Саша Суздаль - Замкнутые на себя Страница 67

— Почему они плачут? — спросил Бартазар Блут, пуская симпоты в головы мальчишек.

— Великий бог Енки, ты проголодался и хочешь их съесть — сказал своё мнение Алулим.

— Я не ем людей, — вложил Енки в голову каждого мальчишки и те, бросив рюмсать, весело засветили на бога глазами. Он повёл стаю на берег Евфрата и, сказав каждому: «Делай как я», взял в руки кусок глины и принялся её мять, смачивая водой. Расплескав её в лепёшку, он срезал несколько стеблей камыша для палочек, раздал их ученикам и начертил на лепёшке изображение колоса.

— Что я нарисовал? — спросил он у детей.

— Колос, — подал голос самый смелый.

— Молодец, — похвалил его бог и предложил: — Рисуйте, как я.

Сидящий немного в стороне Алулим, поглядывая через головы детей, внимательно перерисовал на кусок глины изображение колоса. Солнце добралось до наивысшей точки и Бартазар Блут, бросив свои симпоты в уставшие головы детей, понял, что им нужно отдохнуть и, чтобы поднять настроение мальчишек, впрыснул им немного эндорфинов.

— Теперь играть, — сообщил он ученикам. Стайка тихо удалилась от бога и, не сдерживаясь, зазвенела громкими голосами в селении. Алулим, согнувшись, собирался уйти, но его остановил Бартазар Блут.

— Ты мне нужен. Собери всех мужчин и приведи сюда, — сообщил он ему и добавил: — Будем делать кирпичи.

Алулим понёсся к селению, размышляя по пути над новым словом «кирпич» и странным богом Энки, который избрал его для изъявления своей воли.

— Ты голоден? — спросил Бартазар Блут у Флорика, заранее зная ответ: — Пойдём к берегу, я накормлю тебя рыбой.

Они подошли к берегу реки, где плескались ребятишки. Бартазар Блут зашёл в реку, медленно погружаясь, пока его голова исчезла в воде. Кроме детей к берегу подошли взрослые, которые, увидев пропавшего бога, ахнули и принялись просить у него прощения. Возможно, бог Энки и услышал их молитвам, так как вскоре показался из воды, встреченный бурными и радостными возгласами. В руках он держал две огромные рыбы, которые тащились хвостами по земле.

— Попробуй, — предложил Бартазар Блут глею. Тот принюхался, укусил и вопросительно поднял на него глаза:

— Там её много? — на что Бартазар Блут ответил: — На твой век – хватит.

Алулим привёл толпу мужчин, которую сопровождала не приглашённая толпа женщин. Бартазар Блут повёл их на берег, где, как недавно детям, преподал урок, как замесить глину со стеблями ломаного камыша, как придать сырому кирпичу прямоугольную форму и как сушить кирпич, чтобы он не трескался.

После учёбы на берегу остались ряды кирпичей, неровных и разных по толщине, но сделанных от души. Оставив несколько человек, с инструкцией, как сушить кирпичи под солнцем, Бартазар Блут забрал с собой Алулима и скрылся с ним в жилище богов – станции репликации.

— Как называется это селение? — спросил Бартазар Блут.

— Эриду, — ответил Алулим, падая к ногам бога Энки.

— Прекращай так делать, когда мы одни, — возмутился бог. — Для начала мы построим здесь город. Город Эриду, — сообщил он Алулиму и, чтобы не тратить время, сыпанул ему в голову всю техническую информацию.

— Сиди здесь и переваривай, — похлопал его по плечу Бартазар Блут, а сам вышел из здания репликатора и сиганул ракетой в небо, оставив внизу упавших на колени от страха и восторга жителей нового города Эриду. Раскинув свои симпоты, Бартазар Блут искал залежи самородного золота, иридия, рения, вольфрама и молибдена.

Сохраняя все данные в глифомах, он сканировал землю слой за слоем, чтобы потом всё систематизировать и направить в места добычи нужных специалистов. То, что такие специалисты ещё не родились, не смущало Бартазара Блута: за свою длинную жизнь он убедился, что годы летят намного быстрей, чем ожидаешь, а отдалённое будущее уже завтра стоит под окном.

Элайни, удерживая Альмавер, понеслась во дворец, а ей навстречу уже мчался Хамми, который, позабыв образ кота, мчался в небе рыжей кучей. Зависнув возле неё, он спросил: — Ты долетишь до дворца?

— Конечно, — ответила Элайни, узнавая Хамми, и спросила: — А ты куда?

— Я встречу тех, кто идёт по земле, — сообщил Хамми и сиганул вниз, туда, где шагали бойцы Шерга. Дальнейшее Элайни не наблюдала, потому как полетела во дворец, иначе ей плохо спалось бы по ночам, так как Хамми, её милый котик, стал не убивать, а рвать лица наступающих, что страшнее смерти.

Через несколько мгновений всё войско Шерга с воем носилось по полю, пытаясь убежать от кошмара, рвущего им носы и щёки, но рыжее чудовище без устали гонялось за ними, так что воинство разбежалось во все стороны, убегая домой, подальше от этого страшного края земли.

Утолив свою жажду мести, выкопанную из дальних глифом кошачьей души, Хамми отправился во дворец, чтобы успокоить Элайни. Возле дверей дворца стоял Анапис с палкой в руках и подозрительно смотрел на рыжее безобразие, приземлившееся во дворе. Кот обрёл облик кота и сообщил: «Я Хамми», — успокоив Анаписа.

— Всё в порядке? — спросил кот, чтобы Анапис расслабился.

— Да, — ответил Анапис и поинтересовался: — А что с нападающими?

— Их больше нет, — ответил Хамми и отправился к Элайни. Когда он открыл дверь в её комнату, все были в сборе: Алида носила на руках маленькую Марго, Элайни успокаивала Альмавер, до сих под не пришедшую в себя от прыжка без парашюта, а племянники Алиды стояли возле дверей и молчаливо глазели на всех.

— Где Сергей? — первым делом спросила Элайни.

— Он справиться с Шергом и со змеем, — успокоил её Хамми, раскидывая свои симпоты для поиска Бартазара Блута.

— Ты можешь ему помочь? — прервала его поиски Элайни.

— Хорошо, — согласился Хамми и добавил: — Сюда никто не придёт, я позаботился.

— Спасибо, котик, — погладила его Элайни. Котик предпочёл бы остаться но, заглянув в голову Элайни и увидев её беспокойство, отправился на улицу. Превратившись в рыжего глея, он махнул крыльями и отправился в сторону станции репликации – именно туда улетели глеи, Шерг и Бартазар Блут. Когда он подлетал к зелёной горе с частоколом скал наверху, он уже знал, что станции репликации нет, также как нет ни Бартазара Блута, ни глеев. Чтобы найти какие-то следы, Хамми перелетел скалы, увидел озеро и пустой остров, на котором, кроме сорок, о чём-то спорящих, никого не было.

«На безрыбье и рак рыба», — вытянул он из глифом земную пословицу, а потом бросил симпоты в головы сорок. И вовремя, а не то они бы забыли ничего для них не значащий эпизод, когда три летающих белых зверя, с мужчиной на одном, улизнули в большое кольцо, а за ними, туда же, бросилось трёхголовое чудовище, осёдланное одноглазым мужчиной в маске.