Маринкина башня - Мира Форст Страница 6

Вацлав аккуратно поцеловал ее в губы и, не встретив сопротивления, стал целовать уже по-другому.

Божена парила, пребывала в сладостной грезе. Была слегка пьяна от вина. И сильно пьяна от любви. Она отвечала на поцелуи Вацлава со всей возможной пылкостью, позволяла ему расстегивать застежки своего платья, позволяла ему гладить ее оголенный живот, грудь.

− Божена, клянусь, у меня серьезные намерения, − произнес Вацлав, с нежностью заглядывая в ее глаза, нависая над ней.

− Я верю тебе.

Последующие трое суток они почти не расставались. Ночью Божена тайком пробиралась в его комнату, а днем влюбленные скрывались в каком-нибудь укромном местечке, коих в замке имелось предостаточно, много целовались, много разговаривали. Божена уже знала, что род Вронов относится к мелкому дворянству, что Вацлаву двадцать один год, что у него есть совсем маленький брат, который вместе с родителями живет в Плоцке[12], а сам он три года назад поступил на службу к пану Мнишеку.

− А где ты так научился сражаться? Мне показалось, на турнире ты дрался даже лучше многих опытных воинов.

Вацлав улыбнулся на похвалу.

− Год назад я участвовал в военном походе короля Батория на Псков в гусарской роте Мнишека. Сражался на самой передовой.

− Говорят, Россия страна диких варваров. И управляет ею злобный тиран, − повторила Божена с чужих слов.

− Ты что, − рассмеялся Вацлав. — Нет там никаких варваров. Царь их может быть и тиран, так по-другому иногда и нельзя. Попробуй-ка такую огромную территорию в одних руках удержать. Россия восхитительна. Удивительная земля. И идти войной на эти земли было глупостью. А какой Псков красивый!

− Ты так говоришь, что мне и самой теперь интересно побывать в тех землях.

− Побываешь. Вот поженимся, я найду способ свозить тебя в тот удивительный край.

Божена слегка нахмурилась.

− Вацлав, боюсь, мои родители не согласятся на наш брак. Мама уже что-то заподозрила, беседы со мной разные проводит, будто есть у них на примете для меня жених из знатных.

− Я тоже дворянин, − разгладил Вацлав на ее лбу набежавшую складочку. — Не переживай, моя божья девочка, я все продумал. Пан Юрий Мнишек мне благоволит, попрошу его, чтобы он тебя за меня сосватал. Твои родители не смогут старосте отказать.

Божена кинулась ему на шею. Обняла, покрыла лицо возлюбленного поцелуями.

Только не удалось такому хорошему и, как они думали, верному плану осуществиться.

− Вацлав, меня срочно вызывают в Варшаву на сейм[13], − сообщил Мнишек, уже на бегу застегивая пряжку мехового плаща. − Часть свиты я забираю с собой. Ты же поедешь сопровождать пани Ядвигу с детьми в Саноцкий замок. Пани пожелала выехать сегодня и уже готовится к отъезду.

Вацлав заволновался. Если магнат[14] сейчас уедет, то другой возможности получить согласие родителей Божены на брак с их дочерью у него может и не быть.

− Пан Юрий у меня есть одна просьба.

− Все потом. Сейчас некогда.

Несмотря на наметившиеся тучность и грузность, пан Юрий легко вскочил в седло и спешно отбыл.

Вацлав ругал себя последними словами. Получается, у Мнишека сегодня утром уже состоялся разговор с воеводой Джевицким, ведь не мог он уехать, не попрощавшись с хозяином замка. Если бы только он передал свою просьбу накануне, а не выжидал подходящего момента… И пани Ядвига вот-вот даст отмашку выезжать.

Он решительно направился на поиски отца Божены.

Мацея Джевицкого с супругой нашел в одной из замковых башен, в круглом кабинете с четырьмя окнами и большим камином. Они разбирали какие-то счета.

− Уже уезжаете? — вполне дружелюбно спросил его воевода. — Мы с Катажиной сейчас спустимся, попрощаемся с пани Ядвигой.

Супруга Мацея смотрела менее дружелюбно. Но Вацлав не стушевался.

− Я пришел просить руки вашей дочери. Мы с Боженой любим друг друга.

− Любите? — от неожиданности сватовства растерялся воевода.

− Это ничего не значит, − резко ответила его жена. — О браке между вами не может быть и речи.

− Вы считаете меня недостойным?

− Не в этом дело, − смягчила тон Катажина. — Мацей, лучше скажи ему правду. Иначе, этот пылкий юноша будет и дальше искать встреч с нашей дочерью.

Воевода устало опустился в кресло.

− Наша семья испытывает сильные материальные затруднения, − признался он. — Содержание замка требует немалых средств. Лодзенское воеводство задолжало внушительную сумму королевской казне. В прошлом году, к неудовольствию торгового люда, мне уже пришлось значительно увеличить налоги, что позволило хотя бы частично рассчитаться с казной. Если в этом году я не внесу всю сумму, то лишусь воеводства.

− И спасение ситуации представляется в выгодном браке дочери?

− Именно так, − подтвердил Мацей.

— Мы уже нашли подходящего жениха, — решила открыть все карты Катажина.

— И кто он? — внешне спокойно, но внутри, кипя от негодования, спросил Вацлав.

— Князь Яцек Порыцкий. Бездетный вдовец. Он мечтает получить наследника, иначе род Порыцких прервется.

— Его не было среди гостей, — помнил Вацлав, что мужчину с таким именем не представляли.

— Он находится в Швеции в составе дипломатического посольства, — пояснил Мацей. — Следит за выполнением мирных договоренностей. Король обещает отозвать его в середине лета, как раз для того, чтобы князь мог устроить свою личную жизнь.

— Князь очень богат, — добавила Катажина. — И готов взять Джевицы на обеспечение.

— Не сомневаюсь, — сухо произнес Вацлав Врона.

Божена прибежала в его комнату, когда он уже был готов освободить ее. Он боялся, что придется уехать, так и не повидав девушку.

Как всегда, бросилась порывисто ему на шею. Вацлав так любил эту ее непосредственность, такую естественность, лишенную всякого жеманства. Обнял девушку, прижал к себе сильно.

— Я только узнала, что пан Юрий экстренно уехал, а во дворе стоит готовая карета для пани Ядвиги, — жарко зашептала она. — Ты уезжаешь?

— Да, любовь моя. И я… я получил отказ от твоих родителей на брак с тобой.

Божена разжала руки на его шее.

— А как же пан Юрий? Он не поручился за тебя? — пытливо вглядывалась она в его лицо.

Ее глаза уже заполняли слезы, она все знала наперед, но разве можно втолковать горькую правду влюбленному сердцу?

— Он сильно спешил, у него не нашлось времени выслушать меня.

Божена все-таки не удержалась, разрыдалась.

— Не плачь, божья моя девочка, я что-нибудь придумаю.

Вацлав крепко поцеловал ее в губы