Избранная. Приручение Демона - Юлия Четвергова Страница 63

— Отпусти. — Шепнула я, завороженная его синими глазами, в которых отражались звезды. Боги, пусть он меня отпустит, иначе я действительно потеряю себя, растворившись в нем и в своих чувствах к нему.

— Ни за что. — Шепнул мне в ответ и впился в мои губы жарким поцелуем.

Руки Демона обвились вокруг меня, огладили талию, спустились к бедрам и сжали их. Я бы вскрикнула от новых ощущений, доселе мне неизвестных, но Бальтазар терзал мои губы, не давая возможности отстраниться. Когда одна из наглых конечностей Демона переместилась на внутреннюю сторону бедра и плавно заскользила вверх, я все же застонала, но скорее от испуга и слишком приятных ощущений. Меня раньше никто там не трогал.

— Как же умопомрачительно ты пахнешь. — Мурлыкнул мне на ухо мужчина, проводя носом по щеке. Узор на руке сначала начал теплеть, а потом засветился. Я пораженно уставилась на руку.

— Что это? — Я пораженно уставилась на свою руку, почти забыв о том, что рука Бальтазара все еще покоилась на моем бедре в опасной близости от сокровенной части тела.

— Так будет всегда, когда я к тебе прикасаюсь, привыкай. — Вместо ответа буркнул Демон, запустив вторую руку мне в волосы и оттягивая их назад, чтобы я запрокинула голову. Я повиновалась, чувствуя, как по всему телу пробежали мурашки, стоило мужчине прихватить губами нежную кожу шеи.

— Но она не светилась, когда мы танцевали. — Мой голос дрогнул, потому что настойчивая рука на бедре достигла цели. Охнула, когда Демон огладил край трусиков.

— Узор светится, когда истинная пара, — с каким-то только ему ведомым удовлетворением произнес это словосочетание, — испытывает сильные эмоции, например, любовь, счастье, радость, или возбуждение…

Хриплый голос Бальтазара действительно возбуждал, как и его близость, и то, что он делал. Я испуганно заглянула в его глаза, понимая, что с этим узором, мои эмоции для него теперь, как на ладони. Черт… Как же мне теперь притворяться хладнокровной?

Я не видела, светится ли узор Бальтазара, потому что на нем, в отличие от меня, был камзол из плотной белой ткани, и еще рубашка под ним, зато у меня все напоказ — открытые расклешенные рукава. Пока Демон был увлечен исследованием моего тела, я рванула его рукав вверх, чтобы убедиться в своей догадке, что он просто играет со мной и узор не светится, но меня ждал сюрприз.

Бальтазар отшатнулся от меня, когда понял, что я делаю, но было уже поздно. Потому что я пораженно смотрела на то, как его узор истинности сияет ярче, чем мой. Что ж, Карина, в данный момент ты имеешь честь лично убедиться в правдивости фразы: «Все не то, чем кажется на первый взгляд».

— И что же испытываешь ты? — В груди закипала невероятная смесь различных чувств, начиная от радости и заканчивая злостью. Я не знала, как реагировать на то, что увидела.

Демон с каким-то остервенением рванул рукав вниз, закрывая узор, а меж его бровей залегла глубокая морщина. Я пристально уставилась на него в ожидании ответа. Оказывается, я и не заметила, когда его глаза стали полностью черными. Интересно, от чего это зависит?

— Ну, так что? — Спрыгнув с подоконника, не сводила с него злого взгляда. Осталось только упереть руки в бока для полноты картины. — Не влюбляйся, Карина! А сам?!

М-да уж, не успели помолвку отыграть, а я уже допрашиваю жениха. Хоть Бальтазар и обмолвился, что после обряда мы стали мужем и женой, но по моим законам, как человека, женой я ему стану только после традиционной земной свадьбы, где я буду в белом платье и со свадебным букетом. Так, и только так, я признаю его своим законным мужем. Остальные пусть, что хотят, то и думают. Разубеждать не стану.

Бальтазар неловко потер шею, избегая моего взгляда. Плотно сжав губы, превратив их в тонкую линию, молчал. И тут я вовсе выпала в осадок, совсем не ожидая от него подобной реакции. Он что, смущен?! Судя по всему, так оно и было. Вообще, это мне тут нужно смущаться! Я тут девственница!

Как звучит всем известный мем — «Вот это поворот!». Подобные мысли вертелись в моей голове, когда я смотрела на Бальтазара, еле удерживая себя от того, чтобы не раскрыть от удивления рот.

Тяжело вздохнув и сжав глаза на миг, он постепенно пришел в себя. Когда Демон вновь их открыл, на меня уже смотрела спокойная гладь воды, будто все, что было до этого момента, мне показалось.

— Не думай, что я это все забуду! — Вскинула указательный палец, угрожающе направив на него. — Более того, я буду использовать полученную информацию в корыстных целях.

— Ринна, я же мужчина, свечение означало то, что я сильно тебя хочу. — Попытался отвертеться Демон, а я скривилась. Ей богу, в любовных делах, он совсем, как подросток, оказывается! Даже отмазки такие же банальные и примитивные. Ладно, сделаем скидку на то, что на Идеоне нет телевизоров, и он вряд ли видел, как это все происходит, в отличие от меня.

— Что же тогда этот мужчина, не красневший, когда его застали практически голым с любовницей, смутился того, что его узор светится? — Наступала я и все же вперила руки в бока. — Может, перестанешь врать, хотя бы самому себе? Доказательства на лицо!

— Ка-Ринна, прекрати. — Нет, вы только посмотрите! Он еще и от разговора пытается сбежать!

— Ты меня своим авторитетом не задавишь, дорогой мой, я не жительница Идеона, так что говори мне правду, или можешь забыть о том, чем заканчивается обряд истинности. — Ударила по самому больному, иначе почему Демона перекосило?

— Уже забыл, — прорычал Бальтазар, сделав шаг вперед и приподняв мой подбородок вверх тонкими, как у музыканта, пальцами. — Я и не думал спать с тобой.

— Да, а как называется то, чем мы сейчас занимались? Прелюдия ко сну? Долгому, крепкому и приятному? — Съязвила я, а Демон неожиданно рассмеялся.

— Ты меня неправильно поняла. — Отсмеявшись, ответил он, отпустив мой подбородок. Как можно неправильно понять это?!

— Ну, так соизволь объяснить недалекой мне, что происходит. — Мужчина, улыбаясь, заключил меня в объятия, погладив по волосам. Как же быстро у него настроение меняется! Или это такая стратегия в общении с женщинами? Обескуражил, и она забыла обо всем, что собиралась высказать. Прямо как я сейчас, например.

— Хорошо, но не здесь. — Произнес