Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li Страница 6

— С-с-с… Ты зачем меня по лицу ударил? — процедил Цзян Шинин сквозь зубы, понизив голос. Звучало так, точно его терпение к Сюэ Сяню почти дошло до предела.

Сюэ Сянь завозился быстрее и по неосторожности похлопал не там. У него не было ни времени, ни желания вдаваться в объяснения, и он тихо шикнул в ответ, намекая книжному червю вести себя хорошо и сидеть тихо.

Последние полгода он был обездвижен, и чтобы что-то сделать или отправиться куда-то, ему приходилось ловить попутный ветер — полагаться либо на людей, либо на вещи. В этот раз ему посчастливилось встретить Святошу — даже если все его навыки состояли в том, чтобы обманывать, у него, по крайней мере, должны были быть талисманы при себе, чтобы дурачить людей. Сюэ Сянь планировал раздобыть что-нибудь полезное, раз уж оказался в этом мешочке, а после, воспользовавшись суетой, уйти.

Как раз когда Сюэ Сянь был очень занят, молодой монах, что поймал его, наконец подошёл к воротам лечебницы Цзянов.

Изначально толстые и массивные, они давно были повреждены, даже медное кольцо уже утратило форму. Когда створки встречались, они не сходились впритык, оставляя широкую щель. Монах остановился перед выходом и поднял взгляд.

Сквозь оскал створок он отчётливо видел, что снаружи ворота окружила тёмная масса людей. Лечебница Цзянов давно была заброшена, и, естественно, на воротах не могло висеть фонарей — а если бы они и были, не нашлось бы кому зажечь их. Но сейчас каждый снаружи держал по бумажному фонарю — белые покачивающиеся шары отбрасывали свет на людей, позволяя рассмотреть надменные мрачные лица. С такими приходят с дурными намерениями.

Весь их вид выражал: если они пришли не за призраком — то за человеком.

Как говорится, если не совершал ничего плохого, можно не бояться, что в дверь постучатся призраки, — но такая вооружённая толпа, к тому же повстречавшаяся внезапно, могла ужаснуть кого угодно. Однако молодой монах бегло осмотрел собравшихся и отвёл взгляд. Он толкнул ворота и, не глядя на людей, просто вышел — так, будто толпы с фонарями не существовало вовсе.

Собравшиеся у ворот лечебницы Цзянов не были, впрочем, обычными зеваками. Они были одеты в уездную серо-синюю форму, а на поясе у них висело по мечу около двух чи[17] длиной. Всего их было порядка десяти человек. Как только они заметили, что монах собирается уйти, взялись за рукояти мечей и окружили его, преграждая путь.

Монах приостановился и, хмурясь, посмотрел на мужчин перед собой, словно не понимая, чего они от него хотят.

— Ты говорил об этом человеке? — раздался вдруг немолодой голос.

Буддийский монах обернулся на звук и увидел невысокого мужчину среднего возраста, что носил шляпу советника и козлиную бородку. Выглядел он худощаво, лишь живот слегка выдавался. Любой местный с одного взгляда узнал бы в нем советника уезда Нинъян Лю Сюя.

Но монах не был местным — да и если бы был, с его характером он не обратил бы внимания, как выглядит советник, даже если бы речь шла о количестве глаз или ртов.

Однако человека, к которому обратился Лю Сюю, монах узнал — то был никто иной, как коротышка-слуга ресторана «Девять вкусов».

У ресторана тот долго размышлял об объявлении, обдумывая разные варианты, и в итоге решил обратиться в уездную управу. Раз награда за монаха была столь высокой, он, очевидно, был по-настоящему опасным преступником. Как знать, возможно, у него и вовсе руки по локоть в крови?

Так что слуга поспешил доложить о молодом монахе, и стражники, ни о чём не спрашивая и не медля ни секунды, отправились арестовать его.

Монах остановил взгляд на слуге, и тот, словно почувствовав себя виноватым, слегка попятился, втянув шею, и забормотал:

— Уважаемый… Учитель, я…

Прежде чем он успел закончить, молодой монах уже отвёл взгляд. Он приподнял палец — и смольно-чёрная вещица, описав дугу, полетела прямиком в руки слуге. Подумав, что это что-то опасное, тот зажмурился в испуге. Расслышав лишь звон меди, он собрался с духом и осторожно открыл глаза.

Кошель!

Точно тот же, что он сам отдал монаху прежде.

Монах словно выкинул то, что следовало выкинуть давно, и тут же лицо его разгладилось, он снова шагнул вперёд. Теперь, будто его раздражала задержка, он холодно бросил преградившей путь страже одно-единственное слово:

— Отойдите.

— Господин, это… — не двигаясь с места, стражники бросали вопросительные взгляды на советника.

— Подождите, — советник достал из-за пазухи тонкий лист бумаги и, расправляя его под светом фонаря, спросил: — Молодой господин, откуда ты? Из какого буддийского храма? У тебя есть монашеское имя?

Молодой монах нахмурился, глядя на него, как если бы не хотел утруждать себя ответом и размышлял о чём-то ещё.

Видя, что тот совершенно не понимает, к чему всё идёт, советник заговорил строже:

— Молодой господин, некто сообщил, что ты похож на опасного преступника, которого Императорский Дом сейчас разыскивает во всех четырёх морях. Если ты продолжишь отмалчиваться, нам не останется ничего, кроме как арестовать тебя для дальнейшего расследования!

Молодой монах скользнул по нему холодным взглядом, а мгновением позже заговорил спокойно:

— Монашеское имя — Сюаньминь, странствующий монах без семьи и без храма.

Порядочный монах никогда не дошёл бы до подобного. Если у него не было семьи и он не принадлежал к храму, то с вероятностью восемь, даже девять из десяти он выживал на подаяния. Другими словами — был шарлатаном.

Советник окинул Сюаньминя с головы до ног насмешливым взглядом и, подав знак, чтобы фонарь поднесли ближе, с чрезвычайно серьёзным видом принялся сравнивать портрет на объявлении с Сюаньминем.

Сюэ Сянь, копошась в поясном мешочке, прекрасно расслышал весь разговор и тут же позлорадствовал: «И кто сказал тебе, Святоша, что можно просто заявиться в чужое логово? Теперь явились и за тобой! Так-то!»

В мешочке он не нашёл совершенно ничего, что могло бы пригодиться, — кроме персиковой ветви и пары кусочков кремня, здесь был лишь свёрток ткани. Старательно ощупав его со всех сторон, Сюэ Сянь обнаружил, что внутри, судя по всему, несколько игл разной длины. Словом, совсем не то, на что он надеялся. Сюэ Сянь сразу же решил, что нечего больше ждать, и собрался улизнуть из мешочка, как только монах отвлечётся.

В успехе он был более-менее уверен. Если бы только он сам того не захотел, обычный человек никак не смог бы заметить его движений. Улучив