Ольга Куно - Жена по призванию Страница 7

— Это нам решать.

— Оставьте её в покое. Вы получили то, что хотели.

— Где ваша жена? — настойчиво повторил обладатель голоса с хрипотцой.

И в красивом голосе на этот раз сквозила угроза.

— Вы же не рассчитываете всерьёз, что я отвечу на этот вопрос, верно? — холодно произнёс Дамиан.

— Ещё как ответите, — уверенно откликнулся голос. — Ну так что, по-хорошему говорить не будете?

— И не подумаю.

— Отлично. — Голос звучит почти безразлично. — Вы двое, держите его. Ты стой на подхвате. Дайте мне его руку.

Сначала до меня доносился шум борьбы, потом какие-то другие звуки, шумное тяжёлое дыхание, а затем сдавленный стон. Я с силой закусила кулак. Ещё совсем немного, и я не выдержу и выберусь наружу. Пускай делают со мной, что им заблагорассудится, только пусть сейчас же прекратят.

— Ну что, теперь скажешь? — ласково поинтересовался всё тот же голос.

— Даже не надейся, — ответил Дамиан, тяжело дыша.

— Вот как? — Голос прозвучал удивлённо. — Такой упорный? Хочешь, чтобы я раздробил тебе пальцы? Ладно, давай попробуем вот так.

Ещё какие-то звуки. Непонятно, что они означают, но от них моё тело начинает бить дрожь. Хочется зажать уши, но в тесноте трубы этого не сделать. Впрочем, мгновением позже я понимаю, что всё равно продолжала бы слушать… И мне по-прежнему приходится прилагать огромное усилие, чтобы не вылезти. Если меня сейчас схватят или убьют, я точно ничем не смогу ему помочь.

Крик. И я уже готова выйти им навстречу, несмотря на все доводы рассудка. Но тут Дамиан хриплым голосом говорит:

— Демоны с вами! — В его интонации сквозит отчаяние. — Она в таверне. "Золотой лебедь".

— Вот, так-то куда лучше, — удовлетворённо похвалил голос. — Сколько с ней людей?

— Один.

— Очень хорошо.

Голос звучал довольно. А я с комом в горле поняла: Дамиан специально позволил себя пытать, чтобы теперь они поверили в его ложь.

— Дик, возьми тех, что дежурят под окнами, и отправляйтесь в таверну. Охранника убейте.

— А девчонку?

— Как получится. Если не будет сопротивляться, притащите живой.

Снова шум борьбы. Видимо, Дамиан попытался вырваться.

— Не трогайте её, — мрачно сказал он, когда всё стихло. — Она не представляет для вас никакой опасности. Дайте ей уйти.

— Нам не нужны советы, — отрезал голос. — У нас есть свои приказы. Уведите его. Ждите меня в карете, я скоро приду. Андре, ты останься.

Снова топот шагов. Дверь скрипнула, потом хлопнула, закрываясь. Дамиана увели, и я вдруг очень отчётливо осознала, что, возможно, это навсегда.

— Кажется, всё прошло успешно, господин капитан? — осторожно спросил другой, незнакомый голос.

— Успешно, — согласился тот. — Девчонку ещё не взяли, но это второстепенно. Телбридж прав: нам нужен он. Она всего лишь свидетель. Распорядись, чтобы её убили. Я не хотел, чтобы Телбридж об этом знал, на случай, если её именем придётся воспользоваться, чтобы развязать ему язык. Но нам она ни к чему. И ещё: оставь одного человека на входе в здание. На всякий случай, вдруг ей каким-то чудом удастся ускользнуть. Наверняка она вернётся сюда.

— Хорошо, господин капитан.

— Мы выезжаем незамедлительно. Хозяин прибудет в Избург послезавтра, в крайнем случае через три дня. Очень важно, чтобы его имя никак не связали с тем, что произошло. Поэтому он хочет, чтобы между доставкой пленного и его собственным приездом прошло как можно больше времени.

— Это звучит как чрезмерная предосторожность.

— Так оно и есть, но решать не нам. Делаем то, что приказано. А приказ предельно прост: как можно быстрее доставить Телбриджа на место и держать там до прибытия хозяина.

— Значит, мы ожидаем хозяина через два или три дня?

— Нет. Скорее всего, позднее. Он не станет посещать пленного сразу после своего приезда. Это было бы проявлением беспечности. Но мы со своей стороны должны быть готовы к любому развитию событий. Глаз с пленного не спускать, охрану выставить серьёзную, но так, чтобы не привлекать к дому лишнего внимания.

— Всё будет исполнено.

— Отлично. Распорядись насчёт девчонки и нагоняй.

Стук шагов затих. В очередной раз хлопнула, закрываясь, дверь. Я всё никак не решалась пошевелиться и выжидала, чтобы убедиться, что в комнате действительно никого не осталось. Наконец, чувствуя, что тело совсем уж затекло, потихоньку выбралась наружу. Это оказалось совсем не сложно, вопреки моим недавним опасениям. Я оттолкнула решётку и выскользнула на пол, больно ударившись при этом спиной. Но удар волновал меня сейчас в последнюю очередь. По лицу текли слёзы, и было трудно дышать, словно после всего, что произошло, лёгкие отказывались принимать воздух.

Кроме меня, в комнате никого не было. И почти всё как раньше. Только немного сдвинут в сторону стул. И меч Дамиана так и остался лежать на полу. Я взяла бы его с собой, но, боюсь, мне не удастся выбраться из трактира вместе с ним. А воспользоваться им по назначению я всё равно не сумею.

Вечерняя темнота уже облепила здание, как сажа стенки камина. Я осторожно подошла к окну, выглянула наружу. Минимальный свет обеспечивают окна более удачливых постояльцев, в комнатах которых горят свечи. Но что делается внизу, всё равно не разглядеть. Оставалось лишь понадеяться на то, что всех дежуривших там людей действительно забрали в таверну.

Я распахнула окно и вздрогнула, так громко оно скрипнуло. Я оглянулась и замерла, с колотящимся сердцем ожидая, что кто-нибудь вот-вот появится в дверном проёме. Тишина. Я снова повернулась к окну, неловко влезла на подоконник. Выйти через дверь не получится: там меня ждут. Значит, придётся выбираться менее стандартным способом. Сердце колотилось всё сильнее, хотя казалось, сильнее некуда. Кого я пытаюсь обмануть? Мои глаза привыкли к темноте, но что толку? Я не умею лазить по стенам. Я точно упаду. Может, и не разобьюсь, не так уж здесь и высоко, может, просто сломаю руку или ногу. И буду валяться внизу и ждать, когда меня обнаружат и добьют…

Я всё-таки выбралась наружу и, крепко держась за карниз, попыталась найти на стене хоть какую-нибудь опору для ноги. Нога нащупала только воздух, и я быстро возвратила её на подоконник. Ничего не выйдет! Я не смогу. Паника охватила и тело, и разум. И только где-то в глубине сознания один голос предельно спокойно произнёс: Прекрати. Ты отлично всё сможешь. Ты всё правильно сказала: здесь не так уж и высоко. Даже если спрыгнешь, у тебя есть шансы. А ты прыгать не будешь, ты постараешься аккуратно подобраться как можно ближе к земле.

Я упаду! Паника не желала сдавать позиций.