Влада Крапицкая - Любовь и месть Страница 7

Глава 2

 Рей.

Проводив Камиллу взглядом, я посмотрел на отца и спросил:

-Раньше мама даже из нашего клана никого не селила в доме, а тут девчонка, да не откуда-нибудь, а из клана Дрейфуса. Не подумай, что я против, очень даже «за». У неё такая фигурка и глаза! Но что всё это значит? Было какое-то видение?

-Было, - отец расплылся в хитрой улыбке. – Правда, не на Совете, а много раньше.

-Какое?

-А вот это тебе пока знать не обязательно. Придёт время - сам всё поймёшь.

-Да ладно, отец, скажи. Я буду нем, как рыба и даже вида не подам, что что-то знаю, - пообещал я.

-Нет, - отрезал он, поднимаясь из кресла. – И вообще, есть дела поважнее, чем обсуждение видений матери и прелестей Камиллы. Пошли, Аскольд нас ждёт, чтобы обсудить наши эксперименты с людьми.

Поняв, что бесполезно его упрашивать, я поднялся и направился следом. Выйдя на улицу, мы пересекли двор, и через небольшую калитку в ограде, через которую в детстве постоянно бегали к деду вместе с Лари, попали во двор дома Аскольда.

Едва переступив порог дома, мы столкнулись с бабушкой и, поцеловав меня, она лукаво спросила:

-Отдохнули от нас? Сава сказал, что вы были почти примерными.

-Да, бабуля, отдохнули и были почти примерными, - поцеловав её в ответ, весело произнёс я. – Но только почти. А сейчас вы вернулись, и мы с Лари опять станем невыносимыми. Ведь вы все за это нас и любите!

-Шалопай, - пожурила она, но это звучало скорее как похвала, и я улыбнулся ещё шире. – Ладно, идите уже, Аскольд вас ждёт.

Дед сидел в кабинете и ожидал нас, устроившись в кожаном кресле за своим рабочим столом. Я поздоровался с ним, и мы с отцом заняли кресла напротив.

-Итак, необходимо решить, что делать с экспериментами над людьми, - серьёзно начал Аскольд. – За пять лет мы обратили сорок пять человек, и только у одного открылись способности. У Алариха картина обстоит ещё хуже – пятьдесят два человека, и ни одного со способностями, поэтому он сворачивает свои опыты. Плодить еще большее количество обращённых вампиров я тоже не вижу смысла, тем более что теперь в каждом доме и так по несколько обращённых слуг. И только единицы по-настоящему полезны в других сферах.

-Поддерживаю, - согласился отец. – И с рождаемостью у нас всё хорошо. Наш клан не нуждается в таких пополнениях.

-Рейнир? – дед вопросительно посмотрел на меня. Совсем недавно отец настоял, чтобы и меня уже начали привлекать к делам клана, и теперь я тоже имел право голоса.

-Согласен, - кивнул я.

Эксперименты по обращению людей наш клан, как и клан Алариха, начал ещё пять лет назад, после того, как оказалось, что после обращения открылись способности не только у моей матери, но и у жены моего дяди Дамиса. И за эти пять лет мы кого только не обращали, чтобы усилить наш клан. Это были и молодые парни с девушками, которых прогоняли через все круги ада, чтобы увеличить количество адреналин в крови, потому что какое-то время мы полагали, что именно он служит толчком для открытия способностей. Не получив результатов, мы стали обращать потомственных гадалок, экстрасенсов, и даже ведьм, потому что надеялись, что став вампирами они усилят уже имеющиеся у них таланты, но выходило наоборот, и они их теряли. Мы даже пробовали обращать людей из неблагополучных семей, так как в свое время Ванда жила именно в такой семье. Также учитывали группу крови и резус-фактор, потому что у Ванды и у мамы они были разные, и даже возраст и даты рождения, а также то, что в случае с мамой обращение проводилось кровью отца, а в случаи с Вандой, кровью Дамиса, но всё было безрезультатно. В итоге мы получали обыкновенных вампиров.

Повезло нам только один раз. Это произошло три года назад, когда мы с Лари выглядели уже как двенадцатилетние подростки. В тот вечер мы вышли всей семьёй в город на охоту, и как раз славно развлекались в глухом переулке с одним парнем, когда моя сестричка уловила посторонний человеческий запах, и мы поняли, что за нашей трапезой наблюдают. Выследить человека не составило большого труда, и через двадцать секунд, из-за мусорного бака был извлечён худощавый и грязный парнишка, лет семнадцати.

Отец предлагал его убить как лишнего свидетеля, но мама, прикоснувшись к руке парня, пожалела его, потому что увидела, что парень рос в детском доме, где его постоянно унижали, и почему-то решила привести его в наш дом, чтобы обогреть и накормить, а потом отпустить, потому что была уверенна в его молчании. А парень, поняв, что мы не люди, начал умолять сделать его одним из нас. Своё желание он объяснил тем, что после выпуска из детского дома, его обманом лишили жилья, и теперь он вынужден бомжевать, а жизнь на улице тяжёлая, и его постоянно избивают, как когда-то в детском доме. В конце концов, отец сдался и приказал провести обращение, ни на что особо не надеясь.

Но, как раз в этом случае всё и получилось. Парень, которого, как выяснилось, звали Виктор, и которому на самом деле было не семнадцать, а девятнадцать лет, получил очень интересную способность – каждый, кто смотрел на него, как бы его не замечал. То есть парень физически был виден, но каждый вампир, считал его не стоящим внимания и свободно беседовал при нём даже на самые щепетильные темы. А выяснилось это случайно, когда Виктор, которого поселили в семье одного из вампиров клана, зашёл к нам в гости, а спустя пять минут пришёл Аскольд и, расположившись в одном из кресел, в зимнем саду, где мы все сидели, начал обсуждать с отцом конфиденциальную информацию, в упор не замечая парнишку.

После этого Виктор получил кличку Призрак, и мы решили использовать его в качестве шпиона в доме Дрейфуса, потому что и отец, и дед, понимали, что тот не стерпит дважды нанесённого оскорбления, и однажды попытается отомстить.

Парень тут же на всё согласился, потому что испытывал чуть ли не собачью привязанность к отцу и матери, а также почему-то и к Аскольду. Он был готов на что угодно, в благодарность за то, что мы спасли его от унижений и обратили в вампира.

Внедрение прошло более чем успешно. Все домочадцы Дрейфуса восприняли Виктора так, будто он уже долгие годы живёт рядом с ними, и на него никто не обращал внимания, а мы, благодаря парню многое узнали.

Мама тогда выдвинула интересную теорию, что Виктор, как любой подросток, которого постоянно унижают, старался сделаться чуть ли не невидимым и поменьше попадаться на глаза сначала своим обидчикам, а потом и всем остальным людям, поэтому и получил такую способность. А отец добавил, что Виктор, скорее всего, обладает одной из разновидностей суггестии, но откуда точно взялась эта способность мы так и не выяснили.

После этого мы ещё долго пытались отыскать людей такого типа, или с какими-либо другими комплексами, которые при обращении могли бы перерасти в способности, но больше положительных результатов так и не получили. Поэтому я, как и дед с отцом, не видел особого смысла продолжать эти эксперименты.