Дениженко Светлана - Мой Бюсси Страница 67

Граф нахмурился, я даже догадывалась — почему. Ему передалось мое настроение и тревоги. Он знал те опасения, что тревожили меня и тоже боялся, хоть и старался не показывать этого.

— Едем! — скомандовал Пьер, и повозка снова запылила по дороге к нашим страхам и бедам.

Наверное, мое уныние легко прочитывалось, потому что Агнесс, вдруг предложила:

— Хотите, скажу, что ждет? Может, все не так уж и плохо, как кажется?

— Нет. Я не верю в предсказания.

— Скорее боитесь. Но если знать, что ожидает, можно изменить многое…

— Изменить? Но неужели судьба не предначертана свыше, и обойти её почти никому не удается?

— Почти — хорошее слово, для тех, кто не теряет надежду. Подумайте. Вы ведь умеете думать? Быть может, наша встреча не случайна?

Я взглянула на Агнесс, соприкоснулась с её взглядом, полным сочувствия и чего-то еще… Она знала то, о чем говорит, она видела и хотела, чтобы я тоже увидела…

Трудно объяснить, то, что произошло со мной, в тот миг. Чувство полной беспомощности перед "завтра" вдруг отступило. И появилась пусть еще не полная уверенность в том, что я смогу изменить еще раз будущее, но скромная надежда:

"Вдруг получится?" Не говоря ни слова, протянула к гадалке ладонь. Она склонилась над ней и, через мгновение, произнесла:

— Я поняла, что вы не из этих мест, но не знала, что настолько… Странная судьба, сложная и довольно интересная. Вы — стрекоза. Символ жизнелюбия. Редкий дар, полученный при рождении, зовет к вам силы, способные менять мир.

— Не понимаю…

— Все довольно просто и сложно. Вы можете изменить ход судьбы, если очень захотите. А вот как? Это может вам подсказать только сердце.

— Это все?

— Да. Это то, что я вижу.

— Благодарю. Но я ожидала большего.

— Знать — этого ли мало?

— А если я — ошибусь?

Агнесс посмотрела долгим взглядом, словно сквозь меня, и тихо сказала:

— Ошибка возможна. Нельзя, имея один кувшин, заполнить его и водой, и вином.

Нужно делать выбор.

— Выбор? Но в чем он заключается этот выбор?

— Я не знаю.

— Жаль. Я надеялась получить ответ, а возникли новые вопросы.

— Не печальтесь, сударыня. Вы знаете, что у вас есть сила. И это — не мало. А что касается выбора…, сердце подскажет. Верьте. Оно не обманывает. Никогда.

Сложно было успокоиться и поверить её словам. Но мне ничего больше не оставалось. Я только хотела узнать еще кое-что и поэтому спросила:

— Агнесс, вы можете предсказать судьбу моему мужу?

— Я не предсказываю. Вы не поняли? Я читаю.

— Прочтите для меня. Пожалуйста.

— Прочту. Только завтра.

Я не стала спрашивать, почему не сегодня, хватило её согласия. Странное прочтение по моей ладони встревожило не на шутку и чтобы хоть как-то успокоиться, мысленно вернулась в прошлое, в детство. Когда мир казался простым и добрым. Когда от меня почти ничего не зависело, и только родители решали, как и что нужно делать, чтобы в нашей семье было всем хорошо.

Следующим днем мы тепло расстались с нашими попутчиками. Я подарила Агнесс свои серьги, она отказывалась брать, но, уступая моим уговорам, все-таки взяла их 'на память'. За время поездки успели подружиться с шумным семейством, как-никак совместный кров и пища — объединяет людей. Париж наши попутчики не собирались посещать, во всяком случае, сейчас, но от предложения "когда-нибудь погостить в доме графа де Бюсси" — не отказались. На прощание Агнесс подала Луи руку и вскользь посмотрела на его ладонь. А потом, обнимая меня, прошептала на ухо:

— Он — не твоя любовь. Ты ошиблась.

Я знала, что она не хотела причинять мне боль. Сказала, что увидела. Но сердце кольнуло от её слов.

Мне не хотелось верить в то, что это правда. Зря я поддалась на её уговоры, предсказания — какой от них толк? Только недоразумение и растерянность после этих "знаний", а больше — ничего.

— Что с вами? — спросил Луи, заметив мое состояние.

— Ничего. Просто болит голова.

— Идемте, вам нужно поесть и немного отдохнуть, — забеспокоился он, и мы подумали остановиться на несколько часов в таверне перед тем, как продолжить путь.

Глава 44

Когда входили в таверну, Бюсси случайно задел одного господина, который стоял к нам спиной, и хотел было извиниться, как замолчал на полуслове.

— Бюсси? Это вы, друг мой? — спросил, прищурившись, незнакомец.

— д'Антрагэ? Клянусь Смертью Христовой, это вы! Вот так встреча! — обрадовался Бюсси другу, — Что вы здесь делаете?

— Путешествую, по семейным делам, — уклончиво ответил тот и с беспокойством обратился к Луи, — А вы, дорогой граф, как оказались в этом городишке, так далеко от Лувра, да еще в таком виде?

— О… это долгая история. Я обязательно её вам поведаю, только позже. Верно, в эту минуту мне вас послали небеса. Смерть Христова! Не иначе!

— Вижу, вы снова влезли в дела любовные, черт возьми, — хмыкнул д'Антрагэ, заметив меня, — Нужна помощь?

— Нужна, но не та, о которой вы думаете, — ответил Луи на жест друга, который положил руку на эфес шпаги, предлагая ему помощь. Бюсси приобнял д'Антрагэ и отвел в сторону. Там они немного побеседовали, пока я, скучая, смотрела в окно, наблюдая драку воробьев из-за горбушки хлеба.

Вскоре они подошли ко мне, переглядываясь и посмеиваясь. Хорошее настроение господ говорило о том, что они, верно, о чем-то договорились.

— Франсуа, познакомьтесь с моей супругой, госпожой Катрин, графиней де Бюсси.

— Приятно познакомиться, сударыня. Франсуа де Бальзак, сеньор д'Антрагэ, — молодой человек галантно поклонился, скользнув любопытным взглядом по моему лицу. Кареглазый брюнет, наверняка, являлся любимцем женщин. Он выпрямился и, подмигнув Бюсси добавил:

— Прекрасный выбор, граф. Жаль, я опоздал и мне, увы, уже нечего ожидать… или?

— Нечего, нечего! Вы ведь знаете, как я щепетилен по отношению к тому, что принадлежит мне по праву?

— О, мой язык, мой враг! Я замолкаю. Но одно только слово. Вы не возражаете, Луи?

— Если только одно…

— Я не могу не заметить, как вы сударыня — прекрасны, восхитительны, божественны! Я ужасно завидую Бюсси.

— Франсуа, вы просили одно слово…, а сами? Да вы — неисчерпаемый водопад хвалебных изречений.

— Ревнивец! — воскликнул д'Антрагэ, — Не думал, что вам неприятно восхваление вашей супруги, Бюсси. Неужели я ненароком нанес вам оскорбление, божественная госпожа Катрин?

— Сударь, мне очень не хочется быть камнем преткновения для ссоры таких добрых и верных друзей. Господин д'Антрагэ, я признательна вам, не скрою, за лестное восхваление моих достоинств…