Кристин Фихан - Темный принц Страница 62

Михаил выбрался из озера, вода стекала по его телу, отчего у Рейвен перехватило дыхание. Он выглядел таким мужественным и сильным. Одним прыжком он поднялся в воздух и нырнул в глубокое озеро. Ее сердце бешено забилось, а кровь запела для него. Он вынырнул сзади, и его руки обхватили ее за талию, притягивая ближе, его сильные ноги поддерживали их на плаву.

— Ты бы все еще оставалась человеком, — подтвердил он, его голос околдовывал, как черная магия, и внутри ее тела возник жар, несмотря на холодную воду.

— Если бы я была человеком, как бы ты стал моим Спутником жизни?

Она прижалась к нему ягодицами, наслаждаясь его внезапным возбуждением, и откинула голову ему на плечо.

— Я бы предпочел состариться вместе с тобой и умереть в один день.

Его ответ прозвучал хрипло, одной рукой он обхватил ее упругую грудь. Ее волосы обрушились на него, словно шелк.

Рейвен неожиданно подняла голову и развернулась, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Что ты имеешь в виду, Михаил? Ты бы предпочел остаться со мной, а я бы старела?

Он кивнул, гладя ее по щеке.

— Я бы состарился рядом с тобой. Когда бы твое дыхание остановилось, то же самое произошло бы со мной.

Она покачала головой.

— Как я могу сопротивляться, Михаил, когда ты похитил мое сердце?

От его усмешки у нее что-то перевернулось внутри.

— Ты даже не думала сопротивляться мне, малышка. Я твоя вторая половинка.

Он обнял ее за шею, вынуждая наклониться ближе, пока его рот не нашел ее губы и они одновременно не погрузились в прохладную воду природной ванны.

Прошла уже половина ночи, когда Михаил принес ее обратно в дом, где Рейвен поспешно завернулась в одну из его рубашек.

— Ты понимаешь, что здесь у меня нет ни единой вещи?

Она не могла спокойно смотреть ему в глаза, краснея каждый раз, когда его темный пристальный взгляд скользил по ее телу. Она все еще чувствовала, как его тело прижимается к ней.

— Мне надо вернуться в гостиницу. Там все мои вещи.

Он поднял бровь. Сейчас не время говорить, что вещи ей больше не нужны. Может быть, ей так будет легче. Он лениво протянул руку к собственной одежде.

— Я уверен, миссис Галвенстейн доставит нам твои вещи. Я позвоню и договорюсь, чтобы это было сделано немедленно. Я должен уйти ненадолго, Рейвен. Осталось еще несколько дел. Здесь ты будешь в безопасности.

Она с вызовом вздернула подбородок.

— Я быстро оденусь и пойду с тобой. Мне совсем не хочется провести еще один день вроде того, когда я не могла до тебя дотянуться. Это был ад. Настоящий ад, Михаил.

Он смотрел на нее с нежностью.

— Я не хотел этого. Грегори отправил меня в исцеляющий сон, малышка, и я не мог ответить на твой зов. Этого не должно было произойти. Я послал к тебе отца Хаммера, чтобы он побыл с тобой, пока я сплю, а если понадобится, надеялся проснуться, чтобы ободрить тебя.

— Но все произошло не так.

Он покачал головой.

— Увы, Рейвен. Это ведь Грегори отправил меня в исцеляющий сон. Никто не может проснуться, пока Грегори не решит, что пора. Он не знал о тебе, о том, что я тебе нужен. Это была моя ошибка, а не его, и мне очень жаль.

— Я знаю, — призналась она. — Но теперь-то ты понимаешь, почему я не могу находиться вдали от тебя. Я боюсь, Михаил, боюсь всего — себя, тебя, того, что я делала здесь.

— Не в этот раз, малышка, — нежно проговорил он, жалея, что нельзя поступить иначе. — Надо разыскать остальных ассасинов. Я не могу подвергать тебя опасности. Ты останешься здесь. Я не сплю и смогу прикоснуться своим сознанием к твоему, и то же самое легко сможешь сделать ты, если понадобится. Нет причин бояться.

— Нет, — возразила она.

Он развернулся к ней с каменным лицом. Рейвен невольно отступила назад, ее синие глаза потемнели, превращаясь в сапфиры. Михаил поднес ее руку к губам.

— Не смотри на меня так. У меня едва не отняли тебя. Ты хотя бы представляешь, каково мне было проснуться от твоего крика? Ощущать твой страх, знать, что тебе наносят удары? Ощущать, как лезвие снова и снова входит в твое тело? Ты почти умерла на моих руках! Я дышал за тебя, поддерживал твое сердцебиение. Принимая решение, я знал, что ты, может быть, никогда не простишь мне этого. Я не мог рисковать твоей жизнью. Ты можешь понять это?

Она почувствовала, как тело его задрожало. Он прижал ее к себе.

— Пожалуйста, Рейвен, позволь мне защитить тебя.

Его пальцы зарылись в густую массу ее иссиня-черных волос. Михаил притянул ее хрупкое тело к своему, прижимая так, словно хотел укрыть от всех бед. Рейвен обвила его руками.

— Все в порядке, Михаил. Со мной ничего не случится.

Она уткнулась носом в его шею, стараясь убедить, отодвинуть страх — и его, и свой собственный.

— Мне кажется, нам обоим надо немного измениться, — добавила она.

Он нежно поцеловал ее.

— Тебе надо успокоиться. Шести дней сна и исцеления недостаточно.

— Шесть дней? Не может быть. Ты когда-нибудь сдавал свою кровь на анализ?

Михаил неохотно отпустил ее.

— Никто из нас не может приближаться к человеческим медицинским учреждениям. Мы сами заботимся о себе.

Рейвен взяла расческу и стала медленно расчесывать влажную гриву своих волос.

— Кем была та женщина, что оказалась в ловушке под землей?

Его лицо стало бесстрастным, нежность исчезла без следа, словно ее и не было.

— Ее имя Элеонор. Она родила мальчика, — сказал он без эмоций.

Она села на кровать, скрестив ноги и склонив голову набок, и продолжала расчесывать волосы.

— Она тебе не нравится?

— Она подставила тебя. Она позволила той дьявольской женщине услышать себя, и из-за этого я чуть тебя не потерял.

Он застегивал рубашку, и его длинные тонкие пальцы притягивали ее взгляд.

— Ты была под моей защитой. Что означает, Рейвен, что все карпатцы обязаны ставить твою безопасность превыше своей.

Она прикусила нижнюю губу. Она чувствовала, что под бесстрастным выражением лица он скрывает непреходящую ярость, направленную на эту женщину.

Она тщательно подбирала слова.

— Ты когда-нибудь видел, как женщина рожает, Михаил? Это больно и страшно. Роженице нужно знать, что она в безопасности. А эта женщина боялась за жизнь своего нерожденного ребенка. Пожалуйста, не суди ее строго. В подобных обстоятельствах я бы билась в истерике.

Он погладил ее по щеке.

— Сколько в тебе сострадания. Из-за Элеонор ты едва не погибла.

— Нет, Михаил. Это Джейкоб чуть не убил меня. Элеонор сделала все, что могла. Не стоит никого обвинять.

Он отвернулся.

— Я знаю, лучше, если ты будешь рядом. Я не должен был искать убежища в исцеляющей земле. Это слишком отдалило меня от тебя. А Грегори думает только о моей защите.