Франциска Вудворт - Песнь златовласой сирены Страница 7

А потом он похолодел от другой мысли. Ранняя инициация могла произойти лишь в одном случае, если сирена находится в смертельной опасности, на грани жизни и смерти. Лишь тогда включаются все ресурсы организма.

‘Эта ночь была для неё такой?!’, - понимание этого заставило Корнелиуса окаменеть. Для него это была лучшая ночь в его жизни. А для неё? Он судорожно перебирал все воспоминания. Да, он потерял от неё голову как неопытный юнец. Было много крови, но он же вылечил её! Если не считать самого начала, то она больше ни разу не попросила его остановиться и не сказала, что ей больно.

‘Она вообще была молчалива’, - вспомнил Корнелиус, а он настолько ослеплён желанием, что ему было не до разговоров. Он ничего не понимал. Но факт пробуждения магии оставался фактом. Яростно сжав челюсти, он принялся быстро одеваться. У него было огромное желание кого-нибудь убить, и он ещё не знал кого.

Быстро одевшись, он поморщился, заметив обрывки одежды девушки, что были разбросаны на полу у кровати. Он даже не помнил, как срывал с неё одежду. Просто убирал всё лишнее, что стояло между ним и её телом. Вспомнив бархат кожи девушки, Корнелиус почувствовал, как быстрее побежала кровь, разнося по венам возбуждение. Ничего, он всё исправит. Теперь у неё нет иного выхода, кроме как быть с ним. Лишь он способен её защитить и уберечь от уничтожения. Она даже не представляет, что сам факт её существования способен принести смуту и волнения. Выходя из комнаты, и спускаясь по ступеням вниз, он лишь немного изменил свои планы на неё. Теперь он поселит её у себя в замке, откуда она уже никогда не выйдет. Отец давно ворчал, что он почти не появляется дома, зато сейчас у него есть стимул никуда не уезжать надолго.

Внизу было на удивление пусто. Лишь один трактирщик сидел за столом. При виде него он выпил из кружки. Корнелиус сел на против, пронзив того взглядом и задал лишь один вопрос:

— Где она?

Глаза трактирщика блеснули ненавистью и презрением, и было во взгляде что-то такое, что принуждало опустить глаза, но Корнелиус подавил это безумное желание

— Я тебе ничего не скажу, — чуть ли не выплюнул этот смертник. Действительно смертник, так как живых свидетелей существования сирены оставлять нельзя.

— Скажешь, — уверенно произнёс он, и на губах его расцвела хищная улыбка. — За укрывательство сирены Золотого клана — смерть. В застенках дознавателей ты не то что заговоришь, запоёшь.

Ни мускул не дрогнул на лице трактирщика, и лицо вдруг стало отстранённым.

— Она была рождена, чтобы прожить в любви и заботе. Долгожданная девочка, гордость клана. Она должна была расти среди роскоши и любви родных, взрослея. Когда бы она стала девушкой, то достойные из достойнейших добивались бы её внимания, мечтая взять в жёны…

Тот посмотрел на него мутным взглядом, полным горечи:

— Я не сберёг её. Оказался не достоин оказанного мне доверия… — Внезапно его взгляд обжёг презрением. — И что получила эта девочка? Разве заслужила она быть изнасилованной зарвавшимся магом в убогой таверне?! Ты даже ни на йоту не способен оценить то чудо, что тебе по случайности досталось.

— Почему же, оценил. И забираю её с собой, — криво улыбнулся Корнелиус.

— Тебе её не найти! — рявкнул трактирщик и метнул в него нож. Смазанной тенью ускользнул Корнелиус и уже нож был приставлен к горлу наглеца.

— Я тебя сейчас убью. Любой некромант поднимет тебя, и ты расскажешь не только то, где она, а всё что знаешь.

Трактирщик засмеялся и, задрав голову, попытался плюнуть, но не смог. Его тело начало терять форму и оплывать. Корнелиус отскочил и в бессильной ярости наблюдал, как на его глазах исчезает тело. Он взял со стола кружку, из которой пил трактирщик.

‘Проклятие чёрного Брюсса’, - определил он яд по магической составляющей. Яд, требующий колоссальных затрат и очень редких компонентов. Да и травили им лишь людей, так как любой маг мог определить след магии в напитке. Отличительной чертой данного яда, помимо дороговизны, являлось полное уничтожение тела, после него ни один некромант не сможет его поднять — не с чем работать. Откуда такой редкий яд у этого трактирщика? Да и трактирщик ли он?

Корнелиус зарычал от бешенства, чувствуя, что его провели. И кто?! Ничего, он всю деревеньку перетряхнёт, но найдёт девчонку. Да он сам всех умертвиям скормит, пока они не признаются, где она. От злости он пнул лавку, и она с грохотом упала. Его тонкий слух уловил движение в соседней комнате, и он стремительно направился туда. К его разочарованию, это оказалась служанка.

— Где она? — раздельно произнёс маг, не повышая голоса, но от выражения его лица служанка затряслась как осиновый лист.

— Я всё скажу! — заскулила она и тут же зачастила, прерывисто дыша: — Я ночью услышала шум… вышла… услышала обрывок разговора…

— Где? — зарычал Корнелиус, теряя терпение.

— Он отправил её в Заречье, к господину Витану. Тот оказывается, её руки просил, — быстро ответила она и с обидой добавила: — А раньше на меня смотрел…

В глазах от ярости потемнело. Как она посмела?! Существование соперника явилось неприятным открытием.

‘Ничего, он не жилец’, - успокоил он себя и посмотрел на девчонку. Хитрая тварь. Ясно, что подслушивала и вынюхивала. Как давно она здесь и как много успела услышать из их разговора с трактирщиком?

— Где её комната? — спросил он, уж вынеся ей приговор, так как она слишком много знала.

Девчонка пошла вперёд, указывая дорогу.

— Вот, — указала она на дверь и толкнула её. Отвернувшись от него, хотела войти, но Корнелиус схватил её за косу, потянув голову на себя, и перерезал горло кинжалом, следя за тем, чтобы кровь не попала в комнату. Сам даже не мог объяснить своего поступка. Почему-то осквернять кровью комнату, где жила Лорианна не хотелось.

Перешагнув через труп девушки, он вошёл в комнату. В глаза сразу бросилась нетронутая девичья постель и музыкальный инструмент на ней. Вчера она аккомпанировала себе, играя на нём. То, что девушка не взяла его с собой, указывало на то, что она планировала вернуться.

Он осмотрел комнату. Всё просто. Никаких безделушек, ничего интересного. На небольшом столике стоял букет из полевых цветов. У него сразу же возник вопрос, кто его мог подарить? Неужели этот будущий мертвец Витан? Мысль о том, что девушка могла сама их насобирать ему даже в голову не пришла. Повинуясь импульсу, он сбросил букет на пол и раздавил ногой. С этого момента лишь он имеет право дарить ей цветы.

Продолжив дальнейший осмотр, под подушкой он обнаружил книгу, что его удивило. Она умеет читать? С недоумением отложил и посмотрел на инструмент. Корнелиус провёл пальцем по струне, и она издала жалобный звук. Взяв инструмент, он вышел из комнаты. Больше ничего из этого ей не понадобится. Вещи он купит новые, библиотека в замке большая, он и инструмент захватил лишь для того, чтобы сделать ей приятное.