Лана Ежова - Ее темные рыцари Страница 61

– Вы видели, какая Леська яркая? Но до судьбоносного разговора она считала себя дурнушкой. Эту мысль вбил в ее голову первый муж. Преподаватель психологии, он убедил жену, что она никто, ничтожество, которое он осчастливил, женившись на ней. Леська днем занималась ребенком, а ночами корпела над переводами с английского – зарплаты супруга, пишущего диссертацию и оттого работающего на полставки, молодой семье не хватало. У них была однокомнатная квартира, подаренная, кстати, дедом, но психолога она не устраивала. Он твердил, что для профессора с бабушкой «сталинка» – ненужная роскошь, тогда как у них подрастает дочь. Поэтому время от времени сестра с пеной у рта требовала от деда доказать свою к ней любовь – отдать квартиру.

Лазарус хмыкнул.

– Деловой. А про тебя он забыл? Ты-то жила с Лукиными, была частью их семьи…

– А меня, неродную внучку профессора, он планировал выселить в университетское общежитие и уже успел договориться с комендантом о комнате. Но, к его превеликому невезению, у бабушки сдали нервы, и она поговорила с Лесей. Ну, тогда я считала, что просто поговорила, а сейчас понимаю, что какие-то крохи силы у нее оставались. Ладно, не суть важно. Главное, что сестра ушла от нас другим человеком – уверенным в себе. И вскоре, выяснив, что благоверный заглядывается на юных студенток и давно мог бы защититься, если бы пожелал, она подала на развод. Хотя «любимый» и пугал, что Олеся никому не нужна, она через год вышла замуж второй раз. И за боготворящего ее мужчину.

– Ее нынешний супруг – не последний в городе бизнесмен, – заметил блондин, выказывая настораживающую осведомленность, – так зачем ей твоя квартира?

– Четырехкомнатная «сталинка» не будет лишней, а вообще, заполучить дедово наследство – идея-фикс, одержимость. Лесе нужно не только жилье, но и то, что внутри, – мебель, книги, картины… ей нужна история. В некотором роде она завидовала, считая, что мне невероятно повезло здесь жить.

В свою очередь я завидовала тому, что у Олеси полная семья, есть старшие брат и сестра. Любимые и любящие люди – вот главное богатство, жаль, что многие не сразу делают это открытие.

– Итак, чем вы пригрозили Леське, раз она оставила меня в покое?

– С чего ты взяла, что пригрозили? – сделал вид, что удивился, Болконский.

Прямо соврать Гласу нельзя, поэтому парни принялись юлить.

– И почему ты решила, что она оставила тебя в покое? – поддакнул напарнику Руслан.

Я бы умилилась их единодушию, если бы оно не возникло из-за желания навешать мне лапшу на уши.

– Лесе вообще нравится обращаться ко мне за помощью: я сижу с близнецами, когда не может няня, вожу старшенькую в детский сад или забираю ее оттуда. Подходит к концу неделя моей «постамнезийной» жизни, а сестра еще ни разу не звонила с воплями о форс-мажоре. Это странно.

– Странные у вас отношения, – возразил оборотень. – Почему ты позволяешь садиться себе на шею?

– Потому что сестры отца и их дети далеко, а Леся рядом. Притом она единственная родственница со стороны деда, которая со мной общается. – Увидев сочувствие на лице Булатова, добавила: – И не надо меня жалеть, считая наивной простушкой. Родственников не выбирают, а семья или хотя бы ее иллюзия необходима каждому.

Лазарус скептически изогнул бровь.

– Позволь возразить: смотря какая «семья» и какой «каждый».

– И все же, чем вы пригрозили Лесе? – не позволив углубиться в философские дебри, повторила вопрос.

Вертигр покосился на вампира и, получив молчаливое разрешение, ответил:

– Мы не пугали, Зар внушил ей оставить тебя в покое. Извини, раньше ты прямотой нас не радовала и не говорила, что тебя устраивает суррогат родства. Наоборот, даже поблагодарила.

– Может быть, отталкивая Лесю, я пыталась ее уберечь от Томасовского? Глупо, ведь за годы надзора он успел хорошо изучить и меня, и всех моих близких.

– Как говорится, попытка не пытка, – возразил Лазарус и добавил: – Я вот одного не пойму, дар внушения не уникален, так зачем ты прадеду?

– Герда, а ты нам все рассказала? – Пружинисто вскочив с дивана, вертигр нервно зашагал по комнате. – Будешь темнить, мы не сможем тебя защитить.

– И в итоге погибнем все, – заметил блондин.

«Погибнем все» задело. Неприятно, когда делают акцент, что их жизни зависят от моей. Хотелось бы, чтобы меня защищали не потому, что боятся умереть, а потому, что боятся, что умру я. Эгоистичная позиция, да, зато честная.

– Думаю, вы слышали, что советские власти в сорок первом году, перед оккупацией Крыма немецкими войсками, затопили в Черном море химическое оружие?

Вампир недовольно прищурился – вероятно, решил, что я пытаюсь оттянуть признание.

– И что? Контейнеры с ипритом, зарином и другими подобными веществами лежат на дне практически вдоль всего крымского побережья.

М-да, просвещенный вампир, а я об этом узнала лишь от Пасечник. И пока она мне об этом рассказывала, я недоумевала, зачем эта предыстория. Дальнейшие объяснения повергли в шок: я не верила, что так бывает.

– А то, что единственный портал в сидх Серебристого Дурмана находится в водах Черного моря. И так как ядохимикаты до сих пор не утилизировали, есть риск, что в случае экокатастрофы сидх будет отрезан от остального мира на многие годы.

– Магия против науки? – Булатов, прекратив мерить комнату шагами, неуверенно покачал головой. – Боюсь, у второй больше шансов победить.

– Кайагард слишком стар, чтобы открыть новый портал, то есть постоянные врата в безопасном месте. Поэтому ему нужен помощник, потомок с соответствующим Даром.

– Княжеским Даром портальщика?

– Да, Лазарус.

– Способностью создавать временно-пространственные карманы и порталы-входы?

– Да! – подтвердила во второй раз, уже не скрывая досады. – И не смотрите на меня, словно на экземпляр для кунсткамеры. У меня этот Дар еще может и не проснуться.

Оборотень, неожиданно приблизившись, с тревогой заглянул в мои глаза.

– А если проснется? Ты представляешь последствия?

– Герда может стать княгиней, наследницей прадеда, – подсказал вампир.

– Скорее женой наследника, – горячо возразил вертигр. – Герда, если ты сможешь создавать порталы, тебя запрут в сидхе как редкостный и необходимый для выживания артефакт. Ты станешь ценной пленницей и никогда не сможешь жить так, как хочется тебе.

Несколько секунд он пытливо вглядывался в мое лицо, будто ища ответ на какой-то важный вопрос. Обычно зеленые глаза стремительно желтели, наполняясь… безумием?

– Почему сразу пленницей? – не спросила, пролепетала я.