Весенние дни (СИ) - "Джиллиан" Страница 6

- Я приехала, а никто меня не встретил! Хочу пить чай! И буду его пить!

Мелинда чуть удивлённо улыбнулась этому заявлению, а потом присмотрелась и подняла брови:

- Вы сумели поставить чайник на плиту? – И тут же улыбка слетела с губ, а в глазах поселилась тревога. – Вы… использовали весь уголь?!

- А что мне было делать? – строптиво рассердилась Инна. – Я привыкла к комфорту! И, кстати, пожалуйста, пошлите кого-то в лавку, где продают этот ваш уголь! Я не хочу проснуться завтра и не получить горячего завтрака! Позовите ваших слуг – денег на уголь я дам. Пусть немедленно купят уголь! На всё, что я выдам им!

Эмоции Мелинда не умела скрывать. Она сдержанно вздохнула и, уже неловко улыбаясь нахальной гостье, но тем не менее с любопытством скашиваясь на стол, объяснила:

- У нас нет слуг.

Инна снова осмотрела кухню – так, чтобы Мелинда видела её въедливый, рыщущий по всем углам взгляд, и, медленно качая головой, проговорила:

- Не верю.

Теперь бледные щёки девушки запылали румянцем – и Инна сообразила, в чём дело. Но Инесса, которую она играла, высокомерно сказала:

- Это ещё ничего не значит! Мы попьём чаю – и вместе посетим лавку углежогов!

- Но… - робко начала Мелинда, слишком явно смущённая властным тоном кузины.

- И где мои тётушки? Пригласите их почаёвничать со мной! С нами, - поправилась Инна. – А ещё, Мелинда, помогите мне расставить все эти гостинцы по местам.

И вот тут Мелинда, несмело подошедшая к столу и взглянувшая на его поверхность, стала выглядеть сущим ребёнком. Она приоткрыла рот и захлопала глазами, а потом чуть не в ужасе взглянула на Инну, которая деловито продолжила выкладывать из саквояжа последние свёртки и коробки.

- Вы сказали… это гостинцы?

- Конечно! – фыркнула Инна и выпрямилась. – Вы же не думаете, что я могу приехать к вам с пустыми руками? Поэтому и прошу: определитесь, что вы оставите для чаепития, а что – на другое время! И ещё: когда мы поедем в угольную, или как там она у вас здесь называется, лавку – решите сейчас!

Тут подоспела одна из тётушек, тощенькая, сутулая, в тёмном платье – причём неопределённо тёмный цвет явно маскировал, что одеяние довольно старое и ветхое. И тоже замерла, жалобно округлив рот при виде той съестной роскоши, что появилась на столе. Мелинда быстро объяснила ей, кто такая Инна и откуда такое богатство на столе. Обе нерешительно постояли у стола, и вскоре продукты с него и впрямь начали упорядоченное движение: что-то – в шкафы, на недавно пустые полки, а что-то – на кухонный стол, чтобы устроить нарезку к чаю.

В деловитой суете Мелинда успела объяснить, что дедушке стало плохо, и он упал, а потому все сосредоточили своё внимание на его состоянии и не услышали, что творится во дворе и в доме. Вторая тётушка сейчас сидит с дедушкой, который очнулся, но всё ещё слаб, поэтому тётушка там, у него в кабинете, чтобы тихонько говорить с ним, пока… А третья в своей комнате готовит лекарство для него.

Говорить с ним? Вот теперь Инна кое-что заподозрила – скорей всего, из-за пустых полок и банок в шкафу. Дед, с которым стало плохо, но который сразу очнулся. И понимает разговор своей дочери, с которой сейчас ещё и беседует… Это, наверное, не инсульт или инфаркт, как она поначалу подумала. Это… другое. Не голодный ли был у него обморок? Сердце кольнуло, и Инна с трудом взяла себя в руки.

Её ввели в кабинет деда и торжественно познакомили с дедушкой и со второй тётушкой, а затем и с прибежавшей на голоса третьей. Едва дышавшая от страха: а вдруг дед всё-таки знает Инессу в лицо?! – после первых слов церемонии знакомства Инна выдохнула. Не знает!

Мимо прошмыгнула первая тётушка с небольшим подносом в руках. Инна успела заметить на нём несколько чашек, большой заварник, парочку чайных блюдец с сырной нарезкой и аккуратно нарезанными же тонюсенькими ломтиками булочек. А ещё заметила восторженно благоговейный взгляд двух других тётушек на этот поднос.

Когда девушки вновь очутились на кухне, вдруг выяснилось, что Мелинда успела снять с плиты и поставить на стол чайник со вскипевшей водой, так что что желанный горячий напиток уже дымился в довольно большой чашке, предназначенной для гостьи и тоже водружённой на поднос с блюдцами с нарезкой.

- Если хотите, могу отнести вам чай в вашу комнату, - робко сказала Мелинда и улыбнулась. – Правда, она ещё не совсем готова к приёму гостьи. Но она уютная.

Соорудив на собственном лице такую выразительную гримасу, чтобы Мелинда отчётливо видела скептическое выражение, Инесса заявила:

- Я не устала в дороге, поскольку провела время комфортно. Мои планы на сегодня: поскольку у вас нет слуг, мы сейчас выпьем чаю, а потом сходим – погуляем в деревню. Причём у меня две цели: я собираюсь погостить у вас недельку-другую – и я люблю тепло в доме, а значит – идём покупать уголь! Вторая цель – желаю полюбоваться природными красотами, в которых живёшь ты, моя дорогая кузина (ничего, если мы будем на «ты»?)! И вообще. Я любительница долгих и неторопливых пеших прогулок, но, поскольку место здесь для меня незнакомое, я очень надеюсь, что именно ты, Мелинда, покажешь мне все ваши достопримечательности!

Кажется, Мелинда была не только чистоплотной в быту, но и весьма практичной. Несмотря на смущение, с которым она выговаривала слова, она всё же задала вопрос, уточняя слышанное ранее:

- Вы собираетесь купить уголь на свои деньги?

- Конечно! – даже удивилась Инесса и, стараясь, чтобы в голосе не слышалась насмешка, манерно вздохнула: - Я понимаю, что вы привыкли жить спартанской жизнью, в которой всегда есть место свежему воздуху. Я понимаю, что прохлада прекрасно способствует долголетию и здоровью. Но… - И она развела руками. – Я дама изнеженная и просто обожаю комфорт! Мне нравится уют и все те маленькие удовольствия, которые получаю, например, от тепла в доме и приятных запахов на кухне. В общем и целом, я сибаритка. Итак? Откушаем чаю? Идём за углем?

А после чаепития Инесса бесцеремонно сказала:

- Гостинцы я привезла для всех. Но для тебя у меня есть личный подарок, Мелинда. Покажи мне мою комнату. Перенесём туда мои вещи, и я вручу тебе мои подарки.

Комната оказалась уютной, несмотря на бедный интерьер и обстановку: кровать была застлана свежим, путь и ветхим постельным бельём, стол возле одного из двух окон мог похвастаться не только тремя стульями вокруг, но и вазой с засохшими цветами, явно из своего сада, потому что Инна узнала в букетике астры и бессмертник. Одно кресло стояло возле второго окна. Стена напротив кровати была занята широким, но пустым шкафом, зато передняя панель его была зеркальной, и Инна довольно хмыкнула.

Для начала Инна выложила все вещи, привезённые лично для Мелинды.

- Это всё мне… - беззвучно прошептала девушка, сжимая руки у груди и даже качая головой, будто заранее отказываясь верить положительному ответу.

- Я предполагала, что, живя в глуши, ты не слишком следишь за модой, - строго ответила Инна. – А мне хочется, чтобы меня сопровождала достойная барышня, которая следит не только за собой, но и за новыми модными веяниями…

И вынула из саквояжа светло-кремовый плащ-накидку с широким капюшоном, отделанным тонким кружевом, а следом – круглую шляпную коробку, из которой на свет появилась шляпка-капор с атласными лентами – в тон плащу. Велела Мелинде встать у зеркальной дверцы шкафа и помогла надеть подарки. Мелинда попыталась что-то сказать, но только открывала-закрывала рот, беспомощно глядя в зеркало.

Осмотрев её тщательно и даже критическим оком, Инна пожала плечами.

- А ведь мы одного роста. И, кажется, размера – тоже.

Закопавшись в багаж, всё ещё полностью не выложенный, Инна вскоре выпрямилась и потрясла ещё одной красивой коробкой перед носом ошалевшей от невероятных для неё событий Мелинды:

- Твоего размера я не знаю, но, надеюсь, сумела правильно его угадать, помня, что мы родственницы.

На деле размер-то одежды и обуви угадывать не пришлось: господин Лэндонар знал точные параметры Мелинды. Но легенда должна быть строго соблюдена.