Тильда - Алек Д'Асти Страница 6

я появилась, первые полосы всех мало-мальски приличных газет были отданы только одной новости – таинственной гибели актрисы Женевьев Лантельм. Прекрасной, неповторимой и обворожительной, никак иначе. Как по мне, так ничего таинственного в ее смерти не было – чрезвычайно ревнивый муж просто выкинул любвеобильную супругу за борт во время морской прогулки, вот только… народу хотелось драмы, и репортеры с удовольствием ее предоставили. На самом деле эту дамочку звали Матильдой, но она это имя выбросила, а я подобрала, раз ей не нужно. Хм, в итоге получилось, что и саму Женевьев тоже выбросили за ненужностью, говорю же – забавно получилось. Ох, я совсем тебя заболтала, да?

– Не-е-ет, что ты, – насмешливо протянул Сэм. – Я ведь не только слушаю, но и оцениваю обстоятельно – спятил я все же или нет. Пока я готов поверить в то, что у меня по кухне бегает столетняя рыжая вампирша. Не думаю, что мой мозг, даже в воспаленном состоянии, способен достать из себя историю подобную той, что ты выдала. Черт, да я под травкой на первом курсе такого не…

– Под травкой? – Тильда немедленно сделала стойку, но тут же расхохоталась в ответ на укоризненный взгляд. – Спокойно, спокойно, я шучу! Никакой наркоты. Тем более что мне надо кое-куда сгонять после ужина. Скажем так, у меня есть небольшая рождественская традиция. Подбросишь? Заодно продолжишь свое интервью, хорошо?..

Глава 4. Спать

Центр города наполнился веселой предпраздничной суетой с прожилками легкой паники. Время, казалось, закружилось в бешеном ритме, подкидывая все новые и новые незавершенные дела, требующие внимания немедленно, безоговорочно, сию минуту.

Под перезвон колокольчиков распахивались двери лавок и магазинов, приветствуя озадаченных покупателей. Темная брусчатка отражала свет фонарей, поблескивая лужицами в честь неожиданной декабрьской оттепели.

Тильда выбралась из машины и с чувством вдохнула запах окружающего хаоса, словно делая глубокую затяжку, – прохладный, щекочущий аромат, такой вкусный. Улыбнувшись, она поплотнее запахнула на себе просторное мужское пальто, огляделась и нахохлилась. Невысокое деревце рядом с ней было сплошь увито мерцающей синим гирляндой, яркой, как искорки в задумчивых темно-зеленых глазах.

Сэм захлопнул чуть заедающую дверь машины и подошел, рассовывая ключи и перчатки по карманам. Он осмотрел Тильду, деревце и окрестности и, вдохнув влажный прохладный воздух, неожиданно подумал, что напрасно бросил курить, сейчас было бы кстати… покосился – притихшее «пальто на ножках» наверняка стырило бы половину сигареты и раскашлялось – Сэм предпочитал самые крепкие.

Мимо пронеслась огромная гудящая пожарная машина – кому-то было не до праздников. Тильда поправила сползшую на глаза шапку, медленно оглядела Сэма с ног до головы и взяла под руку, прижимаясь к плечу. Вздохнула и потянула его вверх по улице. Вокруг суетились люди, заходились в сияющей истерике разряженные в пух и прах елки, яростно сигналили машины, застрявшие в пробке на узком проезде неподалеку, а Сэм и Тильда просто тихо шли вдоль разноцветных витрин.

Около одной из них Тильда остановилась, заметно нервничая. Сэм посмотрел на нее вопросительно. Тильда сняла перчатку и тронула кончиками пальцев отполированное до блеска стекло:

– Знаешь, я прихожу сюда уже… не помню, в который раз. Это книжный магазин. Его хозяйка, Мэйси, всегда украшала витрины к праздникам и просто так, под настроение, бумажными снежинками и фигурками. Вырезала их месяцами – от самых крупных до совсем крошечных – и закручивала потом в разные композиции. Смотри, в этом году такая… хм-м-м… узорчатая метель получилась.

За стеклом маленькие кружевные точки были развешаны на невидимых нитях, образуя единый изогнутый и слегка подвижный от случайных сквозняков белый вихрь. Бумажных снежинок было так много, что у Сэма зарябило в глазах. Тильда повела плечами как в ознобе и продолжила:

– Каждый год Мэйси все режет и режет этот бумажный снег, а весной – цветы и фигурки. Всегда только белые. Как-то я месяц просидела рядом с ней, прямо задницей на ее обожаемом рояле в гостиной, наблюдая. Она резала днями напролет, как заведенная. А рояль протирала тряпочкой. Каждый день. Играть она не умела, только полировать. Пока я сидела, рояль все потренькивал под моим задом, пытаясь хоть так компенсировать свое затянувшееся молчание. А Мэйси резала. За окном в это время шел снег. Настоящий, естественно.

– И зачем ты сидела там, у нее на рояле? – Сэм снова оглядел бумажный вихрь.

– Я… – Тильда вдруг запнулась и как-то странно, болезненно нахмурилась. – Какое-то время я снимала у Мэйс комнату, совсем малюсенькую. Знаешь, она ведь раньше резала все из цветной бумаги, очень радужно получалось, ярко. У нее была дочь – Миранда. Студентка. Они всегда украшали витрины вместе. Но… однажды на вечеринке с друзьями у Миры остановилось сердце, и ее не стало. Внезапно не стало. И Мэйс тихо сошла с ума. Я съехала из той комнатушки, но все равно приходила к ней – просто посидеть рядом. Она не приглашала меня и не выгоняла. Я сидела и разбирала белые снежинки, цветы, тонкие фигурки балерин и обрезки с очертанием чьих-то профилей. Не пришла я только в этом году – отправилась к тебе, Мэйс пришлось справляться самой.

– Так почему ты приходила к ней? – Сэм, прищурившись, посмотрел наверх – с неба медленно спланировали первые снежные хлопья, а через мгновение вокруг уже закружила густая стая белых мух. – Может, тебе и самой было одиноко? А может, дело в том, что…

Тильда вздрогнула, зажмурилась и рассмеялась, как ведьма, перебивая его:

– Сэм, ты просто гений! Одиноко. Да, и это тоже. Слу-у-ушай, а я ведь вылитая сумасшедшая Мэйси, да-да! О! Я даже свою собственную снежную «витрину» могу сотворить! Только не бумажную. Вот, оцени!

Она звонко щелкнула пальцами, и пространство вокруг застыло абсолютно неподвижно, как будто кто-то поставил изображение на паузу. Сэм изумленно огляделся – снежинки повисли в воздухе, люди замерли, а елки прекратили сиять истерически, остановившись на одной ровной ноте.

Из звуков вокруг остался только легкий шорох собственных шагов.

Тильда не смотрела на застывшую снежную пелену, только на Сэма, наблюдая за его реакцией: страх, неуверенность, непонимание? Нет, ничего похожего не было. Он лишь закрыл рот, покачал головой и протянул со смешком:

– М-да-а-а, красиво. Если я все-таки спятил, то мое состояние ухудшается просто стремительно, – он отвернулся от застывшей картинки и посмотрел хмурой рыжей вампирше в глаза, прошептав: – А раз стремительно, то, черт побери, что я теряю?

Быстро шагнув, Сэм прижал Тильду прямо к витрине, а затем поцеловал, глубоко и очень жадно – слишком долго хотел этого и слишком долго не