Проклятые души (СИ) - Мистеру Майарана "Mayarana" Страница 60

Его пальцы были нежны, но настойчивы, когда плавными круговыми движениями скользили по источнику наслаждения.

Я горела, сдерживая стоны. Плавилась, покрываясь капельками пота. Извивалась, сходя с ума от ощущения назревающего взрыва внизу живота. И взорвалась, когда ровные зубы надкусили кожу на шее.

Казалось мир рассыпался на мириады искр, взметнувшихся к небу. Сладкое напряжение и дрожь охватили тело, не сразу позволив включиться в реальность и ощутить присутствие ещё одного участника моего оргазма.

Приходить в себя было трудно. И стыдно. Очень стыдно, особенно, если думать о водителе авто, который всё это время, наверняка, понимал, что происходит на заднем сидении. А ещё страшно не хотелось открывать глаза и смотреть в насмешливую синеву. Опять же, было стыдно.

— Открой глаза, Лина, — тихо шепчет, поглаживая моё бедро. — Хочу видеть этот стыд.

А я не хочу, чтобы его кто-то видел! Пусть он будет мой личный!

Отрицательно качнула головой и услышала смешок, а после тихо на ухо:

— Ты прекрасно стонешь. Просто песня для ушей. А уж как изгибаешься, м-м-м… — я открыла глаза как раз в тот момент, когда он отстранялся. В чужом взгляде сверкнула синева, а её обладатель добавил. — И пахнешь вкусно, Лина. Я говорил?

Да, говорил. В первый день нашей встречи сказал. А ещё говорил, что не хочет, чтобы я проявляла к нему интерес, и, кажется, не терпит служебных романов. А ещё у него есть девушка. Роскошная рыжая красавица, с которой он ходил сегодня в театр.

Стало совсем не по себе. И видимо на моём лице что-то такое отразилось, потому что взгляд мужчины стал на тон холоднее.

— Пожалуйста, давайте забудем об этом инциденте, — тихо проговариваю я, начиная вновь ощущать, как поднимается уровень возбуждения в крови.

— Забудем? — удивлённо переспрашивает он, будто я чушь какую-то произнесла.

— Именно. Моё поведение следствие побочного эффекта от препарата. Это не потому что я Вас хочу, а потому что гормоны бунтуют.

Он прищурился, будто заподозрил меня во лжи и задал следующий вопрос, на который отвечать не хотелось.

— То есть, ты меня не хочешь, но вот твои гормоны очень даже?

Абсурд! Наглый, никчёмный абсурд сорвался с моего языка и в него же меня макнули! Потому что хотела. Потому что от его аромата воспламенялась, выгорая изнутри. Потому что пальцы дрожали от желания прикоснуться к его телу. Но, не придумав ничего лучше, я подтвердила слетевшую с губ ложь.

— Это мог быть кто угодно.

У Яна был очень интересный взгляд, который не сразу удалось охарактеризовать. Что-то между удивлением, скепсисом и откровенным негодованием вперемешку с пугающей эмоцией, отразившейся во взгляде. Настолько пугающей, что на миг от страха перехватило дыхание. Он хоть и замер неподвижно, глядя в мои глаза, но, казалось, что этот зверь едва сдерживал себя, чтобы не сорваться в один короткий прыжок до своей добычи и не перегрызть мне горло.

— Этот побочный эффект проявляется постоянно, пока ты принимаешь этот препарат?

— Нет. Только, когда принимаю ещё один препарат. У них такое взаимодействие, — снова лгу я, отводя взгляд, потому что язык не поворачивается сказать правду. — Это происходит очень редко.

— Насколько редко? Раз в месяц?

Вопрос был задан таким тоном, что мне на мгновение захотелось удавиться. Почему в его голосе такая лютая злость? И почему конкретно для меня она звучит, как ревность? Черт, это какой-то бред. У меня похоже слуховые галлюцинации уже начались. Нужно срочно домой, пока меня совсем не накрыло.

— Реже, — снова лгу я, боясь показаться совсем уж ненормальной. — Обострения возникают несколько раз в год, тогда я и принимаю взаимодействующие препараты. К сожалению, побочный эффект проявляется всегда.

Медленно. Очень медленно он отодвинулся от меня, не сводя сверкающих глаз, чтобы я поднялась. Я и поднялась. Поправила одежду, волосы и бросив взгляд вперёд густо покраснела, хотя водитель ни разу не глянул в зеркало заднего вида.

Ян сел прямо и перестал наконец смотреть на меня, как на изменщицу. Точнее, он просто перестал на меня смотреть, но я каждой частичкой своего тела ощущала, что он напряжен до предела.

Нет, я понимаю, что неудовлетворённый мужчина всегда агрессивен, но мне кажется, что он борется вовсе не с теми чувствами.

Несколько минут мы ехали в тишине, и я, наконец, увидела знакомую улицу, по которой мчалась иномарка. Ещё пару минут и я окажусь у своего дома.

А затем резко пришло понимание, что адреса своего я не называла. Откуда водитель знает куда ехать? Сёма сказал Яну? Да, вполне вероятно, но есть ещё одно предположение, о котором думать не хотелось. Если уж знакомые шефа вычислили в какой аптеке я покупала свои лекарства, то открыть мою анкету на работе, вовсе не составит труда.

В салоне разлилась трель мобильного телефона. Шеф посмотрел на широкий экран, нахмурился, а после принял вызов.

— Алло.

Не знаю, что говорили ему на том конце, но он неожиданного усмехнулся, словно в одно мгновение позабыл обо всём, что творилось между нами ещё несколько минут назад.

— Это вряд ли. Сегодня точно нет, а вот завтра у меня времени полно.

Почему-то в эту секунду сердце болезненно дёрнулось, и я спешно отвернулась к окну. Жаль только, нельзя было отгородиться ещё и от этого разговора.

— Театр? О, всё было просто прекрасно. Особенно последняя часть постановки. Жаль только, публика не оценила игру актёров по достоинству, — секундное молчание и: — Да, сейчас я занят некоторыми делами. Набери мне минут через сорок.

Я прищурилась, разглядывая приближающийся дом, у которого мы должны остановиться.

Почему сорок минут?

Авто остановилось у моего подъезда, Ян усмехнулся лишь краешком губ, глядя, как я дёргаю ручку своей двери, чтобы выбраться из салона. Вылез через свою дверь, обошел машину и открыл дверцу с моей стороны. Под моим недоумённым взглядом даже не изменился в лице, а до меня медленно доходило, что ручка дверцы не поддавалась. И не поддалась бы, пока её не откроют снаружи, либо пока не откроется дверь водителя. Это же блокировка для детей.

Хлопнув ресничками, я вылезла из салона авто, как-то очень медленно соображая. А как он тогда свою дверь открыл? Перенастроена?

— В понедельник я жду Вас на работе, Лина Алексеевна, — произнёс ровным голосом, отличавшимся от того, который только что звучал весело и добродушно для невидимого собеседника. Настолько ровным, что мне стало неприятно. — О данном инциденте забудем, впредь этого не повторится.

Мои щеки вновь обожгло стыдом, но я твёрдо ждала продолжения.

Правая бровь шефа поползла вверх, когда я скрестила руки на груди, демонстрируя, что никуда не собираюсь. Хотя свалить бы мне отсюда по-хорошему, пока ещё держу себя в руках.

— Что-то не так?

— Вы не извинились.

— За что? По-моему, произошедшее…

— Вы набросились на меня, — твёрдо заявила я.

По красиво очерченным губам медленно поползла однобокая улыбка.

— Вы уверены, что это я набросился на Вас? — вкрадчиво спросил Ян, глядя в мои глаза, как в душу.

Вспомнив треклятую ручку, которую я дёргала, чтобы открыть дверь мчащегося авто и его уверенное предотвращение моих попыток самоубиться, я стиснула зубы.

— Вы знали, что дверь не откроется!

Ян склонился надо мной, отчего в нос ударил его аромат, от которого меня бросило в дрожь. Сразу стало жарко и зябко одновременно. Он не отрывал от меня своего взора, кажется, даже не моргал и смотрел, будто видел насквозь.

— И всё же, Лина, — вновь усмехнулся этот невозможный мужчина, — Вы уверены, что это я набросился на Вас?

— Вы спровоцировали! — возмущенно выдохнула я.

— То есть, это не я на Вас набросился, а Вы на меня?

Понимая, что такими темпами извиняться придётся мне, я просто опустила голову и направилась к двери, бросая на ходу:

— Всего доброго, Ян Кириллович!

— Я жду Вас в понедельник, Лина Алексеевна, — донеслось мне во след. Не стала ничего отвечать. Мы оба знаем, что я явлюсь.