Муж-озеро - Ирина Андрианова Страница 61

готовы. Эдак они больше не захотят приезжать. Из четырех подаренных табличек три уже нашли свои места; последняя еще висела у Танюши на поясе. Она собиралась привязать ее на самой дальней стоянке, на красивом мысу, где обычно собирались самые большие компании. Туда от станции вела извилистая, но хорошая лесная дорога, и берег всегда был заставлен машинами и квадроциклами. Вчера Танюша сводила на мыс Олю и Ксеню, и они там прибрались (впрочем, мусора набралось всего-то на один мешок — должно быть, отдыхающие на сей раз плохо запаслись), но табличку прихватить забыли. Перед тем, как начать сегодняшний обход, Танюша отрезала четыре больших куска веревки, приплавила кончики на огне и привязала узелками к четырем дырочкам на углах таблички. Она надеялась, что запаса длины «хвостов» хватит для любого, даже самого толстого дерева. Трудности могли возникнуть разве что с поиском подставки, чтобы укрепить табличку повыше. Низко висящую агитпродукцию (у Танюши уже был опыт) отдыхающие неизменно крали — то ли из принципиального чувства противоречия, которое рождали в них любые предписания, то ли для того, чтобы превратить таблички в сидения или в опахала для шашлыков. Высоко висящий призыв рисковал вызвать на себя разве что гневные выстрелы из охотничьего ружья. Но отдыхающие с ружьями на Озере попадались редко (слава Богу). Табличку нужно было повесить достаточно высоко для того, чтобы даже самому резвому мужику, желающему продемонстрировать свою удаль друзьям и подругам, не захотелось лезть по стволу наверх, но в то же время достаточно низко, чтобы самые подслеповатые глаза смогли ее прочитать. Раздумывая над этими противоречивыми техническими условиями, Танюша неторопливо шла по тропе к мысу.

По пути она встретила лишь пару обитаемых стоянок. На одной сидел рыбак-мизантроп, который ненавидел людей не меньше, чем она сама, с той лишь разницей, что он их не боялся. По этой причине он приезжал на Озеро исключительно в будни. Мусора он почти не оставлял, кроме пластиковых коробочек из-под червей. Их он, видимо, мусором не считал. Танюша несколько раз пробовала вызвать его на дискуссию по этому поводу, но он лишь недовольно мычал себе под нос и уходил к воде, где стояли в ряд его удочки, подпертые прутиками. Танюша поздоровалась, не надеясь на ответ, и уже собиралась пройти мимо, как вдруг рыбак замахал рукой, поднялся и направился к ней. «Неужели он собирается предъявить мне претензии за коробки из-под червей?», — испугалась Танюша. Вчера, понятное дело, они отправились в мешки вместе с прочим мусором. Но худое рыжее лицо рыбака, которое обычно выражало лишь неудовольствие от присутствия кого-либо, сейчас смотрело на Танюшу с интересом и даже как будто искательно. Похоже, дело было не в потерянной таре.

— Вы… вы куда идете? На мыс? — неловко выговорил он.

Видимо, ему настолько редко приходилось общаться, что даже простые фразы давались с трудом.

— Д-да, на мыс. — Танюша удивленно его разглядывала, пытаясь найти причину странной перемены в обращении.

— Мусор убирать? Лозунг вешать? — Рыбак криво улыбнулся; видимо, это тоже было ему непривычно.

— Ага.

— А меня оттуда выгнали! Вот так. Прихожу — думаю, будний день, понедельник, приду, закину удочку. А там эти… — он поморщился, подбирая слово, — геологи. Приборы там свои расставили, чего-то фотографируют…

Танюша молчала, постепенно холодея внутри. Слова «геологи» и «приборы», не выражавшие ничего конкретного, стимулировали в ее мозгу тревожную реакцию.

— …говорят, тут теперь наше место будет. Ихнее, в смысле. Мы, говорят, тут теперь будем всегда. А ты, говорят, вали куда-нибудь отсюда. — Он сделал жалобную гримасу. — Всю жизнь ходил, рыбачил, и вот на тебе — выгнали!

Закончив необычайно длинное для него выступление, рыбак уставился на Танюшу. Он как будто ждал, что она сейчас пойдет и разберется с этими «геологами», дабы он снова смог рыбачить на любимом мысу. За неимением других вариантов, танюшино шефство над озером сейчас казалось ему аналогом арбитража, который способен повлиять на беспредельщиков.

— Геологи… понятно. — Танюша повернулась и, не прощаясь, побежала к мысу.

Разумеется, ей ничего не было понятно, но этого было еще страшнее. Кто они такие? Что значит «будут тут всегда»?! У Танюши больно защемило сердце. Это ее, ее Озеро! Как они посмели? С обычными отдыхающими она более-менее свыклась — пришлось. Но это было что-то новое и неизведанное. Никто и никогда не претендовал здесь на продолжительную оккупацию стоянки. Скорее туда! Сначала она бежала быстро, но потом стала замедлять ход. Ноги, будто свинцом, налились тревогой и тоской. Ей вдруг стало страшно узнавать, что в действительности происходит ТАМ. Она бы с огромным удовольствием отсрочила этот момент, вернувшись к своей палатке. Но для этого пришлось бы снова пройти мимо рыбака: обходной тропинки здесь не было, справа от берега шла широкая полоса бурелома. А может, и нечего бояться? — с надеждой думала она. Может, это обычные шашлычники, которые почему-то приехали на озеро в понедельник, и решили использовать типа умное слово «геологи», чтобы выгнать одинокого рыбака? А может, это и вправду геологи? Самые обычные геологи, которые с изумлением обнаружили, что популярного в народе озера почему-то нет во всевозможных водных реестрах, и решили этот недостаток исправить? Конечно же, они уверены, что озеро из реестров просто исчезло, и, стало быть, в этом виновато их ведомство. Потому что, если бы они, не дай Бог, поверили, что озера действительно раньше не было, то они появились бы намного раньше и в более серьезном составе, в том числе и с телекамерами. Все это, конечно, было бы очень плохо, потому что тогда о ее Озере узнало бы еще больше людей; поэтому все-таки желательней, чтобы это были никакие не геологи, а обманщики-шашлычники. Танюша шла, тяжело дыша, и мысленно призывая на мыс всех на свете пьяных квадроциклистов с мангалами — ибо это было бы всяко лучше, чем появление официальных геологов. Но оставался еще один вариант, который был гораздо хуже. Об этом Танюша боялась даже думать. Он был страшней, чем любой вид людей и чем мусор — ведь мусор можно убрать, а люди рано или поздно уедут, потому что не могут без городского комфорта. А вот если не уедут… В этом и заключался самый страшный третий вариант. А именно — создание условий для того, чтобы люди остались здесь навсегда. И предвестником этого третьего варианта обычно являются те, кого несведующие наблюдатели по ошибке называют геологами… На самом деле у них другое, ужасное наименование — геодезисты. Но нет, нет! Может, это все-таки ошибка? — молила она. Может, она сейчас придет на мыс, а там