Охотники и чудовища - Чернованова Валерия Михайловна Страница 65

Сегодня мне надо выглядеть на все сто. Вдруг Мэдок каким-то чудом все-таки победит и его провозгласят преемником Рейкерда. Тогда я стану потенциальной Платиновой королевой и вообще… Девушка всегда, в любой жизненной ситуации должна быть на высоте. Поэтому никаких жалких сапфиров! Только алмазы, только хардкор.

Занятая рассуждениями о всякой ерунде, я провела перед зеркалом почти два часа — праздничная прическа требовала много времени и усилий со стороны Илсе. Потом еще около часа наряжалась в пышное платье из тяжелого шелка, украшенного аппликациями в виде серебряных колосьев.

По капле духов за мочками и на запястье, дивной красоты украшения — в уши и на шею, легкий макияж и можно смело ехать блистать!

— Вы сегодня особенно прекрасны, моя леди, — с благоговением мной любуясь, растроганно завздыхала Илсе, а потом поправила один из туго закрученных золотистых локонов, ниспадавших мне на плечи.

— Как и полагается наине финалиста, — довольно оглядывая себя в зеркале, сказала я.

Правда, мне быстро наскучило это занятие — любование своим отражением. Опустившись в кресло возле окна, я принялась отстраненно наблюдать за возней служанки, наводящей в спальне порядок, чувствуя, как во мне разрастается, заполняя всю меня, непонятная, странная пустота.

— Моя леди, обед уже подан. Его всемогущество ждет вас.

Я встрепенулась и, с трудом оторвавшись от окна, перевела взгляд на Илсе:

— Который час?

— Уже полдень.

Я что, просидела вот так, не шевелясь, почти два часа? Вот это да…

— Ну что ж, не будем заставлять его всемогущество ждать.

Мэдок действительно уже был в столовой, стоял возле камина, заложив за спину руки. Вполне себе живой и внешне вроде бы невредимый. Не знаю, что это за пламя такое, но на теле хальдага я не заметила ни одного ожога.

Ну, и слава Богу.

— Доброе утро, ваше всемогущество. Или, скорее, уже день, — поздоровалась я буднично и замерла, ожидая, когда передо мной отодвинут стул.

Хальдаг приблизился ко мне, но, вместо того чтобы вспомнить об обязанностях джентльмена и усадить за стол леди, прижался к моей руке губами, а потом еще и переплел наши пальцы. Обычно от малейшего его прикосновения у меня по телу начинали бежать мурашки, но, видимо, конкретно сегодня они крепко спали, потому что ни одна так и не пробежала.

— Думал, ты придешь ко мне. Захочешь… проведать.

Я безразлично пожала плечами:

— Вы же сказали, чтобы к вам никого не впускали.

— Никого — это других наин, — не торопясь выпускать мою руку из своей, хрипло заметил Мэдок.

А я заметила вкуснейшие тарталетки с икрой и с раздражением подумала, где шерты носят этих неощипанных куриц — невест его всемогущества. Опаздывать на обед — это, знаете ли, серьезное преступление.

— Ну, значит, мы просто друг друга не поняли, — ответила безразлично. Почувствовав, как в груди что-то на мгновение шевельнулось: не то нежность, не то тревога (хотя из-за чего бы мне тут тревожиться и с какой такой стати испытывать приступы нежности?), без особого интереса полюбопытствовала: — Ты как?

— Физически в порядке — выспался и отдохнул, но магии во мне почти не осталось. Не уверен, что смогу сражаться ментально.

— Доун тоже был в храме?

— Был. — Стальной усмехнулся. — Злой как тысяча шертов из-за того, что его чуть ли не силой в него притащили.

— Рада это слышать, — сказала я и осторожно потянула руку на себя.

Стальной наконец разжал пальцы, и вот тут я действительно порадовалась. Кажется, он еще что-то хотел спросить или сказать, это было видно по его глазам, но в столовую вошла Винсенсия, а следом за ней прилетели и другие леди. Все разряженные, надушенные, перепудренные.

— Ваше всемогущество.

Наины послушно опустили взгляды, приветствуя хальдага.

— Леди, вы не перестаете меня радовать и услаждать мой взор своей красотой, — отвесил Стальной один на всех комплимент и предложил рассаживаться, чтобы начинать последнюю совместную трапезу.

Последнюю, не считая праздничного пиршества сегодня в Каменном дворце. Хотя не уверена, что мы с де Гортом будем на нем присутствовать. Если он так и не оставил своей идеи увести меня куда подальше, тогда никакой придворной пьянки. Ну или если он в результате Дар-ха-Раата свихнется или погибнет. Тогда нам тоже будет не до пиршеств.

Так, и где там мои икорные корзиночки…

Наины наперебой принялись расспрашивать герцога о его состоянии и о ритуале с применением божественного пламени. Я тем временем уделяла внимание закускам, но мне и это занятие быстро наскучило.

— А ты как считаешь, Филиппа? — обратилась ко мне Паулина.

О чем это она? Кажется, я весь разговор пропустила.

Взгляды всех собравшихся устремились на меня.

— Я-а-а…

Не придумала ничего лучшего, кроме как ляпнуть первое, что пришло в голову. Кто ж виноват, что мне такое приходит в голову.

— Я считаю, что его всемогуществу следует подзарядиться перед испытанием живительной энергией от непорочной девицы. Можно сразу от нескольких. Так ведь хальдаги, кажется, подзаряжаются, когда пришлых не убивают. — Заметив немой вопрос в глазах жениха, продолжила пояснять: — Мы с леди де Морсан для этих целей, увы, больше не подходим, но услугами остальных наин вы, ваше всемогущество, вполне можете воспользоваться. На леди Тиссон я бы тратить время поостереглась — есть у меня смутное подозрение, что она уже давно не девочка. Но леди Ротьер и леди ле Фэй, уверена, с радостью отдадут вам и свою невинность, и свою энергию. Что скажете, леди?

Леди молчали, наливаясь разными цветами. Полька традиционно зеленела, Винсенсия бледнела, а Марлен с Одель дружно краснели.

— Ты всерьез этого хочешь, Филиппа? — Выделяя чужое имя, сощурился Истинный.

— А почему бы и нет? — Я безразлично пожала плечами и потянулась за икорной добавкой.

И снова в комнате повисло молчание. Наверное, если бы оно было материальным, то представляло бы собой большую грозовую тучу, из которой в любой момент могла бы вылететь молния и угодить в меня по воле де Горта.

Как ни странно, эту грозовую тишину нарушила наша белокурая тихоня:

— Ваше всемогущество, Филиппа просто за вас переживает. Мы все переживаем, ведь на кону не только Каменный трон, но и ваше благополучие. Здоровье, а может, даже жизнь. И если, чтобы вам помочь, нам с Марлен потребуется… — Одель замолчала и, продолжая густо краснеть, чуть слышно добавила, сейчас как никогда напоминая жертвенного агнца: — Я с радостью сделаю все от себя зависящее, чтобы из этой битвы вы вышли победителем.

Вот это я понимаю — настоящая наина, готовая положить себя на алтарь благополучия своего господина. Де Горту бы радоваться, что хотя бы с одной из невест ему повезло, а он продолжает мрачнеть и хмуриться. И смотрит на меня так, словно горит желанием вот прямо сейчас покопаться у меня в мозгах.

— Благодарю, леди Ротьер, но в этом нет необходимости, — ответил он таким тоном, как если бы отказывался от горькой пилюли.

— Нерациональное решение, — заметила я, наблюдая за тем, как служанка ставит на стол поднос с десертом — хрустальные пиалы, доверху наполненные мороженым.

И все-таки этот мир небезнадежен.

Судя по высоко вскинутым бровям, хальдаг собирался сказать, какого именно он мнения о моем мнении, но не успел. В столовой нарисовался Фрисо. Поклонился низко, едва не соприкоснувшись с полом своей отполированной макушкой, и заявил во всеуслышанье:

— Ваше всемогущество, королевская стража уже прибыла.

Сдернув с коленей салфетку, де Горт поднялся. Наины собирались последовать его примеру, все, кроме меня (это самое настоящее варварство — оставлять мороженое одиноко таять в пиалах), но Стальной остановил их словами:

— За вами явятся позже, леди. Заканчивайте спокойно обедать.

Бросив на нас последний взгляд, хальдаг последовал за Фрисо в холл. Невесты тут же повскакивали со своих мест, позабыв о мороженом, и бросились к окну, возбужденно перешептываясь. Я же со спокойной душой сосредоточилась на десерте.