Филис Каст - Богиня любви Страница 7

— Ты напишешь записку? — крикнула ей вслед Стаси.

— Я напишу записку.

Глава вторая

Она никогда не понимала, что лучше всего надеть. И как остальные женщины справляются с этим? Как они угадывают, выбирая правильное платье, делая соответствующую прическу и точно подбирая туфли? Туфли! Это кошмар. Она, наверное, никогда не научится покупать такие туфли, которые не были бы похожи на кроссовки, или на старушечьи башмаки, или туфельки кокетливой двухлетней девчушки. Пия поправила свитер — ну почему он выглядит таким бесформенным? У нее же есть грудь! Действительно есть! — и посмотрела на себя в зеркало заднего вида своей потрясающей новой машины. И застонала. Что это за макияж?! Нет, в общем-то, все в порядке, только... только... чего-то не хватает. В ее лице не было ничего интересного, или загадочного, или сексуального. И почему это вдруг новые тени для век, которые она вчера уговорила себя купить, стали казаться оранжевыми вместо нежно-персиковых, какими они выглядели в магазине? Естественно, теперь эти тени чудовищно противоречили розовато-лиловой губной помаде, которая уже перепачкала ей зубы. Пия яростно стерла помаду. Потом глянула в зеркало на свои волосы. Ну почему это так: небо над городом ясное, влажность в Оклахоме сегодня нулевая, а волосы у нее все равно выглядят так, словно готовы улететь, как пушинки одуванчика? И о чем только она думала, когда их укладывала? Со вздохом смирения Пия достала из сумочки резинку и нацепила ее на волосы. А потом схватила тарелку с печеньем и пошла через стоянку ко входу в пожарную станцию.

Дверь не открылась. Почему они ее заперли? Конечно, сегодня суббота, и все же... Пожарные депо никогда не закрываются. А может, у них тоже есть выходные? Но они ведь приезжали к ней сегодня утром. Да и пожары случаются семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки. Так что на самом деле здесь не может быть закрыто. А если она подошла не к той двери? Пия стояла перед парадным входом в старомодное кирпичное здание, покусывая губы и оглядываясь по сторонам. Может, ей просто оставить здесь тарелку с печеньем? Оно завернуто в алюминиевую фольгу, ничего с ним не случится. А она напишет коротенькую записку за подписью Хлои, так что они там сразу поймут, от кого это, и не станут думать, что печенье отравлено или еще что-то в этом роде. Интересно, а пожарные вообще боятся, что их отравят таким образом? Наверное, это глупая мысль.

Пия еще немного потопталась на месте.

Это было как раз то, о чем снова и снова говорила ей Стаей. Уж сама-то Стаей не стояла бы здесь в нерешительности, терзаясь миллионом вопросов. Стаей пошла бы искать другой вход или еще что-нибудь в этом роде. Но кого Пия пытается одурачить? Пожарные сразу бы увидели прекрасную блондинку через окно и уже бы выскочили ей навстречу, не заставив ждать. Ох, черт... а что, если они наблюдают за ней прямо сейчас?!

— Мэм?

Дверь распахнулась, и вышел один из тех парней, что несли лестницу к дереву, чтобы снять Хлою.

— О, привет! Дверь была заперта,

— Да, мэм. Она всегда заперта. Вам нужно было позвонить вон в тот звонок.

— А... — промычала Пия.

Она залилась краской, увидев наконец маленькую табличку над кнопкой дверного звонка: «Пожалуйста, позвоните!»

— Я принесла вот это Гриффину, в благодарность за то, что он снял мою собаку с дерева, — пробормотала она, протягивая пожарному тарелку.

— Эй, да вы ведь та самая леди, у которой скотчтерьер лазает по деревьям! — рассмеялся молодой человек.

— Ну да, это я.

— Входите, входите! Я позову капитана.

Он придержал дверь, пропуская Пию, предложил ей сесть на скамейку в маленьком фойе, похожем на простую прихожую. Пия села, стараясь не слишком откровенно оглядываться вокруг. Примерно в десяти футах перед ней открывался арочный проход, выводивший в гараж, где стояли большие пожарные грузовики. Пие были хорошо видны гладкий цементный пол и передний бампер ближайшей машины. Справа полукруглая стойка отгораживала нечто вроде маленького узла связи, битком набитого многоканальными телефонами и радиооборудованием. Человек, сидевший там, коротко кивнул Пие и тут же снова уткнулся в книгу. Пия заметила, что это последний роман Кристофера Мура.

— Мне нравятся книги Криса Мура, — сказала она, предлагая тем самым немножко поболтать.

Пожарный глянул на нее поверх книги и хмыкнул.

— Я считаю, он пишет очень смешно.

— Да, — согласился пожарный, на этот раз даже не посмотрев на Пию.

— Мой любимый роман — «Кровопийцы-маньяки», но и «Агнец» мне тоже очень нравится, — сообщила Пия.

Ей это было слишком хорошо знакомо. Она будет вести вежливую беседу, а он станет издавать разные звуки, делая вид, что слушает. Мужчины всегда так поступали. У Пии на этот счет была своя теория: мужчины слушают только по-настоящему красивых женщин... и даже тогда они в основном только пытаются слушать, потому что у них тут же начинает работать воображение и они представляют себе разные картины... А с женщинами вполне ординарными, вроде нее, они даже не стараются изобразить, что слушают.

— Да, — рассеянно произнес пожарный, подтверждая верность ее теории.

В очередной раз.

Пия вздохнула и снова принялась покусывать губы — но вдруг замерла. Она присмотрелась к пожарному. Он ведь и сам-то выглядел весьма посредственно. Довольно молодой, ближе к тридцати, чем к двадцати, то есть на год-другой помоложе ее самой. У него были неопределенно-каштановые волосы, весьма обычное лицо и тело. Конечно, на нем была форма пожарного — темно-синяя футболка с золотым логотипом пожарного департамента Талсы, темно-синие штаны... и это, пожалуй, добавляло ему интересности. Но и только. Этот парень был чрезвычайно средним. Как и сама Пия. И вдруг ей стало наплевать на то, что он думает, будто может игнорировать ее. Что вообще все думают, что могут ее не замечать.

— И... э-э... Крис Мур отличный рассказчик, — сказала она. — Когда я читаю его книги, я просто умираю со смеху.

— Да-да, — откликнулся парень.

— Интересно, а есть ли вообще что-то такое, что тебя интересует?

Пия сдавленно вздохнула, как Хлоя, когда собирается залаять. Ее взгляд метнулся от бесконечно посредственного парня ко входу в гараж, где стоял Гриффин, сложив руки на груди и с усмешкой глядя на Пию.

— Интересует что? — спросил парень за стойкой.

— Ничего, милый мой, — ответил Гриффин, продолжая улыбаться Пие. — Не думай об этом.

Пия судорожно сглотнула и изо всех сил пожелала, чтобы ее лицо не залилось краской. Она ведь краснела вся целиком, становясь ярко-розовой... вот если бы только ее щеки очаровательно розовели...