто не обратил внимания, все вокруг занимались своим делом. Юношам знаками показали, чтобы помогли подальше вытащить корабль на берег, несколько местных засуетились вокруг, сокрушенно покачивая головами.

– Мы разве не на Крит? – подозрительно поинтересовался у кормчего Тезей. Ему совсем не нравилось то, что происходило. Вдруг это вообще обман, и те, кто взял их как дань, не имеют к критянам никакого отношения?!

– Завтра поплывем дальше. Эта старая развалина требует небольшого ремонта, я не хочу утонуть в двух стадиях от дома, – пробурчал в ответ кормчий, недовольно косясь на корабль, который уже осматривали какие-то местные люди.

– Здесь говорят не по-гречески! – ахнула Мелиппа. – Как же мы их поймем?

– Здесь многие понимают греческий, – раздался позади приятный голос. – А вы быстро научитесь критской речи.

Молодой человек, стоявший перед спутниками Тезея, был хорош собой. Высокий, стройный, как кипарис, с черными кудрями, кольцами ниспадающими на плечи, умное, пропорциональное лицо…

– Я Калликрат и буду помогать вам, пока вас не разберут будущие хозяева.

– Откуда ты знаешь греческий язык? – зачем-то поинтересовалась Мелиппа.

– Я родился в Пирее и прибыл сюда с предыдущей данью.

– Значит, не всех приносят в жертву быку?

– Нет, вас определят к хозяевам соответственно тому, что вы умеете или к чему способны. Конечно, некоторые пойдут и к Быку, те, что способны стать гимнастами. Вы что-нибудь слышали о священной игре с Быком?

– Ты почти свободен, почему же ты не вернулся домой? – пытливо вгляделся в лицо Калликрата Тезей.

«Многое на Крите ложь… слишком многое… трудней всего отличить ложь от правды. – вспомнил Тезей слова Эгея. – Сумей это сделать, сын».

– Возможно, со временем ты поймешь это.

– Калликрат, отведи соплеменников к Юше, пусть накормит и устроит на отдых. Мы задержимся в Акротири до завтра.

– Пойдемте, – кивнул Тезею юноша после распоряжения кормчего.

Пленников не только не связали, но и не дали никакой охраны.

– Не боятся, что мы сбежим? – усмехнулся Идас.

– Куда? Здесь некуда бежать. Пойдемте, вас не обидят. Если вдруг кто-то отстанет, запомните имя человека, в дом которого нужно прийти до заката, – Юша. Запомнили? Юша. Назовите имя, и вам покажут дорогу.

Они шли по улицам, рискуя свернуть себе шеи или разбить лбы при падении, потому что вокруг было столько интересного!.. Высокие дома, таких нет ни в Пирее, ни в Трезене, ни в Афинах, не говоря уж о небольших городках или рыбацких деревушках. Это позже Микены, а потом Афины станут образцом для всей Эллады, во времена Тезея большинство домов в них были одноэтажными и весьма неказистыми. Даже царский дворец меньше всего походил на дворец и выглядел просто большим домом.

А здесь их окружали трех-четырехэтажные дома, мимо спешили по своим делам богато по афинским меркам одетые люди. Ткани афинян были слишком просты по сравнению с теми, что облекали тела тирян. А уж прически женщин и их украшения!.. Массивные золотые серьги-подвески, опускающиеся на самые плечи, но настолько легкие, что мочки маленьких ушек не оттягивались, волосы искусно уложены над головной повязкой, из-под нее на лоб выпущена пара тугих завитков черных, как ночное небо, локонов, сами волосы перевиты нитями из драгоценных камней…

Но главное – гордая посадка головы, то, как каждая тирянка несла себя. Женщины здесь знали себе цену! Не похоже, чтобы они были послушными приложениями к своим мужьям.

Менесфей даже споткнулся, заглядевшись на одну из таких красавиц. Красавицу это ничуть не впечатлило, женщины вообще не смущались, зато смущались афиняне.

Женская одежда не похожа на греческую ничуть. Тирянки носили платья, сильно стянутые в талии, расширенные книзу и распахнутые на груди настолько, что сама грудь оказывалась полностью открытой. Вот на такую пышную грудь с позолоченными сосками и загляделся Менесфей. Афинянки не стеснялись наготы, особенно если были хороши собой, но не настолько же!

Не одному Менесфею потребовались усилия, чтобы отводить глаза от пышногрудых красавиц, девушки-афинянки обиженно поджали губы.

Одна из красавиц уверенно распоряжалась при погрузке двух кораблей. Она указывала, какие тюки нести на какое судно, причем мужчины подчинялись так, словно их это не удивляло. Тезей со спутниками не понимали язык, но было ясно, что молодая женщина – хозяйка судов, рабов и товаров.