Черное пламя Раграна 3 - Марина Эльденберт Страница 6

— Болезнь, поражающая драконов и иртханов. Когда пламя замыкается внутри, не имея возможности вырваться, и сжигает дракона… — Элегард осекся, но мне достаточно было того, что он сказал.

— Против нее же есть лекарство? — спросила я. Уверенная в том, что иначе и быть не может.

— Нет, Аврора. Его нет.

Мне показалось, что пол и потолок поменялись местами. На самом деле все осталось где было, это я пошатнулась, но оттолкнула попытавшегося помочь мне Элегарда.

— Что? Ты что такое говоришь?

— Аврора…

— Хватит. Не хочу это слушать. Дэйн! — Я рванулась в комнату к сыновьям, но Элегард перехватил меня и прижал к груди.

— Аврора. Аврора, послушай меня. — Он говорил тихо, но голос его дрожал: — Мне очень жаль, что так получилось. Очень. Огненная лихорадка — это то, против чего бессильны иртханы и драконы. Мы отвезем их в больницу, и, возможно, врачи смогут сделать так, чтобы…

— Замолчи, — я с силой оттолкнула его. — Заткнись, Элегард. Ты хоть понимаешь, что ты сейчас говоришь? Смириться с тем, что мои дети обречены?

Он посмотрел на меня так, что мне захотелось его ударить. Впервые в жизни за все это время — изо всех сил. Влепить пощечину от души, чтобы не смотрел так, словно уже сочувствовал. Потому что он сам уже смирился!

— В них черное пламя, — выплюнула ему в лицо. — С ними все может быть иначе!

— Да. Может. С той лишь разницей, что черное пламя быстрее сожжет, чем обычное.

Я ушам своим не верила. А впрочем… зачем мне чему-то верить?! Почему я трачу время на него, зачем стою тут с ним, когда должна быть со своими детьми!

— Не вижу смысла везти их в больницу, — зарычала я. — Если все так, как ты говоришь. Зачем? Чтобы их затыкали иголками и оклеили всеми пластинами? Чтобы они все это знали и слышали?

— Аврора, ты утрируешь. Никто не будет им говорить, что…

— Да мне плевать!

Мне нужно было пару минут, чтобы побыть одной. Чтобы не влетать к детям в таком состоянии. Голова кружилась, мысли сходились и расходились, мир рассыпался плавящимся осколками так же, как и мое сердце. Я поняла, что мне не хватает воздуха лишь когда рванула на себя единственную открывающуюся раму окна — в дальнем конце коридора. Глотнула горячего, еще более тяжелого воздуха, закашлялась.

Это не может быть правдой.

Не может… нет.

— Аврора, возьмите себя в руки, пожалуйста, — это был уже Дэйн. Он нашел меня там, где я стояла, как статуя, коснулся ладонью плеча.

Его лицо — волевое, резкое, седые виски, два белых пятна в темных волосах, нос с горбинкой, глубоко посаженные глаза — все это сейчас расплывалось перед глазами. Не от слез. От жара. Я будто плавилась, плавилась и не могла дышать, потому что каждый вздох превращался в непосильную работу.

— Он сказал правду? Сколько им осталось?

Этого врача тоже нашел Элегард. Обследовались мы всегда в его частной клинике, он был в курсе нашей маленькой тайны. Не о том, кто их настоящий отец, разумеется, лишь о том, что они иртханята. Наполовину…

— Правду. Я не знаю. Слабое пламя выжигает от четырех суток до недели. Такое сильное, как у ваших детей…

Я вздрогнула, как от пощечины.

— Что?

— Что? — переспросил Дэйн.

— Откуда вы знаете, какое у моих детей пламя?

— Это видно по анализам, Аврора. Оно очень сильное. Я понимаю, что…

— Нет. Вы ничего не понимаете, — я сбросила его руку.

— Аврора. Я уже вызвал флайсы, за нами летят. Все, что вы сейчас можете сделать — это быть со своими детьми до конца. Мне очень жаль.

Я все-таки сделала то, чего избежал Элегард. От пощечины загорелась ладонь, а вместе с ней, следом за ней — вспыхнула я.

— Кто вы такой, чтобы забирать моих детей туда, откуда они не вернутся? Проваливайте! Видеть вас не могу! Пошел вон! Вон!

Я понимала, что скатываюсь в истерику, но ничего не могла поделать. Голова кружилась все сильнее, в ушах звенело.

— Сожалею, но огненная лихорадка — не то, что можно оставить дома. Особенно с матерью, у которой нет пламени. Я имею право забрать ваших детей по закону, и будет лучше, если вы сейчас успокоитесь. В противном случае мне придется дать вам седативное…

Я оттолкнула его и лазерным лучом метнулась в сторону лестницы. Туда, где была моя сумочка. Наверное, я сходила с ума, потому что одна Аврора внутри меня пребывала в ступоре, другая кричала в ужасе, третья… третья вытащила смартфон и набрала наблов номер, который до сих пор помнила наизусть.

Сошла с ума.

Да, я определенно сошла с ума.

Потому что этот номер должен был быть у меня под запретом даже тогда, когда рушится мир… но сейчас не мир рушился. Сейчас мои дети сгорали в его набловом пламени, пламени, которого в них быть не должно!

Я правда сошла с ума. Потому что он не ответит.

Он не ответит, и все будет кончено.

Рука сдавила смартфон так, что края, показавшиеся расплавленными лезвиями, врезались мне в ладонь.

— Аврора! Ты что делаешь? — раздался крик Элегарда. Он бежал ко мне по лестнице. — Кому ты звонишь?! Аврора! Отдай телефон. Немедленно…

Его последние слова утонули в громком, как взрыв — мой персональный взрыв — щелчке. В трубке звенела тишина, но я чувствовала его на том конце. Я его слышала так, как если бы он на меня кричал, и я сказала то, что хотела бы не говорить никогда. Никогда. Никогда.

— Бен, твои дети умирают. Нам нужна помощь.

Я уже почти забыла о том, как все быстро происходит, когда общаешься с правящим. При всем при том, что мне никто ничего не ответил — смартфон просто щелкнул, будто нас разъединили. Я сначала подумала, что он не поверил. Попыталась набрать снова, попутно отбиваясь от Элегарда, который говорил, что я совершаю самую большую ошибку в мире, а потом готовясь драться за своих детей — потому что Бен во второй раз не ответил, а за Риа и Роа приехала спецбригада.

Ну или как назвать медиков, которых пригласил Дэйн? Няня в немом ужасе наблюдала за тем, как я встала в дверях, готовая реально с ними подраться, но драться ни с кем не пришлось. Спецбригада просто оказалась оттеснена в одно мгновение, будто их сжало в один маленький комок в углу нашей квартиры — перед тем, как в нее вошли сначала вальцгарды, а потом Бен. На меня он вообще не смотрел,