Ева Фёллер - Волшебная гондола Страница 64

Слуга, который в ответ на мой стук отворил мне ворота, осмотрел меня с тенью снисхождения. Пожалуй, мне следовало бы всё же надеть вместо скромного хлопкового платья более изящное шелковое. Однако рассуждать об этом было слишком поздно.

Я откинула вуаль и объяснила, что мне необходимо поговорит с мессером

Тревисаном об одном неотлагательном деле. Когда слуга спросил мое имя, я ненадолго задумалась. До сих пор я вообще не была представлена Тревисану! Он знал меня только как "маленькую кошечку"!

Конечно, мне трудно было объяснить это слуге. Он безудержно смеялся бы: в конце концов, я не была женщиной-кошкой.

— Я — Анна, мессер Тревисан в курсе, — величественно сказала я. — Мы встретились вчера перед залом заседаний во дворце Дожа. Мы, мессер Тревисан, мой двоюродный брат Себастиано и я, разговаривали там.

Слугу это устроило. Он сказал мне подождать и исчез в направлении лестницы.

Через некоторое время он вернулся и попросил меня следовать за ним.

Большой зал бельэтажа без блеска света свечей казался более трезвым, чем во время праздника. Когда я прошла мимо большого зеркала, то мельком взглянула в него. Ни следа сияющей красоты ренессанса, которая смотрела на меня из зеркала.

Я выглядела бледной и утомленной от бессонной ночи. В этом мире без тонального карандаша я ничего сделать с этим, кроме как хорошо выспаться.

Слуга провёл меня в одну из комнат, ответвляющихся от Портего.

— Мой господин сейчас придёт, - сказал он.

Я поблагодарила его и начала осматриваться вокруг. Все выглядело так, как будто это был рабочий кабинет. У окна стоял письменный стол с чернильницей и бумагой.

На огромном столе у камина лежали разбросанные фолианты и свертки документов. На стенах висели полки, в которых находились десятки книг, неопровержимое доказательство богатства Тревисана. К книгам относились так же, как к приправам. Так как их в это время было мало и стоили они так дорого, что их могли позволить себе лишь немногие. Собственно говоря, с моими повестями о

Гарри Поттере я смогла бы неплохо выйти замуж, и я бы напечатала свои романы с клыками, и толпы желающих жениться на мне выстроились бы очередь.

Некоторое время я наслаждалась мечтами о том, чтобы стать IT-девушкой Венеции с несколькими книгами и перечницей, когда мой взгляд остановился на большом деревянном глобусе, который блестел на столике. Он выглядел очень ценным.

Части света были инструктированы в древесину, но при этом столяр позволил себе много художественной свободы: Северная и Южная Америки были расплющены в длинный тонкий шланг. В противовес этому Африка была огромной, особенно на юге. По сравнению с ней Азия выглядела довольно хило. И хотя я редко правильно отвечала на географии, я была полностью уверена, что не видела в этом своеобразном варианте Арктику. Антарктика отсутствовала совсем, на нее, возможно, не хватило дерева.

— Континенты были составлены по последним новейшим топографическим картам, — сказал Тревисан позади меня. Он вошел в комнату и, по-видимому, гордился глобусом.

— Да, это действительно очень....красиво. И все это без... — спутников и GPS, хотела я сказать, но не получилось произнести какое-либо слово, которое бы заменило его. Но это не помешало Тревисану. Он улыбнулся мне.

Я почувствовала облегчение. Слава Богу, он был в хорошем настроении!

— Что привело Вас ко мне, маленькая кошечка? Как дела у дорогого господина двоюродного брата? Между прочим, я считаю Себастиано очень проницательным молодым человеком. Наши разговоры о политике я колоссально ценю, его мнение важно для меня. То, что он разделяет мое отрицательное мнение относительно недавнего решения совета, в частности строительства кораблей и путешествия через океан, приободрило меня продолжать отстаивать свою точку зрения и не сдаваться поспешно.

—Он болен, — выпалила я.

Тревисан стал серьезным.

— Я надеюсь, ничего страшного.

— Ему пришлось отправиться в богадельню, — очевидно, мое отчаяние было очень заметно, так как Тревисан подошел ко мне и сочувственно взял меня за руку.

— В какую? Я отправлю к нему лучшего врача.

"О нем уже заботятся Мередит и Иззи", — сейчас это определенно был бы неправильный ответ. Поэтому я придерживалась правды, по крайней мере, той, которую я могла сказать.

— Я не знаю, где он. Один хороший друг увез его. Он обязательно скоро вернется назад, тогда я узнаю это.

— Сообщите мне, чтобы я мог отправить туда врача.

Я кивнула и затем доложила настоящую причину моего прихода, в надежде, что это звучало правдоподобно. Если бы я хоть на половину была так хороша во лжи, как

Кларисса, у меня не возникло бы с этим никаких проблем. Разумеется, я понимала, что мне еще многому нужно научиться в этой сфере, поэтому я не смотрела

Тревисану в глаза во время моего рассказа, а рассматривала "шланг" Америки на глобусе.

Я сообщила, что один друг моего двоюродного брата утром сопровождал меня в церковь на службу. Там наше внимание привлекла темная, подозрительная фигура, и мы пришли к убеждению, что мы имеем дело с грабителем.

— Друг моего двоюродного брата оттеснил мужчину в ризницу, а я быстро захлопнула дверь, с полным намерением позвать стражу. Но затем дверь снова открылась, и, к моему удивлению, я увидела, что друг моего брата оглушен.

Подсвечником.

— Грабителем? — спросил Тревисан.

— Эм... Собственно, это был не грабитель. А монах. Поэтому это была... ошибка.

Я пыталась спрятать свое смущение, в то время как вложила все возмущение в следующие слова. Что мне не особенно сложно далось, так как монах действительно вел себя отвратительно.

— Он еще раз ударил бедного Бартоломео, хотя он уже лежал на полу без сознания.

Затем он пошел на меня с подсвечником.

Этим я могла заработать дополнительные очки. На лице Тревисана появилось яростное выражение.

— Он хотел ударить вас? Беспомощную, хрупкую девушку? В церкви?

— Подсвечником, — подтвердила я. — Я как раз успела еще сбежать. И я здесь.

— И теперь Вы хотите, чтобы монах был наказан за свое неподобающее и жестокое поведение?

— Не совсем, — сказала я озадачено. — Я хотела только, чтобы Бартоломео выпустили из тюрьмы. Монах позаботился, чтобы его арестовали и увели.

— Назови мне полное имя Бартоломео, и его сегодня же выпустят из тюрьмы.

Я вздохнула от облегчения и сияла, глядя на Тревисана.

— Фамилия Вашего друга Бартоломео, — напомнил он мне.

О! Дерьмо. Я совершенно не подумала о том, что он захотел бы узнать ее!

— Я не припоминаю, — запиналась я. — Бартоломео, так сказать, очень хороший друг моего двоюродного брата. И я убеждена, что его имя я слышала довольно часто, но моя память... — Я сглотнула. — Он примерно такого же возраста, как и мой двоюродный брат Себастиано, и не брит. Иногда он производит неприветливое впечатление. И на нем синий жакет.