Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ) - "BloodyNun" Страница 6

Герми развернулась и окинула полянку в поисках дороги, но вокруг был только лес. Достаточно дремучий и, на первый взгляд, не сильно проходимый.

Впрочем, примерно так она себе и представляла жилище профессора-оборотня. Атмосфера этого места красноречиво говорила о характере своего хозяина. Если не дать сюда координаты и не открыть аппарацию — вовек не сыщешь в местных горах. Такая себе берлога.

Гермиона взошла на крыльцо и постучала тяжёлой медной ручкой, выполненной в форме волчьей головы. Невольно про себя подивилась такому достаточно тривиальному выбору декора, но может быть на людей менее тонко организованных это должно было произвести должное впечатление. Не успела она додумать эту мысль, как дверь открыли.

На пороге стоял мужчина лет шестидесяти на вид, с аккуратной седой бородкой и живыми темными глазами.

— Добрый день, мистер Макманус! Я Гермиона Грейнджер, очень рада знакомству.

— Ааа, мисс Грейнджер! Входите, входите, я как раз Вас жду, — суетливо заговорил мужчина, выпуская ее внутрь дома. — Приходите, могу я Вам предложить что нибудь перекусить или выпить? — мужчина был ростом с Гермиону, седые кудри — соль и перец — ложились на плечи. Ровный острый нос, добродушная улыбка и теплые карие глаза. В его облике сквозила шотландскость. Костюм, что он носил, был достаточно обычный, темно-серый, разве что развеселые красные шерстяные носки несколько выбивались из общей картины. Так и не скажешь, что оборотень. Хотя Люпин также не ассоциировался со своей безумной ипостасью.

— Я бы не отказалась от чашечки Вашего знаменитого чая, — лучезарно улыбнулась Гермиона.

Пий указал ей на вход в комнату.

— Пожалуйста, проходите и присаживайтесь в кресло. Я сейчас сделаю чай и принесу документы.

Гермиона прошла в гостиную. Внутри дом производил впечатление весьма уютного, в гостиной много старой деревянной мебели, от которой исходил тот особенный библиотечный запах, так любимый ею.

В центре комнаты стояли вокруг стола тёмного дерева два кресла, отделанные темной кожей, и кушетка. На каминной полке хаотично расставлены колдографии. Гермиона положила сумочку на кресло и подошла поближе к камину, чтобы рассмотреть их поближе.

Фото в старых деревянных рамках изображали улыбающихся кудрявых людей. Волосы очень напоминали волосы Пия: крупные локоны, вьющиеся от самой макушки. Гермиона невольно пригладила свои каштановые, весьма похожие по структуре. Над камином висел в пышной гербовой раме кусок клетчатой ткани, сделанной на сером фоне с пропущенными бордовыми нитями. Возможно это был фамильный тартан семьи Макманусов. Гермиона читала, что многие древние роды Шотландии имели свой клетчатый герб. Ткань показалась ей смутно знакомой, но точно она не могла вспомнить, видела ее. Пий возник за ее плечом внезапно, на ходу левитируя на стол поднос с чайником, кружками и шоколадным печеньем и сахарницей.

— О, уже познакомились с моей семьёй? — сказал он добродушно, наливая молочный чай по кружкам. Пий сел в кресло и жестом пригласил Гермиону сделать тоже самое.

— Да, ваша семья имеет, — улыбнулась Гермиона, указывая на волосы, — особую примету!

— Благодарю, мисс Грейнджер, если так посмотреть, то мы можем быть похожи на родственников, — Пий вернул шутку, — так, Гермиона, что же вы хотели узнать?

Девушка взяла свою маленькую сумочку и вызвала оттуда свою тетрадь, куда выписывала вопросы и заметки.

— Сэр, сначала хочу выразить Вам свою благодарность! Ваша книга попала ко мне очень вовремя. Я прочитала все 5 томов, однако кое-что хотела все же уточнить. Как Вы уже знаете, в данный момент я работаю над новой программой Министерства по адаптации оборотней в магическую среду, а также расширении прав оборотней. И смею надеяться, Вы сможете дать мне некоторые консультации, в которых я нуждаюсь.

— Конечно, мисс, спрашивайте, что Вас интересует. Постараюсь помочь. Как оборотень, я очень польщен тем, что на нас обратили внимание сразу после домовиков, — профессор сказал это очень нейтрально, однако Гермиона почувствовала укол совести. Со всей пылкостью своего юного сердца она бросилась защищать права домовиков, НИ РАЗУ не подумав, что людям с ликантропией она нужна так же сильно. Гермиона уже начала пунцово краснеть и пыталась построить вменяемый ответ, как Пий продолжил очень доброжелательно. — Не хочу показаться грубым, простите этот нелепый выпад. Я понимаю, что сразу после Войны публичное пространство было не очень расположено к оборотням, чтобы проводить такие мощные реформы.

— Да, сэр, Вы совершенно правы. Сейчас люди более подготовлены, но нам предстоит еще очень много работы, — Герми натянуто улыбнулась и потянулась за чашечкой необычного чая. — Замечательный чай, благодарю, впервые пробую его.

Сладкий насыщенный чай молочного цвета, содержал в себе едва уловимые нотки огневиски. Терпкий вкус быстро навязался на язык, дразня рецепторы. Необычно и вкусно, решила про себя ведьма.

— Хоть мы и знамениты скотчем, этот чай тоже достояние Шотландии. Есть правда одна проблема, — он улыбнулся заговорщицки. — Его вкус раскрывается только здесь.

— Вид у Вас здесь просто потрясающий, конечно. Мне тоже захотелось жить в таком прекрасном месте.

— Добро пожаловать, в Шотландии очень много озер. Можете даже выбрать это, но, только другой его берег, не обессудьте, — оборотень широко улыбнулся, показывая нормальные человеческие зубы, — не хочу потерять статус отшельника.

Они рассмеялись и оба пригубили чай.

— Я хотела бы начать с основ. Думаю, любой оборотень не рад определению "темная тварь" и хочу В КОРНЕ поменять эту формулировку на "волшебник носитель ликантропии" или "человек с мутацией ликантропии". Сэр, вы знакомы с маггловской наукой биологией?

— Немного, я читал некоторые занятные книги. Слово мутация, по крайней мере, мне знакомо и я вполне с Вами согласен в том, что ликантропия это именно мутация генов под действием магии, а не болезнь или смерть одного существа и начало другого темного существа, твари, как нынче принято это обозначать.

— Тогда я вношу именно эту формулировку "Волшебник с мутацией ликантропии" как основополагающее понятие, — Гермиона заскрипела пером.

— Полагаю, это корректно, — кивнул профессор. — Объясните мне одну вещь, пожалуйста, Ваша задача сделать отдельный свод законов для оборотней, так ведь?

— Да, сэр, так было оговорено с Министром, — Гермиона прервалась и внимательно уставилась на Пия, тот в свою очередь взял шоколадное печенье и задумчиво крутил его в руках.

— А почему бы не вписать строчку в Главное положение о магии, что волшебники с мутацией ликантропии уравнены в правах с волшебниками без мутаций и это охраняется законом Магической Британии. В этом случае будет признанное равенство, а не еще одна отрасль права под отдельный вид волшебных существ.

— Это не приходило мне в голову, мистер МакМанус, но идея замечательная, правда она в любом случае не отменяет той бездны бумажной работы, которую мне предстоит проделать. Спасибо.

— Говорю как магическое существо, что это было бы весьма приятно — закрепиться в одном разделе с людьми без мутаций, — профессор улыбнулся какой-то странной, очень лукавой улыбкой, которая совершенно не вязалась с его обликом. Уже второй раз. Гермиона бросила быстрый взгляд на его глаза, но они оставались теплыми и дружелюбными. Не параной, сказала она себе.

— Хорошо, я обязательно добьюсь этого, раз это так важно для самооценки оборотня как личности. Тогда перейдем к моим вопросам. Прошу прощения, что начну наверное не с самого приятного, но обращение, особенно преступное, является одним из самых острых текущих вопросов, — МакМанус медленно кивнул, — скажите, требуется ли новообращенным психологическая помощь? Я помню в Вашей книге было написано, что Вы переживали это совершенно один, без участия семьи или друзей.

— Да, я был один на один с этой внезапной проблемой. Как Вы помните, меня обратили уже очень давно, еще в годы первой магической войны. Ну, что сказать, сначала я жалел, что не умер и пытался всячески это исправить. Семья и друзья отвернулись сразу после обращения, поэтому преодолевать кризис пришлось самостоятельно. Думаю, если бы со мной поработал хороший, знающий специалист, то переход от трагедии хотя бы к принятию не занял бы у меня столько потерянных лет жизни.