Дженнифер Рардин - Пуля на закуску Страница 67

— Мне нужно об этом подумать. Это не такая вещь, которую я могу вот так вот взять и сделать.

— Понимаю.

Он встал и вышел в кухню, я проводила его взглядом. Мне еще надо было ему сказать, что человек, которого нам назначено ликвидировать, вовсе не подручный Колдуна, а некто, кого наша страна с радостью поддержала бы, если бы знала о нем. Я вздохнула. Вообще-то новость должна быть хорошей:

Вайль, угадай, что я сейчас скажу? Никого не надо сегодня убивать. Урррраааа!

Только штука в том, что большие шишки нашим доказательствам не поверят. Слишком они непрочные, эти доказательства, в свете конкретной теории, шишек, где учитывается все, вложенное ими в этот проект. И они хотят результатов. Так как мы этих результатов им не можем дать — по крайней мере таких, которые они могли бы гордо вытащить на экран телевизора, — то работу мы потеряем сразу, не получив даже шанса провернуть эту операцию так, как мы ее реорганизуем.

Я вышла в кухню. Вайль сидел у стола, наливая себе кровь в кофейную чашку. Я села рядом с ним.

— Есть ли у нас способ связаться с Питом или дядями из МО до того, как закончим операцию?

— А зачем?

Я изложила все, что узнала о Фархаде Дайи, пока Вайль был вне досягаемости. Изложила свои подозрения, что моя попытка переписать сценарий Большого Босса будет встречена либо открытым взрывом («Ты УВОЛЕНА!»), либо внешней доброжелательностью («да, очень разумно звучит»), а тем временем Дэнфер, прикрывая микрофон рукой, велит помощнику позвонить Дэйву по другой линии и сказать, чтобы выполнял задание, которое мы с Вайлем по непонятным причинам саботируем.

Вайль задумчиво смотрел в свою чашку.

— Я приношу свои извинения.

— Что?

— Ты взяла на себя всю тяжесть этого задания.

— Ну, не совсем. Я…

— Совсем. И ты наверняка с ума сходишь из-за Дэвида, но ничего не сказала мне, своему схверамину. Которому ты должна совершенно свободно открывать любые мысли. И желания.

— Вот такая я, — пожала я плечами. Он покачал головой.

— Такой ты была до того, как мы познакомились. До того, как я подарил тебе Кирилай. Я тебя отбросил в твою прежнюю жизнь. А ты едва заметила. Тебе там было так удобно?

Я пожала плечами:

— Нет. Страшно, ужасно неудобно. Но я тогда могла ориентироваться. А сейчас я никогда не знаю, какой шаг следующий. О каких-либо правилах мне сообщают за пять минут до того, как они мне понадобятся. А еще ты. — Я покачала головой. — Быть с тобой — это кататься на самых высоких и длинных в мире американских горках.

Он поморщился, и я добавила:

— Ты не пойми меня неправильно, американские горки я люблю. Я просто говорю, почему я так легко перешла обратно в страну одиночества.

Он взял чашку ладонями. Видно было, как у него побелели костяшки пальцев, и я удивилась, что он ее не раздавил. Он сказал:

— Тогда я сделаю так, что ты полюбишь свое новое положение. Так полюбишь, что не сможешь скатиться обратно. Даже ни на один день.

Мы смотрели друг на друга поверх кухонного стола, и у меня было такое чувство, будто только что Вайль дал какой-то священный обет. Чувство усилилось, когда Кирилай послал волну тепла вверх по руке. Я кое-как сумела с придыханием ответить: «О'кей», — и поймала себя на желании вскочить на эту гладкую плоскую поверхность, зная, что он встретит меня на полдороге, а то, что будет дальше, сгодится для Книги Гиннесса. И тут вошел Коул.

Я постаралась глянуть на него сердито. Черт побери, как трехлетний ребенок! Всегда прервет в самый неподходящий момент! Он влетел, как будто тут только его и ждали, навалился на стол, очаровательно улыбаясь.

— Ну, так что мы тут делаем?

Посылаем тебя ко всем чертям отсюда при первой возможности, подумала я, и моя внутренняя стерва щелкнула пальцами у него перед носом. Как ни удивительно, сдержаться смог Вайль.

— План Жасмин в огромной степени зависит от того, сумеешь ли ты убедить наш объект, что он является объектом охоты, но не для нашей страны. Что мы пришли ему помочь.

— Мы мало что о нем знаем, кроме того, что его зовут Фархад Дайи. И что он для своего народа что-то вроде Мартина Лютера Кинга-младшего. Это объясняет, почему Колдун хочет его смерти.

— Почему это хорошие всегда умирают молодыми? — спросил Коул.

— Обычно потому, что плохие слишком долго находятся у власти и очень не любят ее отдавать, — ответил ему Вайль.

Еще один мастер преуменьшений, подумала я, но улыбнулась Вайлю. Он умеет высказываться по-европейски афористично, что я лишь недавно начала ценить. Возможно, потому отчасти, что сама бываю темой таких высказываний.

— Ладно, — сказала я. — Непонятно, как долго мы сможем сохранять этого человека живым. Во всяком случае, для местной пенсионной системы он нагрузкой не станет, это точно. Но мы должны не дать его убить хотя бы до той поры, пока Колдун не перестанет быть угрозой.

— То есть план поменялся? — спросил Коул.

— Не слишком, — ответила я. — Подготовка та же самая, что и для ликвидации. Мы знаем, что мероприятие не закрытое, так что можем войти втроем в кафе, как было задумано. Вайль заранее направится в туалет. Когда Фархад выйдет облегчиться, двое из нас за ним пойдут, сунут в мешок, только теперь живого, выставят за окно, где будет ждать автомобиль Аши, и спрячут в доме Зарсы до тех пор, пока его можно будет спокойно отпустить домой.

— А Зарса на это согласна? — спросил Коул и, сощурившись, посмотрел на Вайля.

— У нее аж на губах пена, так рвется помочь, — ответила я. Коул уставился на меня, разинув рот:

— Ты с ней говорила? Когда?

— Сегодня. У нее от всего этого, понимаешь, крыша почти поехала.

Он присвистнул сквозь зубы.

— Да у кого бы не поехала, если так долго здесь жить? Никогда не видел такой концентрации боли и страданий — с тех пор, как посмотрел эту видеозапись пыток.

Мы замолчали, соглашаясь, и только поэтому так ясно услышали стук в дверь.

— Это Аша, — сказала я. — Все готовы?

Ребята кивнули. Я не ожидала силовых контактов, но на всякий случай была к ним готова. Оставив Бергмана, я зашла к себе, покопалась в сумке с оружием и вытащила свой обычный набор пистолетов и клинков. «Скорбь» заняла свое место в наплечной кобуре, нож-боло дедушки Сэмюэла притаился в набедренных ножнах. Поскольку контейнер со святой водой ушел на роль жевательной игрушки, на обоих предплечьях у меня теперь были ножны с метательными лезвиями — ножи слева, звезды справа.

Так как мы с Вайлем на прошлом задании оба пострадали от метательных звезд, я посвятила свободное время овладению этими навыками — не забывая и о фехтовании. Сейчас я была уверена, что лучше научилась держать врагов на расстоянии, а это всегда было моей главной заботой.