История Эверис Фэлс - Екатерина Котова Страница 6

Развесив дорожное платье, разложив вещи и подсушив полотенцем голову, бодрой рысцой отправилась в сторону харчевни.

Толкнула массивную дверь, зал взорвался разговорами, смехом, терпким запахом грога и кислого пива вперемешку с копченостями. А музыканты в углу наигрывали разухабистый мотивчик, который придавал месту особый колорит и желание пуститься в пляс или в драку.

Есть хотелось неимоверно, ещё по дороге живот стал затягивать такие рулады, что мне в пору было неловко перед «курятницей». К слову, женщину я увидела аккурат рядом с группой северян, что сидели за большим общим столом, вокруг которого образовалась аномальная пустота, учитывая, что в таверне было не протолкнуться.

Война прошла, правитель и политика уже другие, а страх и некое презрение остались. За четырнадцать лет ещё свежи в памяти людей ожесточённые схватки и запах гари, плоти и крови. А там и чего похуже.

Зато клювастая попутчица в клети как ни в чем не бывало клевала, рассыпанное щедрой рукой пшено, не боясь, что очередной пьянчуга пнет несчастную квочку, а близость к светловолосым осквернит память ее пернатых предков. Заглядевшись на хохлатку под ногами, очень четко споткнулась об угол, криво стоящей скамьи и плечистого северянина, что быстро встал и ловко перехватил меня за локоток, галантно не давая даме расквасить нос. И эта самая часть по инерции неуклюже клюнула иноверца в плечо.

— Аккуратнее. — льдистые глаза смеялись вместе с обаятельными ямочками на щеках, что совершенно не вязались с абсолютно суровой северной внешностью.

На секунду, на самую малость мгновения мелькнуло чувство благодарности и мысль, что этот мужчина наверняка благородный герой и покоритель женских сердец. Но через секунду этот сверенный «олень» выдал:

— Красавица, повтори грога моим товарищам. — в приказной, но заигрывающей манере, промурлыкал «марал» без акцента, обводя широким жестом стол соплеменников.

Мужчины заулыбались, поднимая кружки, задорно чокаясь и выкрикивая что–то явно одобрительное на дэрнском, с интересом на меня посматривая, оценив униформу заведения по достоинству. Но достоинства то были мои и они не нуждались в оценке маралов! Вся эта ситуация резко престала быть благородной, а мужчина показался заносчивым спесивым болваном, рисующимся перед единоземцами.

— Не подавальщица я! — резко вырвала локоть и прошла к свободному месту бухнувшись рядом с теткой, что держала куру в клети, изрядно возмутившись моему пришествию громким квохом. К слову, ещё с десяток стояло у стены, добавляя колорит месту, словно ты не в трактире, а курятне. А казалось, приличное заведение. Не представляю, чем грозилась женщина, если ее пустили с несушками прямо в зал.

Через пятнадцать минут я уже и думать забыла о недоразумении, поглощая ароматную наваристую мясную похлёбку. Хоть Духи и не одобряли этого. Ведь чтобы общаться в их мире, необходимо было держать определенного рода диету «а ля Святым Духом» питаться. Держится она с месяц на определенного рода растениях. Тогда и ритуал сильным получится и связь крепче. Легче в тонкий мир попасть. Но сейчас я была абсолютна не настроена ни на какое общение ни с этим миром, ни с тем и с удовольствием уминала мягчайшее мясцо. Да и, по правде, без Ноэль редко пользовалась даром. Но аппетит мне сегодня вознамерились все же испортить, очередное недоразумение подвалило, пьяно навалившись на стол, подвинув хмурую тетку о чем–то разговаривавшую с пожилым мужичком слева от неё.

— Может привлекательная ледя проведёт вечер с не мене парлекательным дженльтль, джан. Тьфу ты! Мужчиной! — икнул и премерзко дыхнул перегаром недоджентльмен, плавая взглядом где–то ниже уровня моей шеи, словно он разговаривал с моим туловищем, а не со мной. Не буду уточнять с чем именно конкретно.

Я сморщила нос и окатила нахала холодным, жестким взглядом. Не помогло, а магия была запечатана запретом Даркмурта. Так бы огрела его с огоньком. Но выдала короткое и смачное:

— Нет. — и принялась напряжённо игнорировать выпивоху, цедя горячий грог, который согревал нутро. Психологически я уже была и так подогрета.

Мерзавец, абсолютно не стесняясь, подвинулся в плотную, практически наваливаясь, меняя дурное пьяное лопотание на гнев:

— Ты чего ломаешься, девка! А ну пошли! — хватая меня за руку, стащил с лавки.

Я даже ответить и сделать ничего не успела, меня лишь захлестнула бешеная волна возмущения и паники. Больше от неожиданности плеснула под остывший грог в лицо обидчику.

— Курва! — протянул мерзавец, обтирая лицо немытой загорелой пятерней с грязью под ногтями. — А ну–ка! Научу тебя уважать мужчину! — потянул меня брыкающуюся на выход ярыга, матеря бранными словами, которых леди знать не должна. Но не успел развернуться в двух столах, как наткнулся на семерых гренадёров северного разлива, во главе с давешним галантным «маралом».

Гул таверны снизил уровень шума и слова чужестранца прозвучали оглушительно громко:

— Отпустил. Быстро. — спокойно, но будто прогремел синеглазый.

На пару вздохов воцарилось молчание, а потом тать раскатисто заржал, за моей спиной поднялись не замеченные раннее подельники–собутыльники. Выпивоха бросил на них хитрый взгляд, оценивая пьяным хронометром расстановку сил, и заорал на всю таверну хриплым рокочущим голосом:

— Чтобы я, южанин, — бахнул себя в грудь, — да северянина в толк взял, — тыкнул в иноземца, — не бывать этому! — протянул пьянчуга, с проснувшимся духом ярого патриотизма. — Пшёл отсюда, пришлый! — быканул, больно дёрнув меня вперёд.

Мужчина холодно пронзил зубоскала взглядом. И посмотрев на собратьев, с легкой полуулыбкой развернулся и резко выбил горлопану челюсть, откинув в сторону клетей. Меня повело и не успела я обернуться, как завязалась драка. С диким грохотом пьянчуга освободил возмущённых несушек и, получив вольную, цыпы превратились в боевых хохлаток, заклевывая вторженца. Музыканты, вдохновлённые потасовкой, заиграли с особым азартом. А мужики в таверне подключались к драке, не разбирая, кто, за что и на кого.

Куры, не менее воинственно участвуя в драке, наравне с мужиками выглядели бы презабавно, если бы меня не занесло в