Ольга Матвеева - Иван-Дурак Страница 65

— Ты же не умеешь делать бизнес. У тебя же одни книжки и всякие глупости на уме.

— Папочка, а ты уверен, что ты хорошо меня знаешь? К тому же вы с Иваном мне поможете, да ведь, папочка?

— Ладно, черт с тобой. Только не думай, что я буду выкидывать деньги просто так. Сколько времени тебе нужно на составление бизнес-плана? Аренда помещения, поставщики, зарплаты продавцам, риски. В общем, расходы и предполагаемые доходы. Хочешь открыть свое дело — учись, рискуй, но в разумных, хоть как-то просчитанных пределах. Я понимаю, что в этой стране вообще сложно что-то планировать, прогнозировать и просчитывать, но все же делать это стоит.

Иван тоже заинтересовался проектом жены. Общая цель их даже на время сблизила.

Через пять месяцев Ольга открыла магазин. Помещение нашла не в центре, а в спальном районе, но на бойком месте. Начинающая предпринимательница решила, что секонд-хэнд в центре будет выглядеть как-то излишне респектабельно, а это может отпугнуть небогатую публику, на которую она, собственно, и рассчитывала. Никакого особенного ремонта Ольга решила не затевать — просто покрасила стены в бледно-лимонный цвет, развесила фотографии европейских достопримечательностей в ярких рамочках и старые виниловые пластинки, занавески в примерочные сшила из старых джинсов, которые собрала у всех своих родственников и знакомых — получился в известной степени артистичный и в достаточной степени демократичный интерьер. За товаром в Москву Ольга поехала сама, на «Газели», которую любезно предоставил ей отец. Так же, разумеется, он предоставил ей и надежного, опытного водителя. Позаботилась она и о рекламе: помимо объявлений в газетах, она разместила ролики на только что появившейся в городе первой музыкальной радиостанции — ее тогда слушали все. Даже пару раз выступила в прямом эфире — мило пообщалась с симпатичным ди-джеем о прелестях секонд-хенда, а именно о том, что здесь за копейки можно купить чуть-чуть поношенные, но очень качественные вещи известных марок, привезенные прямо из Европы. Это же так замечательно! Ведь все мы хотим выглядеть стильно, а когда одеваешься на рынке, это желание почти не осуществимо. К тому же, еще одна проблема рынков — они наряжают всю страну в совершенно одинаковый, безвкусный, вульгарный ширпотреб. Попробуйте найти там что-нибудь эксклюзивное. Это даже более бесперспективно, чем искать золотую руду в средней полосе России-матушки. А вот в секонд-хенде любая вещь гарантированно будет в единственном экземпляре. Так что велком! Таким образом, Ольга весьма успешно, во-первых, просветила население города по поводу существования такого явления в жизни как секонд-хенд, во-вторых, сформировала весьма положительное общественное мнение об этом явлении, а в-третьих, создала заметный резонанс. В итоге к моменту открытия магазина перед ним выстроилась очередь… Дело пошло. Довольно скоро оно стало приносить прибыль. На радостях от того, что дочь унаследовала от него предпринимательскую жилку, Михаил Львович прикупил Ольге подержанную иномарку, но не старушку какую-нибудь, а двухлетку. Немецкую. Чтобы перед товарищами стыдно не было, что дочка его на рухляди всякой ездит. И Ивану настоятельно рекомендовал сменить автомобиль — как-то не вписывался он со своей шестеркой в общий контекст состоятельного семейства. Позорил его, можно сказать. Иван купил девяносто девятую. На это тесть заявил, что Ивану нужно учиться относиться к собственной персоне с большим уважением и, безусловно, больше зарабатывать. Словом, и новой машиной зятя он удовлетворен не был.

Через год после открытия магазина Иван заметил некоторые странности в поведении жены: она все чаще стала задерживаться после работы, иногда от нее пахло спиртным, но даже не это было самым подозрительным — она то язвила с утроенной силой, то вдруг становилась кроткой, просила прощения по любому пустяку и лезла к мужу с несвойственными ей нежностями. И в постели… Такие кульбиты устраивала, каких Иван от нее и не видывал никогда, особенно в последнее время, когда из их занятий любовью уже ушла острота новизны и страсть. Все уже стало обыденностью, случавшейся, впрочем, не слишком часто. Иван тогда впервые узнал, что даже к такой темпераментной красавице, как Ольга, можно охладеть. И довольно быстро. Он уже посматривал на сторону, но пока еще не делал никаких шагов в этом направлении: в его идиллическое представление о нормальной семье не укладывалось наличие любовницы. Словом, к адюльтерам он относился крайне негативно. Более того, считал их недопустимыми и осуждал своих друзей-товарищей, которые при живых-то женах блудили направо и налево. Те в свою очередь смеялись над Иваном и заявляли, что он наивный идиот, который еще пожалеет о том, что так неосмотрительно расходовал свою молодость и мужские силы на одну единственную бабу, к тому же еще и редкостную стерву, хоть и красавицу тоже редкостную. Особенно когда она ему сама рога наставит. Вот уж он тогда будет локти кусать, вот уж он себя будет считать полным дураком. Она ему, так сказать, аргумент, а у него-то нет контраргументов, поскольку никаких превентивных мер он не предпринял. Иван отказывался верить. Не мог он поверить и в то, что Ольга сможет ему изменить. По себе ее судил. Собственно, и странностей жены он бы не заметил, поскольку был человеком в высшей степени занятым, голову всякими глупостями не забивал, на мелочи внимания не обращал. К тому же Ольгу без странностей вообще представить сложно, ибо человек она чудаковатый, экзальтированный и непредсказуемый. Но тут Ивану случайно в глянцевом журнале, которые начали тогда появляться в России, и которые он иногда просматривал, сидя в туалете, попалась статья о признаках измены. И тут он будто прозрел — все совпадает! И отлучки эти, и перепады настроения, и, казалось бы, немотивированная нежность и страсть, очевидно, вызванная чувством вины, и нововведения в постели. В голове Ивана угнездились подозрения. В душе его поселилась ревность. Он задавал жене вопросы: где ты была, с кем ты была, почему задержалась, почему у тебя взгляд, как у удовлетворенной кошки? Ольга сначала довольно спокойно отвечала, что ее задержали на работе дела, что нужно было срочно проверить бухгалтерию, что завезли новую партию товара, и было необходимо помочь продавцам все отсортировать, разложить и развесить, что она встречалась с подругами, что они ходили в ночной клуб, недавно открытый в городе, что она заезжала к родителям. Все было вроде бы убедительно, Иван даже частенько был склонен ей верить — это было гораздо проще и безопаснее — просто поверить, но червь подозрений продолжал точить его душу. Он продолжал задавать вопросы, Ольга раздражалась, разъярялась, называла Ивана Отелло, безумным ревнивцем и настоятельно советовала нанести визит психиатру и провериться на наличие паранойи, а то и других, более серьезных психических расстройств. Если раньше допросы еще имели шанс закончиться примирением в постели, то сейчас они перерастали в бурные скандалы с битьем посуды, переворачиванием столов, потоками слез и взаимных обвинений. Леся в ужасе забивалась куда-нибудь в уголок. После таких безобразных сцен Ивана отправляли спать на диван в гостиной. Подозрения у него были, а вот доказательств не было никаких. Лишь смутные догадки и выводы, основанные на рассуждениях досужей журналистки из глянцевого журнала. Он даже следил за Ольгой: караулил ее возле работы, а потом тихонечко ехал за ее машиной. Слежка ничего не дала. Ольга действительно иногда задерживалась на работе, периодически ездила к родителям и встречалась с подружками. Иван обшаривал карманы жены, штудировал ее записные книжки, но и там не нашел ничего подозрительного. Слежку он довольно скоро прекратил — она отнимала слишком много времени и вредила его работе. Иван понимал, что нужно бы как-то угомониться, успокоиться, иначе добром все это не кончится. Он и успокаивался на время, жизнь входила в привычное русло, а потом Ольга снова поздно возвращалась домой, от нее снова пахло спиртным и, кажется, каким-то жестким мужским парфюмом. И снова в Ивана вселялся бес ревности, который заставлял его задавать неудобные вопросы, подвергать сомнению каждое слово супруги и крушить те остатки теплоты и доверия, которым чудом удалось уцелеть в их отношениях. Однажды Ольга устало сказала: если я такая плохая, давай разойдемся, давай не будем больше мучить друг друга, тем более что срок нашего контракта истек давным-давно. Ты больше ничего не должен ни мне, ни моему отцу, ни моей дочери. Ты отработал сполна ту дурацкую квартиру. Ивана это предложение испугало — не готов он был потерять женщину, которая его так истязала, но которая почему-то была ему безумно дорога.