Нэнси Хольдер - Ведьма Страница 7

Говорили, что в каждом поколении ведьм и колдунов появлялся могущественный чародей, однако ни связь Майкла с Мари Клер, ни отношения Илая и Николь, ни Жеро со своей девицей не дали сколько-нибудь стоящих результатов. Колдун даже думал, что семья Катерс-Каор слишком давно забыла свое наследие, а дремлющая в них магическая сила иссякла.

Впрочем, эта ночь предвещала успех. Черный огонь запылает, если Майкл принесет Богу подходящую жертву. Даже очень слабая ведьма — желанная добыча, ее душу высоко оценят в преисподней…

Майкл наложил на свой «порш» защитные заклинания, чтобы его не заметили на пути к дому Мари Клер. По дороге колдун слушал «Graful Dead», отстукивая ритм по приборной панели, обдумывая фразу из песни — «вслед за мной идет мертвец» — и ощущая бесплотное присутствие Лорана.

Войдя в дом, он направился прямо в спальню — Мари Клер не испытывала угрызений совести по поводу измены на супружеском ложе. Майкла переполняли неожиданно нежные чувства все-таки последняя встреча, хоть его любовница об этом и не знает. Через несколько часов она умрет, и Майклу хотелось подарить ей воспоминание, которое останется с ней, когда ее душа с воплем полетит в ад, пристанище нераскаявшихся прелюбодеев.

К тому времени как Майкл предложил перейти в гостиную, Мари Клер была готова идти за ним куда угодно, даже на улицу под проливной дождь. Колдун старался. Его пассия любила каберне, и Деверо тайком подсыпал в бокал старого вина дурман, чтобы не тратить драгоценную магическую силу на заклинание: если все пойдет по плану, ему понадобится вся магия до последней капли.

Он так и не решил, позволить ли Мари Клер умереть, не приходя в сознание, или разбудить ее, чтобы она почувствовала жар огня. Лоран, конечно, хотел бы, чтобы она страдала, — может, стоит таким образом заработать благоволение старика? Таких злопамятных, как старый герцог, еще поискать.

Снаружи бушевала непогода, а небесные ангелы рыдали над падением Мари Клер. Майкл, тронутый ее красотой, помедлил, а затем решительно открыл свой портфель и почтительно и осторожно достал оттуда ритуальный кинжал-атам. Лезвие было иззубренным и неровным, но очень острым. Огромное количество жертв оставило на нем пятна крови. Если бы стены Зала заклинаний могли кричать, они заглушили бы гром на улице.

Как и все хорошие — если можно так выразиться — адепты Темного ремесла, Майкл сам выковал свой атам и вскормил его собственной кровью. В свое время Мари Клер не сдержала потрясенных возгласов, когда увидела шрамы на его груди и бедрах. Конечно, она не догадывалась о том, что эти шрамы — не результат падения через окно в семнадцать лет, как объяснил ей любовник, а следы того, как колдун приучал магический кинжал к ритуалам пытки и смерти.

— Открываю ритуал кровью Деверо, — пробормотал он на старофранцузском, провел лезвием по левой ладони и зашипел от боли. Майкл до сих пор не привык к тому, какие страдания причиняет атам при правильном использовании.

Линию жизни пересек алый зигзаг.

Комнату осветила яркая молния, за которой сразу же последовал раскат грома, сотрясший дом до самого фундамента. На мгновение стал отчетливо виден каждый угол большой комнаты и все изящные античные безделушки, которые так любила покупать Мари Клер. Свет золотистыми блесками лег на скулы женщине, неподвижно лежащей на диване, и сквозь кожу, как на рентгеновском снимке, проступили очертания каждой косточки черепа, пальцы превратились в костяные палочки, в изгибе грациозной шеи стал отчетливо виден столбец позвонков.

«Это знамение, — подумал Майкл, — она умрет. Рогатый Бог принял мою жертву!»

— Лоран, ты видишь? — пробормотал он. — Сегодня на нашей стороне тяжелая артиллерия.

Правой рукой он вытащил из портфеля богато украшенную деревянную шкатулку. На каждой панели виднелось изображение пентаграммы, внутри которой кривлялась морда демона высунутым языком. Крышку украшало изображение сокола Деверо с ветками плюща в клюв Плющ — символ Зеленого человека и всех колдунов, которые славят его проявления. Пусть ведьмам остается их Госпожа, Богиня. Самой природой определено, что мужчина всегда сильнее побеждает в любом сражении.

Майкл перенес шкатулку к пустому камину — колдун с трудом уговорил Мари Клер не разжигать огонь в эту зябкую ночь, — опустился на колени, склонил голову и закрыл глаза, тихо сосредотачивая силу для грядущих действий. Внутри камина, под кирпичами и раствором, зашевелилось и зашуршало тело сокола, которого Майкл за три месяца до того замуровал там заживо.

Архитектор Майкл Деверо, знаменитый своими неустанными трудами по сохранению старых зданий Сиэтла, во время реставрации уделял огромное внимание мельчайшим деталям эпохи. Он оказался неоценимым помощником семье Андерсон, когда те решили сломать уродливый камин сороковых годов, который безобразно выглядел в викторианском доме, и восстановить былое величие гостиной.

При помощи нескольких удачных намеков о том, как можно улучшить их и без того прекрасное жилище, Майкл получил возможность взять работу по переделке на себя. Ричард Андерсон взамен пообещал последнюю версию компьютерной программы, которую выпускала его фирма. Майкл сделал вид, что обмен его устраивает, хотя сжатие данных — или чем там занималась компания Ричарда? — его ни капли не интересовало. В результате этой сделки колдун поместил в камин невероятное количество жертв и амулетов.

Его хитрость произвела на Лорана впечатление.

С тех самых пор, как старый герцог рассказал историю кланов Деверо и Каор, Майкл пытался овладеть тайной Черного огня. Говорили, что она погибла вместе с Жаном, сыном Лорана, и что если Деверо когда-нибудь вновь откроют ее, то их род, по своему проклятому праву сможет править всеми ковенами. Лоран и Майкл одинаково сильно хотели воспользоваться этим секретным оружием, но не могли прийти к согласию насчет тог как это лучше сделать. Майкл считал, что суме речные заклинания можно раскрыть, если соединить род Деверо с семьей Мари Клер. Лоран же яростно противился этому, пылая ненавистью к жалким остаткам рода Каор в лице Мари Клер и ее дочерей. Более того, герцог полагал, что само существование этих трех женщин препятствует их успеху.

«Что ж, скоро мы узнаем, кто из нас прав», — подумал Майкл.

— Призываю предков своих и их силы, — нараспев затянул он на старофранцузском, прикрывая рот кровоточащей левой рукой, — призываю Тьму, призываю гончих на помощь в охоте. Avan-tes, mes chiens![3]

По комнате эхом разнесся отдаленный вой бури. Горка пепла в камине едва заметно сдвинулась. Майкл ощутил на губах вкус крови. Визг стал громче, пронесся холодный порыв ветра, и колдун исступленно улыбнулся: гончие сорвались с цепей!