Белая орчанка и оборотень (СИ) - "Li Litvinenko" Страница 7

На чердаке конюшни зимой было холодно, и Сфену с Бёрк разрешили в холодное время года ночевать в чулане для дров, отгороженном в большой кухне, спать они ложились в пустевшую к ночи корзину для дров. Им в пользование отдали старые протертые кое-где одеяла, которые после долгой службы на постоялом дворе заменили новыми.

Девочка оказалась умненькая и смышленая. Сегодня гномка выдала ей нож и, поставив рядом с корзиной овощей низкую скамеечку, усадила Бёрк их чистить. Кроха как, оказалось, очень любила петь, она знала много песен и чем бы, не занималась, всегда что-то мурлыкала себе под нос. Поли стояла у стола и месила тесто для мясного пирога, который будет сегодня на обед, прислушалась к тихому пению. Песня была о горькой, безответной любви парня к гордой девушке, которая, видно по глупости, даже не смотрела в его сторону. Личико, покрытое оспинами, яркой мимикой показывало настроение песни. Глянула на малышку гномка и невольно улыбнулась. Ребенок сидел на стуле, помахивая не достающими до пола ногами, в такт песне. На вид ей было лет шесть-семь. Сегодня она была в синем теплом платье, без платка. Волосы у девочки были темного цвета с оттенком зелени, мягкие как у всех деток, длинной до плеч и редкие … Язвы во время болезни появлялись и на голове, а когда болячки сошли, половина волос слезла вместе с корками, оставив на своем месте маленькие залысины. Не смотря на требование Сфеноса, она не позволила их стричь. Бёрк каждое утро расчесывала волосы, найденным недавно деревянным гребешком, вещица была убогой с поломанными зубцами, но новой хозяйке она очень даже приглянулась. Потом девочка заплетала их в то, что гордо называла косой. Опыта плетения у нее было маловато, мелкие прядки выбивались и торчали в разные стороны, делая ее похожей на метелку для пыли.

В который раз, глядя на ребенка, Поли задумалась. Только мельком увидев Сфеноса и Бёрк можно поверить в их родство. Крупный ширококостный орк, с расплющенным коротким носом и маленькая хрупкая, даже для гнома, девочка. Но самым странным было нежное отношение орка к ребенку, а ведь даже матери в этом народе, весьма посредственно выполняли свои обязанности. Да и вообще, для орка Сфенос был слишком тихим, каким-то сломленным. Это была очень необычная, маленькая семья.

Сфен с дочерью прижились на хуторе и стали такой же неотъемлемой его частью, как колесо у мельницы на реке. Жители перестали присматриваться к ребенку и задавать вопросы. Девочка стала подавальщицей в харчевне, она отлично ладила с посетителями, основную часть которых составляли гномы копавшие уголь в ближней шахте. Они приезжали сюда на теплое время года и селились в отдельно стоящем бараке, за хутором. Дело не сильно доходное, но приносившее стабильную прибыль. Так год за годом потекла их жизнь.

Как-то летом, Бёрк забавлялась тем, что скатывалась, словно полено с высокого холма расположенного недалеко от речки, за хутором. Она ложилась набок и, крутясь с боку на бок летела вниз, её насквозь пропыленная юбка при этом неприлично задиралась вверх, показывая всему миру старенькие, застиранные панталоны, но Бёрк было все равно, от этой забавы она получала огромное удовольствие. Вокруг сколько видели глаза, не было ни одной живой души, окружавшие хутор поля и сенокосы были пусты, все попрятались от полуденного зноя по домам. Бёрк как раз шла купаться на речку, когда с холма мимо которого она проходила, скатился небольшой камешек, в голову ей пришла идея тоже так прокатиться. Наигравшись до цветных кругов перед глазами и сильно устав, она отдышалась и продолжила свой путь. Переходя дорогу она увидела как в придорожной колее что-то затрепыхалось. Это ветер трепал грязные страницы какой-то книги, Бёрк заинтересовалась и подошла поближе. Двумя пальцами она подняла находку за потрепанную страницу, эта была когда- то дорогая вещь, а сейчас состояние её было очень плачевным. У книги не было обложки, из корешка переплета торчали скреплявшие страницы нитки, она долгое время провела тут и капли дождя размыли буквы и рисунки на первых листах. Но середина осталась целой, и девочка уселась прямо на обочине дороги, чтобы просмотреть красочные картинки. Бёрк так увлеклась, что совсем забыла о времени, из мира грез её вернул окрик орка, он забеспокоился долгим отсутствием девочки и пошел её искать.

— Смотри, — Поделилась с отцом своей радостью Бёрк. — Тут картинки.

— Эльфы. — Сфен поморщился и смачно сплюнул на землю.

Там действительно изображены были сцены из эльфийской жизни, а эльфов орк не любил. Но вот рисунки с драконами очень ему понравились и всегда теперь перед сном они просматривали найденную книгу, каждый раз замечая какие-то новые элементы в мудреных рисунках. Потом Поли объяснила, что черточки на листах — буквы, они рассказывают истории, нарисованные на картинках, и Бёрк загорелась! Девочка очень захотела узнать, что там написано, это стало для неё навязчивой идеей.

— Вот если бы я умела читать… — Часто повторяла она, отложив в сторону книгу, перед тем как уснуть.

У них со Сфеном было немного накоплено деньжат, и он попросил хозяина обучить Бёрк грамоте. Не запросто так — он заплатит. Тот, долго смеялся, даже гномки редко знают буквы. Зачем? Их дело дети да кухня. Орк настаивал и гном решил — деньги не его, а грамотная прислуга лишней не будет. Татим, поговорил со сварливым соседом гномом Адуляром, который когда-то работал учителем в ближнем городе, он один из немногих на хуторе был грамотным. Оплата для старого скряги показалась маленькой, но ему было скучно и гном согласился. Но орку вдобавок, пришлось обмазать и побелить ему заново дом.

В течении всего лета, по утрам они приходили к гномьему дому — орк работать, Бёрк учится. Дом его стоял чуть правее харчевни под высоким столетним, наверно, дубом. Гном был таким старым, что из ушей у него казалось, торчали не волосы, а мох, которым он покрылся от времени, после смерти жены он покинул город и поселился в хуторе, откуда сам был родом. Голова Адуляра, была белее снега, а бородка такая редкая, уже, что напоминала козлиную. Он носил длинный, полосатый колпак, на конце — золотая кисточка, обувал круглый год кожаные башмаки с загнутыми носами, весь вид у него от этого был забавный. Ко всему прочему он был еще и глуховат. Часто не слыша ответ Бёрк, он думал, что она не знает решения и больно стегал ее длинной указкой, но вообще, он был добрым и мудрым, а девочка была смышленая и быстро все схватывала. Учить ее было легко. От скуки он разучил с ней не только грамматику, но и арифметику. Тут его ждало открытие — она превзошла своего учителя. Так быстро складывать в уме он не мог даже в молодости. Этим он гордо хвастался по вечерам в харчевне. Также она отлично играла в карты (при этом безбожно мухлевала) и немножечко приворовывала. А как она врала!!! Стоило гному попробовать в чем-то ее обвинить (например, пропали два печенья из шкафа), как тут же сам он оказывался виноватым, дескать, старость не радость сам съел и забыл. Глядя своими честными синими глазами, она даже лошадь могла убедить, в том, что та корова. А заставить ее работать бесплатно, было вообще практически не возможно. Главным аргументом при отказе, например, помыть старому дедушке полы, было, возмущенное:

— Я болею!

В итоге Сфен, Бёрк и Адуляр остались хорошими приятелями. Встречаясь в харчевне или на улице, всегда с радостью общались и обменивались последними новостями. Орк с дочкой иногда приходили к нему в гости, чаше это происходило зимой. Сфен приносил ему дрова, при этом не брал за это денег, в свою очередь гном не вспоминал, что всю оплату за обучение Бёрк отыграла у него в карты.

4 глава. Особенности

Рано утром, Бёрк, открыла глаза и сладко потянулась под одеялом, при мысли, что придется вылезать из-под него, она поежилась, в доме было довольно прохладно. Ночи уже стояли холодные и по утрам, когда печь остывала, орчанка часто мерзла. Последние пять лет они с отцом жили в небольшом домике, состоявшем из одной комнаты и холодного коридора. Расположился он на окраине деревушки в десяти минутах ходьбы от харчевни. Его крыша была покрыта кедровой дранкой, а снаружи, как все местные дома, он был помазан глиной и побелен. На улицу из комнаты выходило два застекленных окна, они были маленькими, но солнечного света хватало, чтобы осветить небольшую площадь дома. Почти в центре комнаты бела сложена из красного кирпича не печурка, она не зримо делила комнату на две половины, на ней всегда стояла бадья, где грелась вода для стирки и мытья. Передняя часть дома служила им с отцом кухней и прачечной, тут же на широкой лавке, зимой спал орк. Он любил прохладу, и когда весной на улице становилось тепло, Сфенос, перебирался под крышу конюшни, оставляя дочь полновластной хозяйкой дома. Дальняя часть комнаты служила спальней для Бёрк.