Второй шанс (СИ) - "Anastasia Novikova" Страница 6

— Спасибо, Анор — благодарно улыбнулась я ему.

— До ужина есть время, советую воспользоваться им и прочитать что-то ответил он мне.

Я бегом понеслась в свою комнату и разложила принесенные книги, решив начать с учебника по мироустройству, удобно устроившись посреди кровати. В общем, в самом начале была та же информация, что мне рассказывала в общих чертах Олли. Мир назывался Орсум и в нем проживали в относительном мире и согласии четыре расы: люди, ракханы, демонионы и неизвестная мне еще раса морен. Люди делились на одаренных — магов, и неодаренных, среди которых многие зарабатывали своим трудом, редко добиваясь каких-либо высот. Ну тут и так понятно было. А вот маги, в зависимости от уровня дара, служили государству, а самые слабые открывали магазинчики с артефактами и зельями — на что сил хватало. Ракханы на картинке чем-то напоминали мне темнокожих эльфов: тонкие и высокие, но при этом очень сильные воины, имеющие в запасе и магические умения. Кожа была темно-бронзового цвета, волосы всевозможных цветов, чуть раскосые по-азиатски глаза, красивые, но какой-то не нашей, нечеловеческой красотой. Демонионы мне на картинке тоже понравились: все как на подбор высокие, с горами мускул, с точеными чертами лица, от них так и веяло брутальностью. Такие в моем мире только в кино встречались. Хотя что далеко ходить, возле меня два таких трутся. А вот морены изображены не были, только описание, что эта раса живет на дне морском, малочисленна и почти никогда не контактирует с сухопутными жителями. В войны не вмешивается, да и вообще сидят у себя и не отсвечивают. Те, кто их видел, описали их как бледнокожих людей, с перепонками между пальцев, мутными глазами, сероватыми волосами и сросшиеся ноги в виде рыбьего хвоста. Мне с ними вряд ли светило встретится, так что особо в подробности я вдаваться не стала. Был лишь один крупный материк и несколько крупных и мелких островов. На материке находилось три государства: человеческое Нихор, ракханы в Зельдане и империя демонионов по названием Орсум, по названию этого мира. Собственно в Орсуме мы и находились. Правил тут император Доран Третий, дядя этих двух бугаев и двоюродный брат Анора. Его портрет прилагался. Все те же белые волосы, зачесанные назад, доставали до поясницы, тяжелый взгляд таких же стальных глаз. Выглядел он в свои три тыщи лет как старший брат близнецов. Мне даже от картинки стало неуютно, а что будет при личной встрече, даже представить боюсь. А предчувствие, что она будет обязательно, было сильное.

Я настолько зачиталась, что снова не заметила, как эти близнецы проникли в мою комнату и тихонько прилегли рядом со мной. Я только почувствовала, как под их весом прогнулась кровать. Тут же теплая рука нежно прошлась по моей шее сзади. Я подскочила, как ужаленная, завопив на весь дом

— Да что же это такое! Вы специально меня пугаете?!

— Прости, детка. Но иначе ты не подпускаешь нас к себе близко — подняв руки в жесте «сдаемся», ответил Генор.

— Перестань уже нас бояться — Микал медленно приблизился ко мне.

— Я не боюсь — ответила, а у самой от страха аж сердце застучало, и инстинктивно сделала шаг назад.

— Мы знаем, что боишься. Сегодня почувствовали. Метка истинных — это не просто красивый узор, он связывает нас воедино, наши желания, чувства. Твои мы почувствовали очень остро, сегодня за чаем. Твой страх.

Я нервно сглотнула. Вот ведь попала… Теперь и утаить свои чувства от них нельзя — они все почувствуют.

— Но я ничего такого не чувствую…

— Ты из другого мира, твой организм еще проходит адаптацию, поэтому ты не в полной мере чувствуешь нас. И твой страх настолько сильны, что затмевает все остальное.

— Простите, но я ничего не могу с собой поделать. И боюсь я не столько вас, сколько того, что меня здесь ждет — тихо проговорила я.

— Мы это понимаем, поэтому еще не увезли тебя к себе. Нам с братом, знаешь ли, очень несвойственно, что приходится учитывать чужое мнение и обстоятельства. И мы всегда добиваемся своего. А ты — наша во всех смыслах.

По мере разговора, он все приближался ко мне, пока вплотную не подошел, а я не уперлась спиной в стену. Отступать больше некуда. Микал оперся одной рукой о стену, а второй нежно провел по моей щеке. Генор все это время наблюдал, лежа на боку на кровати.

— Ваша? Я разве вещь?

— Ты не вещь, ты наше сердце. Это нельзя объяснить словами, это можно только почувствовать.

Генор лениво, но грациозно поднялся с кровати и с кошачьей грацией, которую никак не ожидаешь от такого огромного мужчины, приблизился с другой стороны, отрезав мне хоть какое-то подобие отступления.

— Нам непреодолимо хочется прикасаться к тебе, целовать тебя везде, сделать тебя своей — низким грудным голосом негромко он говорил, склонившись ко мне. Они шумно втянули воздух возле моей шеи.

— У тебя такой потрясающий запах — прошептал Микал. Он проложил своей рукой дорожку от моей щеки ниже к груди, и нежно огладил ее. Генор же в этот момент поднял мою юбку и гладил мою ногу.

— Ты такая маленькая и нежная. И мы чувствуем в тебе столько страсти. Выпусти ее, не закрывай в глубоко в себе..

Мне кажется, что я перестала дышать в этот момент. В голове не осталось никаких мыслей, лишь страх перед этими двумя огромными мужчинами.

Микал наклонился к моему лицу и легонько коснулся своими губами моих, как бы спрашивая разрешения. Не встретив сопротивления, он углубил свой поцелуй. Одно я поняла точно — никто и никогда не целовал меня так. Словно от этого поцелуя зависит жизнь всего мира. Несколько секунд спустя, он отстранился и на его место пришел Генор. Он также целовал меня, словно я источник всей его жизни. Мне безумно захотелось ответить ему, прильнуть к нему сильнее. И в тот же момент меня словно ледяной волной окатило. Что я делаю!?! Я, которая за всю жизнь ни разу налево не посмотрела даже, целуюсь сразу с двумя малознакомыми мужчинами!

— Перестаньте — срывающимся голосом, тяжело дыша, сказала я, — отпустите меня.

Они оба отстранились и отошли от меня на шаг, глядя на меня с сожалением.

— Тебе было неприятно? — спросил Генор.

Я уставилась на него удивленным взглядом.

— Встретимся за ужином, детка, через полчаса. А мы с Генором пока прогуляемся.

Микал положил свою руку на плечо брату и потянул его за собой. Когда дверь за ними закрылась, я начала дышать как загнанная лошадь. Мне резко перестало хватать воздуха. Мысли лихорадочно крутились в голове. Но в одном Генор был прав, мне не были неприятны их прикосновения. Эта мысль как молнией поразила меня. Как это ни парадоксально, но мне понравились эти поцелуи. Я снова умылась холодной водой в умывальне, чтобы прийти в себя. И тут В дверь аккуратно кто-то постучал. Когда я ее открыла — там стоял АНор.

— Можно я войду и мы поговорим?

— Конечно, Анор, проходи.

Я пропустила его в комнату, плотно закрыв за ним дверь. Мы расположились в креслах за маленьким туалетным столиком.

— Скажи, Олли рассказывала тебе о демонионах?

— Только в общих чертах, что ваша раса — долгожители.

— хм, значит, почти ничего. Ну хорошо. Я расскажу тебе кое-что, а ты уж бдь добра это никому больше не передавай.

— Хорошо — с опаской ответила я.

— Видишь ли в чем дело, демонионы очень сильные существа, не только живут по пять тысяч лет, но и обладают феноменальной регенерацией. Плюс они еще и сильнейшие маги. Чтобы предотвратить засилие нашей расы, природа-мать наградила их одним слабым звеном — истинными парами. Демонионы не могут зачать больше трех детей за всю свою жизнь, зачатие происходит не чаще раз в тысячу лет. И только с истинными парами. Пока мы не встретим свою судьбу, мы не можем иметь детей. Но и сама истинная — это ахиллесова пята нашей расы. Демонион угаснет и умрет за пару лет, если погибнет его пара. Или если его разлучить с ней. Поэтому представители нашей расы всегда находятся рядом со своей возлюбленной, охраняя ее, как самое дорогое сокровище. Но в твоем случае все это происходит вдвойне. Ведь близнецов у демонионов никогда еще не было. Как оказалось, они делят одну душу на двоих. Поэтому и пара у них одна на двоих. И если пара откажется от них, или что-то случится, и они не смогут быть вместе — умрут они оба. Не только мы потеряем своих племянников, но и вся империя останется без наследников. А тогда войны не избежать.