Линда Ховард - Озеро из снов Страница 7

Сходство было не только в глазах и цвете волос. Теперь она находила его и в мощных линиях его тела, такого высокого и такого сильного. На нем были джинсы, туристские ботинки и рубашка из шамбре[8] с коротким рукавом, демонстрирующая мускулатуру его рук. Она отметила его широкие запястья, запястья человека, который регулярно занимался тяжелой физической работой или … запястья фехтовальщика.

Она задохнулась, потрясенная этой мыслью. Откуда он? И что она знает о фехтовальщиках? Они не бывают такими плотными. Она никогда не встречала никого, кто бы занимался фехтованием. Но, когда представила себе элегантные фехтовальные движения, то отбросила это сравнение. Нет, под фехтовальщиком она подразумевала того, кто в сражении использовал тяжелый палаш, рубящий и кромсающий. Ее как будто озарило, и она увидела Ричарда Ченса со старинным клеймором[9] в руке, только он называл себя Нейлом… Потом увидела Маркуса с коротким римским мечом.

Нет. Она не может позволить себе так думать. Сны - это не более чем фантазии ее подсознания. Она понятия не имеет о том, кто такой Ричард Ченс. Просто он встретился тогда, когда она так эмоционально уязвима и неуравновешенна, словно приходит в себя после неудачного романа. Она должна взять себя в руки, ведь этот человек никак не может быть связан с ее снами.

Он все еще стоял там, протянув руку, так, словно сделал это секунду назад, а не давно, как ей показалось.

А затем он снова улыбнулся и в уголках его ярких глаз появились морщинки.

- Не хотите взглянуть на черепашат?

На черепашат. Обстановка разрядилась и неожиданно очарованная этой идеей, Тэа обнаружила, что, оказывается, сделала пару шагов перед, и уже была в дверном проеме веранды. И только тогда она остановилась и взглянула вниз, на свою ночную рубашку.

- Мне нужно переодеться.

Он окинул ее пристальным взглядом.

- По мне, вы и так великолепно выглядите, - сказал он, даже не пытаясь интонацией замаскировать тривиальность своих слов, - Кроме того, они могут скрыться, если вы не пойдете прямо сейчас.

Теа закусила губу. В конце концов, ночная рубашка выглядела вполне прилично: она была из простого белого хлопка, со скромным вырезом, коротенькими рукавчиками-японками[10] и длиной до лодыжек. Осмотрительность боролась в ней с желанием увидеть маленьких черепашек. Неожиданно для себя, она уже не могла думать ни о чем, кроме прелестных черепашат. Внезапно приняв решение, она толчком открыла дверь и шагнула в высокую траву. Ей пришлось приподнять подол ночнушки до середины икр, чтобы та не намокла от росы. Она тщательно выбирала путь через поросший травой двор, направляясь к высокому мужчине, ждущему ее.

Она почти дошла до него, когда поняла, насколько близко оказалась к воде.

Теа замерла на полушаге, неспособная даже глянуть направо, где так близко от нее тихо плескалась озерная вода. Ее панический взгляд впился в его лицо, инстинктивно умоляя о помощи.

Мгновенно среагировав на ее панику, он весь подобрался, каждый мускул его тела тревожно напрягся. Глаза сузились, взгляд метнулся из стороны в сторону, выискивая то, что так напугало ее.

- Что случилось? – проскрежетал он, схватив ее за предплечья, и охранительным жестом подтянул ближе, к теплу и убежищу своего тела.

Теа, дрожа, открыла рот, чтобы объяснить ему, но близость его тела, успокаивающая и тревожащая одновременно, смутила ее так, что она растеряла все слова. Она не знала, что ее тревожило больше – близость к озеру или близость к нему. Она всегда любила озеро, а к этому мужчине относилась настороженно. Но его непроизвольная реакция на ее затруднительное положение что-то всколыхнула в ней, и внезапно ей захотелось прижаться к нему. Теплый запах его кожи наполнил ее ноздри, ее легкие – пьянящая смесь мыла, свежего воздуха, чистого пота и мускуса. Оставив свободной правую руку, он притянул ее к своему левому боку, и она услышала успокаивающую надежность ударов сердца, глухо звучавших за мощной стеной его груди.

Внезапно оно остро осознала свою наготу под длинной ночной рубашкой. Ее груди, прижатые к его боку, пульсировали, а бедра начали подрагивать. Боже мой, что она, полуголая, делает здесь? Что стало с ее пресловутым здравым смыслом? С тех пор, как начались эти сны, она, похоже, вообще его лишилась. Она и близко не должна была подходить к человеку, которого встретила только вчера. Она знала, что должна бежать от него со всех ног, но с того момента, как он коснулся ее, ощутила странное чувство их близости и правильности всего происходящего, словно она просто вернулась на то место, где бывала много раз.

Его свободная рука пробралась в ее влажные локоны.

- Теа, - напомнил он. Его мускулы несколько расслабились, - Что вас так напугало?

Она прочистила горло и отогнала приступ головокружения. Его рука в ее волосах казалась настолько знакомой, как будто … Она согнала своевольные мысли с этого опасного пути.

- Вода, - вымолвила она, наконец, сдавленным от страха голосом, - Я боюсь воды и только сейчас заметила, как близко подошла к берегу.

- О, - медленно протянул он, осмысливая ее слова, - Понятно. Но как же вы собирались смотреть черепах, если боитесь воды?

Она потрясенно поглядела на него.

- Я об этом не подумала.

Как она могла объяснить ему, что ее страх перед водой был столь недавним, что она не привыкла к размышлениям по поводу того, что она может, а что нет, из того, что связано с водой. Ее внимание снова отвлеклось, захваченное видом его челюсти снизу. Это была очень сильная челюсть, с упрямым подбородком. Растительность на его лице была довольно густой. Несмотря на тот очевидный факт, что он только что побрился, она могла разглядеть темные волоски, которые к вечеру дадут темную тень. И снова в ней возникло это навязчивое чувство узнавания и захотелось коснуться его лица. В голове всплыл вопрос, достаточно ли он внимателен, чтобы бриться перед тем, как заниматься любовью, и внезапно она ясно представила его небритый подбородок, нежно трущийся о выпуклости ее груди.

Она испуганно дернулась, совсем чуть-чуть, но он успел предупредить это движение, обняв ее рукой и крепче прижав к себе.

- Черепахи сейчас здесь, - прошептал он, наклонив голову так, что его подбородок слегка коснулся ее кудряшек. - Сможете ли вы любоваться ими, если я стану между вами и озером и буду держать вас, чтобы вы были уверены, что не упадете?

Боже, как он чуток, заметила она краем сознания. Всякий раз, когда он делал что-то, что могло ее встревожить, что-то, что должно было ее встревожить, вроде того момента, когда он привлек ее в объятия, он мгновенно отвлекал ее любопытным замечанием. Она видела его уловку, но… Маленькие черепашки были так симпатичны. Она подумала о его предложении. Возможно, это была опасное заблуждение, но, согретая его теплом и защищенная его мощью, она почувствовала себя в безопасности. И тут возникло желание – неявное и восхитительное, оно всплывало откуда-то из глубины…. А, возможно, оно появилось раньше, при первом же его прикосновении, просто сейчас оно стало достаточно сильным, чтобы его осознать. Иначе, почему бы она стала думать о колючем подбородке, касающемся ее тела? Она знала, что должна вернуться в дом. Она же приняла вполне разумное решение, что у нее нет времени даже для легкого романа. Но разум не имел никакого отношения к той дикой мешанине чувств, которую она испытывала с того самого момента, как впервые увидела этого мужчину. Страх, паника, понуждение и желание так переплелись, что она не знала, как поступит в следующую минуту. И ей это не нравилось, все это ей очень не нравилось. Она хотела снова стать прежней Тэа, а не этим нервным, нелогичным существом, которым ей не хотелось себя признавать.