Джанин Фрост - Бесконечный поцелуй тьмы Страница 7

— Ты можешь вернуться обратно, — сказал он Горгону, его рот дернулся, когда Кира аккуратно оттолкнулась ногами подальше от окна. Она вела себя очень тихо для человека, но, конечно, для его слуха, она производила достаточно шума.

Горгон кивнул перед тем, как исчез в доме. Менчерес стоял на темной стороне газона, где был невидим для Киры, и продолжал наблюдать за ней. Он напрягся, когда кровать, к которой была привязана веревка, предостерегающе скрипнула, но удержала ее. Когда Кира спустилась на землю, Менчерес улыбнулся вместе с ней. Молодец, темная леди.

К сожалению, он не мог позволить ей завершить свою победу бегством. Она расскажет в полиции сказки о сверхъестественных существах, а это последнее, в чем нуждался Менчерес. Реджедеф воспользуется этим, как доказательством и укажет на то, что Менчерес нарушил их законы.

Реджедеф. Как странно, что Менчерес не думал о мстительном Страже Закона с тех пор, как вышел со склада сегодня утром, но он позаботится о своем деле относительно Реджедефа позже. Вначале он должен стереть воспоминания Киры обо всем сверхъестественном. Он мог отправить ее к Горгону или другому вампиру из своей линии, чтобы загипнотизировать, но взяв заботу о Кире на себя он, по крайней мере, сможет отплатить ей за доброту, проявленную к нему на складе. Даже если теперь она сожалеет об этом.

Он всегда может найти другой способ реализовать свой план относительно Реджедефа после того, как исчезнут воспоминания Киры о складе и о нем. Менчерес не видел Реджедефа больше недели. Не стоит спешить, он осуществит свою цель достаточно скоро.

Менчерес дал Кире фору в несколько шагов, прежде чем броситься в погоню. Она столкнулась с ним достаточно сильно, чтобы свалить его, но он принял этот толчок, как будто она была бабочкой.

— Это вторая храбрая, и в тоже время глупая вещь, которую ты сделала сегодня, — произнес Менчерес.

Кира бросилась на него, но ее цель осталась неподвижной, когда она ударила его кулаком прямо в грудь.

— Черт возьми! Это снова ты?

Он мог четко видеть ее в темноте, но она была почти слепа, стоя на неосвещенном газоне.

— Да, это я, — невинным голосом пропел Менчерес. Он не стал ничего говорить об ударах, хотя не мог вспомнить, когда в последний раз человек действительно ударил бы его.

— Ты наблюдал за мной все время, так ведь? — потребовала ответа Кира. Горечь охватила ее, меняя ее запах лимона и морских брызг на что-то более жесткое. — Почему? Тебе было забавно наблюдать за тем, как я пытаюсь убежать?

На самом деле он был удивлен, но только потому, что знал, что она никогда не была в реальной опасности. Однако, сердитое отчаяние в ее голосе заставило его остановиться. Ему было известно, что Кира не была в опасности, но она этого не знала. Честно говоря, он не сказал ей ничего, чтобы по-настоящему убедить ее, что нет оснований опасаться, была ли она в доме или болталась на веревке за его пределами.

— Я прошу прощения, — Менчерес убрал свои руки удерживающие ее с ее плеч. Она не попыталась сбежать, как только он отпустил. Она просто стояла там, глотая воздух и глядя на него.

— Кто ты? И что ты собираешься со мной сделать, не позволяя мне уйти?

Менчерес мгновение колебался, прежде чем пожал плечами. Достаточно скоро он очистит ее разум. Что с того, если в этот момент она узнает больше о нем?!

— Современное слово, обозначающее то, кто я есть — «вампир».

Быстро колотящееся сердце Киры в этот момент пропустило удар.

— Вампиры не существуют, — сказала она, хотя звучало это, как будто ее слова были последней попыткой отрицания, а не уверенностью.

— Это именно то, о чем людям допускается думать, кроме тебя, которая слишком много видела, чтобы поддерживать эту ложь дальше, — твердо ответил он.

— Но ты был при солнечном свете сегодня утром, и мой крест…

Менчерес потянулся к кресту, свисающему с шеи Киры. Простое прикосновение к серебру не принесет ему вреда. Эти сжигающие, осушающие эффекты не проявлялись, если серебром не проткнуть кожу вампира.

— Воздействие солнечных лучей, кресты, деревянные колы и святая вода — это только отвлекающие маневры, умышленно созданные моим народом на протяжении тысячелетия. Наша реальная слабость — это не то, чему мы позволим стать общеизвестным, — произнес он лениво.

— Серебро, — сказала Кира.

Его брови поползли вверх. Она не могла это увидеть, но должно быть она почувствовала его реакцию, потому что пожала плечами.

— Это должно быть то, что другие, э-э, вампиры использовали против тебя сегодня утром. Ножи не очень похожи на стальные, но конечно, они были настолько кровавыми…

Ее голос замер снова, и она отвела глаза, кусая губы. Наряду со странной тишиной в свой голове, он поймал изменение ее запаха в то, что отражает эмоции, с которыми он был хорошо знаком.

Сожаление.

Она сожалела, что вмешалась, помогая ему сегодня утром. Менчерес не мог обвинить ее, но к своему удивлению, он обнаружил, что на самом деле… больно.

Боги, он действительно был опечален тем, что думает о нем незнакомка!? Ему было больше сорока пяти сотен лет! Это действительно было время, которое он провел в этом мире. Перед тем, как превратиться в другую форму дряхлой нежити.

— Те другие не были вампирами, — хладнокровно поправил ее Менчерес.

— Они принадлежат к другой расе, известной как упыри или «мясопожиратели».

Это звучало как шутка.

— Сегодня утром я наткнулась на гулей, которые едят плоть, дерущихся с вампиром, который пьет кровь. И я в это должна поверить? — Кира недоверчиво усмехнулась.

— Да, — голос был глуховатым и таким страшным, что Кира мгновенно поняла — это все правда. Невероятная, ужасающая, правда…

Теперь страх обострил чутье Киры, и дрожь пробежала по ее конечностям, но она стояла прямо и, откинув голову назад резко проговорила: — Так вот зачем я тебе нужна! Чтобы пить мою кровь?!

Менчерес не смог не скользнуть взглядом по ее шее с соблазнительно бьющимся пульсом перед тем, как ответить.

— Нет. Я уже говорил — тебе нечего бояться меня. Я бы уже вернул тебя в твой дом, если бы не то, что случилось сегодня утром. После того, как моя кровь покинет твой организм, и я смогу очистить твой разум от всего этого, ты будешь свободна. До тех пор, ты будешь целой и невредимой. Даю тебе слово.

Дрожь утихала, но ее сердцебиение не остановило свою гонку.

— Это как дурной сон, — прошептала Кира. — Ты можешь пообещать не причинять мне вреда, но кто-то другой приносил мне обед и я уверена, что он не человек. Если ты действительно не хочешь причинять мне вред, ты должен отпустить меня. Если нет, то я в безопасности лишь до тех пор, пока любой из вампиров, окружающих меня, не проголодается.