Холли внутри шторма - Тата Алатова Страница 60

— А этот-то чего такой невозмутимый? — спросила она, кивнув на непробиваемого Фрэнка, который преспокойно попивал кофе с булочками от Мэри Лу — Фанни принесла их с собой.

После наполненной нежностью ночи, так сильно отличавшейся от обычного секса, больше похожего на драку, с чего бы это Фрэнку было нервничать.

Тэсса пригляделась к нему — у него даже морщинка между бровей разгладилась.

Все, к чему он стремился, — это к уверенности в любви Тэссы. Сейчас, наполнившись ею до краев, Фрэнк мало тревожился из-за возни с Холли.

— Обвиняемый, — Фанни повернулась к Тэссе, — что вы скажете в свое оправдание? С чего это вас понесло целовать такого красавчика, притом что у вас собственное чудовище в наличии?

— Невиновна, — Тэсса подняла руки. — Просто Холли нарисовал шедевр всех шедевров, превзойдя в сто раз собственную гениальность. Это было так восхитительно, что я не удержалась.

— В следующий раз, — наставительно сообщил Холли, — выражай свое восхищение как-то иначе. Можешь пасть ниц, ну или я не знаю. Написать в честь меня оду. Держи себя в руках, Тэсса Тарлтон, иначе меня постигнет участь творца, которого влюбленные поклонники растащат на части.

— Поняла, — весело откликнулась Тэсса. — Никаких поцелуев. Дружеское рукопожатие разрешено?

— Объятий вполне достаточно. Ни к чему ставить под угрозу мою творческую энергию.

— Сумасшедший дом! — расхохоталась Фанни. — Фрэнк, я переписала пьесу, тебе придется учить новую роль.

— Ладно, — кивнул он покладисто.

— Вы его заколдовали, что ли? — изумленно спросила Фанни. — Где бурчание и ворчание? Где злобные взгляды?

— Это потому, — охотно объяснил Холли, — что Тэсса вчера укололась углами Дерева любви и ничего не случилось. Оказалось, она и безо всякого там волшебства влюблена в Фрэнка так мощно, что сильнее втрескаться уже не может. Хэппи-энд, бой барабанов, бабочки и единороги. Наконец-то я могу спокойно творить, не отвлекаясь на их глупые сомнения.

— Что? — севшим голосом переспросила Фанни. — Тот, кто действительно влюблен, сильнее влюбиться уже не может?

Холли заморгал, осознав, что именно сейчас ляпнул.

— О-о-о! — воскликнул он. — У меня новый приступ вдохновения! Мне пора!

— Ты бы поспал хоть чуть-чуть, — в спину ему крикнула Тэсса.

— Потом! Все потом! Я вдруг понял, что моей картине кое-чего не хватает!

Чего ей может не хватать?

По мнению Тэссы, она была совершена.

Фанни, очень расстроенная, уставилась на дно своей чашки кофе с таким видом, будто там прятались все разгадки мироздания.

— Это что получается? — потерянно спросила она. — Что мы с Кенни не любим друг друга по-настоящему?

— Каждый любит так, как умеет, — заговорил Фрэнк очень мирно и тихо. — Тэсса — бывший инквизитор, ее разум не так просто поддается чарам. Возможно, для обычных людей все иначе.

— А если попробовать на тебе?

Фрэнк пожал плечами:

— Уверен, что и для меня ничего не изменится.

Тут Фанни совсем поникла.

— Ладно, — пробормотала она, — пойду-ка я собирать подписи.

Сразу после завтрака Тэсса, Фрэнк, Кенни и Джеймс разгрузили фуру со стройматериалами, и Фрэнк отправился в обратный путь до Ньюлина.

А Тэсса устала так, как очень давно не уставала.

В конторе она только успела изможденно рухнуть в кресло, как появилась Камила.

— Я гуглила всю ночь, — зевая, сказала она, — даже залезла в некоторые защищенные базы данных. На всех кладбищах тихо и спокойно, но вот по трем вся информация закрыта наглухо. Ты обещала мне добавить данных.

Тэсса вкратце рассказала о том, что происходит с Фрэнком.

— Обалдеть, — Камила была так измучена долгим бдением, что даже не стала злорадствовать.

Она терпеть не могла Фрэнка и не упускала случая сказать про него гадость, но сейчас ее явно волновало что-то другое. За время разговора Камила как минимум десять раз взглянула на телефон.

— Может, всё из-за этого дурацкого дерева? — спросила она задумчиво.

— Может, — согласилась Тэсса, — но Моргавр не даст его срубить.

— А сжечь? Залить кислотой? Засыпать солью?

— Ценю твой изворотливый ум, — развеселилась Тэсса, — но все-таки не спешу рассориться с древним и сильным существом. Мы с ним как бы коллеги: оба защищаем Нью-Ньюлин.

В эту минуту звякнул мобильник, Камила дернулась, взглянула на экран и вскочила на ноги.

— Да! — воскликнула она. — Он написал «да»!

Вид у нее был настолько безумный, что Тэсса сразу поняла: дело касается Эрла Дауни. Только этот человек был способен довести циничную и ледяную Камилу до нервической дрожи.

— А, — сказала Тэсса, не зная, что сказать. Вот Фанни умела говорить о делах сердечных. — Эм. Ну поздравляю, что ли.

Бедная Мэри Лу. Наверное, она ужасно расстроена.

Камила расхохоталась, став похожей на злую ведьму из детской сказки.

— Ах да, — сообщила она, — если вдруг кому интересно. Это я стащила свадебную арку у сварливого Джона. И просто для сведения: если бы это бракосочетание действительно состоялось, я бы спалила и всю деревню.

С ума сойти, какие страсти.

Проводив Камилу, Тэсса прогулялась до кладбища, вслушиваясь в свои ощущения.

При свете дня там было тихо и спокойно, никаких туманов и стонов.

Все казалось таким же, как обычно.

От Дерева любви не исходило ничего особенно зловещего, но других перемен тут не было.

Если только…

Тэсса прошла до могилы Вероники. Памятную плиту еще не успели поставить, зато здесь лежали цветы. Кто-то из жителей Нью-Ньюлина навестил бедняжку.

Может ли быть, чтобы драма Вероники и Малкольма что-то всколыхнула в мертвецах? Пробудила их чувства или воспоминания?

Невозможно.

Мертвые мертвы.

У них нет своей воли и своих эмоций.

— А ты что думаешь? — спросила Тэсса у Моргавра.

«Мои воды чисты, — услышала она шелест волн, — а ваш воздух отравлен».

— Отравлен? — тут же оживилась Тэсса. — Каким именно ядом?

«Метафора же», — обиделся Моргавр и больше ни на что не реагировал.

Вот и поговорили. Она к нему как к человеку, а он ей в ответ всякими метафорами.

Чего Тэсса никогда не понимала, так это иносказаний.

Выругавшись, она покинула кладбище и спустилась на берег, к лачуге старика Сэма.

Джулия, вся взъерошенная, сидела за ноутбуком. Лагуны не было — наверняка болталась вместе с Уильямом по деревне. А Мэлоди, надувшись, валялась на