За тобой на край вселенной. Путешествия в другие миры - Елена Кара Страница 6

— Как бы там ни было, — пожала она плечами обращаясь к пёселю, — выхода всё равно нет. Придётся нам лезть туда. Я первая, ты за мной.

Она посветила в проход и полезла в кишкообразное отверстие, выставив перед собой фонарик. Сзади раздалось жалобное поскуливание.

— Сейчас, сейчас, — отозвалась Элька, — я тебя не брошу, дай гляну, что там дальше.

Узкий лаз оказался не более двух метров в длину и вёл в ещё одну пещеру.

Элька выбралась на каменный пол и посветила в отверстие.

— Малыш! Малыш! Ко мне.

Щенок радостно взвизгнул и вскоре в лазе показалась его смешная мордочка, через секунду он уже стоял рядом.

— Вот молодец! — похвалила его Элька и двинулась вперёд, попеременно светя то на пол, то на потолок.

Но что же всё-таки случилось?

Осознание пришло внезапно. Браслет! Она быстро ощупала запястье и похолодела. Украшения, подаренного Пашей, на руке не было.

Она что, переместилась в другой мир? Как это возможно?

Но как иначе объяснить то, что она оказалась в гроте, да ещё и эта разбитая машина?

Элька помнила яркий свет фар, после которого наступила тьма.

Получается, вместе с ней переместился и автомобиль, но где же тогда водитель? В салоне кроме собаки никого не было.

«Оторванная дверь!» — осенило её. Значит водителя могло просто выкинуть из машины. Надеюсь, он жив.

— Паша, Паша! Что же за подарок ты мне сделал! И как теперь отсюда выбираться? — пробормотала она осматривая стены пещеры.

Глава 8

Питер, 3 года назад

Грязное пыльное окно заколочено намертво, поэтому воздух всегда спёртый. Между рам о стекло бьётся муха. Жужжит. Как она туда попала остаётся загадкой. Кроме жужжания не слышно ни звука. Лишь изредка доносится звон посуды, недовольный бас медсестры или тихий стон умирающего. Они тут все умирают. Кто-то быстро, а кто-то несколько лет. Но итог всегда один.

Мужчина перевёл глаза на тумбочку. Липкая остывшая каша лежала на тарелке серым куском монолита. Кашу приносили утром и уносили вечером. Никто не кормил его, хотя знали, что руки отказались ему служить, никому не было до этого дела. Он мог бы поесть сам, изловчиться, как дворняга, но не хотел. Ни изловчаться, ни кашу.

— Так будет быстрее, — думал он, глядя на муху.

Муха жужжала. Слушать её было невыносимо, но он терпел. Он давно уже терпел всё это, и сам удивлялся своему терпению.

* * *

Из динамиков лился нежный голос певицы, фары выхватывали проносящиеся мимо деревья. Откуда взялся грузовик, он так и не понял. Уходя от лобового столкновения вылетел на обочину. Колёса загребли влажную, после дождя, землю, и его выкинуло в кювет.

Очнулся уже в больнице. Сочувствующие лица друзей, озабоченные — врачей. Нужна дорогостоящая операция, повреждены нервные окончания. У нас таких не делают. Надо ехать за границу.

— Продать квартиру, — думал он.

Помочь с этим вопросом вызвался близкий друг. Оформили генеральную доверенность.

Вскоре друг появился с посеревшим лицом.

— Прости, нас кинули, — еле смог выдавить он. — Чёрные риэлторы, я ничего не смог сделать.

— Теперь я ещё и бомж, — криво усмехнулся Паша и отвернулся к стене.

«Нет у меня друзей, и нет врагов,» — крутилась в голове песенка.

Он слишком плохо себя чувствовал, чтобы выяснять подробности. Друга он больше не видел. Вскоре его выписали, и так как его никто не забрал, а идти ему было некуда, перевезли в это село, в дом инвалидов. За год, что он был тут, никто не приехал его навестить. Телефон тоже молчал, через два месяца этого молчания он раздавил его, просто растоптал здоровой ногой, так было легче не ждать. Муха опять зажужжала. Он перевел взгляд на окно. Серые тучи набегали, заставляя небо темнеть.

— Будет ливень, — подумал он безразлично.

Элька прилетела в Питер три недели назад, и всё это время она искала его. И вот, кажется, наконец нашла. Она очень надеялась на это. Они искали его уже полгода: Элька и Алекс. Телефон Паши был недоступен. Алекс слетал в Питер, в квартире друга жили незнакомые люди, о прежнем хозяине они ничего не знали.

Все знакомые Паши, кого удалось разыскать, в один один голос говорили:

после аварии, требуется дорогостоящая операция. Больше ничего сказать не могли. Паша вырос в детдоме, родных у него не было. Тогда, посоветовавшись, Алекс с Элькой решили, что надо снова лететь в Питер и объезжать все больницы, медицинские центры и дома инвалидов не только в Питере, но и в области. Лететь вызвалась Элька, как более не занятая, зарисовки для картин она могла делать в любом месте, была бы в наличии бумага и карандаш.

На взятой напрокат машине, девушка лихо зарулила в посёлок под названием Серые Жмыхи и, проехав с километр следуя указаниям навигатора, остановилась возле одноэтажного длинного строения, напоминающего барак.

Дом был деревянный и очень старый. Облупившаяся краска, покосившееся крыльцо, ставни на окнах, обветшалый забор. Во дворе, меж кустиков сорняка, гуляли куры.

Девушка толкнула калитку, на что та отозвалась жалобным скрипом, и пошла вперед по тропинке.

Табличка над крыльцом гласила: «Дом-интернат общего типа для стационарного проживания лиц старшего возраста и инвалидов, нуждающихся в социальной и медицинской помощи.»

Дверь была распахнута настежь.

С опаской ступив на кольцо, Элька вошла в полумрак холла. Деревянные ободранные полы, выкрашенные темно-зелёной краской стены, две потемневшие от времени лавки у стены. Несмотря на открытую дверь, в нос ударил запах мочи и смерти. Девушка завернула в коридор и увидела пост медсестры. За столом скучала дородная черноволосая женщина неопределенного возраста.

— Добрый день, — Элька подошла ближе. — Скажите пожалуйста, у вас есть пациент Крутенко Павел Сергеевич? Я вам звонила.

— Да, — равнодушно отозвалась медсестра, не задавая вопросов и не сверяясь со списками. — До конца по коридору, последняя дверь налево.

— Большое спасибо, — Элька обрадовано заспешила в указанном направлении. — Лишь бы не однофамилец.

Дверь в палату была приоткрыта. Девушка остановилась на пороге. Старые, рассохнувшиеся окна грязно-голубого цвета стены с обвалившейся местами штукатуркой, четыре кровати. На одной из них лежал старик, по подбородок укатанный в одеяло, и было непонятно, жив ли он или нет. На другой… Да! Это был он! Он смотрел в окно и не шевелился, между рам билась муха.

Элька стояла молча и улыбалась. Она нашла его!

Он медленно повернул голову, их