Не злите добрую колдунью - Марина Ефиминюк Страница 7

— Двигаемся, — вновь скомандовала, подкрепляя приказ магическим знаком.

Пока он перемещался мимо обалдевшего и по этому случаю изображавшего обычный табурет Йосика, я открыла дверь хозяйственной кладовки. Крошечная клетушка под лестницей была заставлена метлами, лопатами, ведрами и остальными очень нужными в приусадебном хозяйстве вещами. Кто бы три года назад сказал, что я буду знать, для чего нужна садовая тяпка, подняла бы на смех, а потом зачаровала. Заклятием честности. Чтобы несли в мир прекрасное, а не чушь.

Неожиданно до меня донесся равномерный стук, точно кто-то отбивал молотком кусок мяса. С недоумением я выглянула из кладовки. Заложник доехал до стены и тыкался в нее ногами, словно стался проломить проход. За ним скромно топтался Йосик. Видимо, тоже очень рассчитывал на эту дыру в большой мир.

— Демоны дери, — пробормотала я, щелчком пальцев останавливая ритмичную долбежку. — Ты там выжил, Дюк?

Вообще, спрашивать у умертвия, насколько он жив, например, по шкале от скорее жив до окончательно мертв, натуральное издевательство, но Дюк, безусловно, был безответен. Пустые глаза по-прежнему смотрели в потолок, приоткрытая пасть демонстрировала щербатость, а сам он источал мертвенный холод и аромат бродяги со стажем. В самый раз, чтобы потравить тараканов. Правда, тараканов в доме не было, а так бы воспользовалась случаем и избавилась.

Затаскивать Дюка в чулан пришлось волоком, схватив под мышки. Он оказался тяжел и неповоротлив. А с виду-то и не скажешь, что весит, как полтора мешка батата. Дурацкий коврик под ним собирался гармошкой и перемещению совсем не помогал.

— Что же ты такой худой, но неподъемный? — кряхтела я, пятясь спиной. — Пожрать, поди, любишь. Да, Дюк?

Кое-как мы втиснулись в узкое пространство между тяпками и лопатами. Те зашатались, грозясь осыпаться мне на хребтину, полка над головой тоже странно задрожала, но обошлось без инвентарных катастроф. Приваленный к стене Дюк, горестно уронил голову на грудь, точно хмельной пьянчуга, случайно заснувший в подсобке питейной. Аккуратно перешагнув через длинные ноги умертвия, я вышла и накрыла его хвостом коврика, упрямо вылезающим из чулана.

— Чудесно, — с довольной улыбкой я отряхнула ладони и глянула Йосика, обиженно жавшегося к стене. — Не ревнуй, табуретка. Скоро твое место освободят.

На запертую дверь каморки пришлось наложить проклятие, в смысле, заклятие, чтобы ядреный дюковский дух не пропитал дом и не уничтожил в нем все живое, в смысле, меня и две цветущие герани на кухонном подоконнике. Осталось дождаться, когда сосед обнаружит пропажу и лично явится за питомцем.

Но вторжение злобствующего некроманта никак не происходило. Дом медленно окунался в сумерки, я успела хорошенько отмыться и сделать освежающую маску из огуречных кругляшей, а он все не являлся. Возможно, оказался недогадливым или же рысцой носился по окрестностям, прочесывая близлежащие овраги, кладбища и единственный склеп на другом конце Круэла.

Вскоре я начала подозревать, что ведьмак просто выгнал умертвие, как нашкодившего щенка. Может, в соседнем жилище оно пыталось найти нового хозяина, а не корм? Но его мало что не упокоили, так еще сверху добавили сковывающую печать. Даже жалко стало горемычное. Чуть слезу не пустила, пока думала о нем и переливала по флаконам зелье красоты. Хотя, возможно, глаза заслезились от ядреного снадобья.

Когда на землю опустилась по-сельски густая темнота, в небе рассыпались мелкие звезды, а сверчки застрекотали на остроконечный месяц, дом сотряс грозный стук во входную дверь.

Дождалась. Темнейший явился.

Петунья с перепугу заблокировала створки посудного шкафа. Йосик изобразил табуретку. А я, источая спокойствие, достойное мертвого озера замка Истван, открыла припозднившемуся визитеру.

Сосед был взмылен, взбешен и растрепан. Зуб даю: гонял в склеп на другом конце города. Над его головой светился уличный фонарь, привешенный на крючок под козырьком. В тишине в стекло бились мотыльки, привлеченные ярким огоньком.

— Где он? — без вступлений рявкнул ведьмак и дернулся, готовый без дозволения чародейки ворваться в светлый дом.

Я выразительно посмотрела на порог и сложила руки на груди. Темный скрипнул зубами, но вернул ногу в пыльном сапоге на место. Видимо, кое-какие зачатки манер у него все-таки имелись. Или исключительно развитый инстинкт самосохранения.

— Мне просто любопытно, ты недогадливый или невнимательный? — К шантажу я приступила издалека, не скрывая ехидной улыбочки. — Не сразу понял, где его искать, или не сразу заметил, что оно сбежало?

— Верни мое умертвие, — процедил он.

— Без проблем, — с фальшивой легкостью согласилась я, и по его лицу пробежала судорога облегчения. — Но что мне за это будет?

— Я тебе ничего не сделаю, — щедро пообещал он.

— Это понятно, — усмехнулась я. — Что ты готов мне предложить за своего потерянного питомца?

— Чего? — коротко уточнил ведьмак, кажется, не веря собственным ушам.

Может, ему эликсир для остроты слуха предложить? В качестве компенсации. Или лучше успокоительную настойку? А лучше смешать все в одном флаконе. По-моему, отличная идея. Вон какой дерганый. Явно нервишки не в порядке.

Нарочно затягивая переговоры, чтобы он точно проникся безвыходностью положения, со знанием дела я приняла рассуждать:

— По правилам светлых ковенов, если хозяин не обнаружился в течение суток, я обязана умертвие упокоить и предать огню, чтобы его никто не поднял еще раз. А если вспомнить, как выглядел твой питомец, то он уже заслужил вечный сон.

— А ты, огородная фея, смотрю, не так проста, как кажешься, — нехорошо сощурился сосед. — Что ты хочешь?

— Твою часть участка, — без экивоков потребовала я, — убрать безобразную стену и, пожалуй, чтобы ты больше не выпускал своего товарища на самовыгул.

Он кривовато усмехнулся:

— Если подумать, сутки еще не прошли…

— Верно, — спокойно согласилась я, — но завтра-то под вечер они закончатся, и тогда я буду вынуждена следовать правилам. Ты и меня пойми, в ковенах очень строго с этими вашими умертвиями. Один раз отпустишь, потом он сбежит и кого-нибудь слопает, а отвечать придется мне.

— А знаешь, госпожа соседка…

Ведьмак облокотился одной рукой о дверной косяк и склонился ко мне. От него мускусно пахло горячим телом и хвойным мылом. Носы сапог уперлись в порог, но шаг внутрь кухни он себе не позволил.

— Я сейчас просто войду к тебе и заберу умертвие, — хрипловатым тихим голосом пригрозил он. — Как тебе план?

— Нет ты, конечно, мог бы попытаться… — Я пожала плечами, дескать, взбесившего коня здравый смысл вряд ли остановит, только пропасть. — Но искренне не рекомендую.

Некоторое время мы смотрели глаза в глаза. Вблизи ведьмак казался старше. Полагаю, я выглядела младше, но он уже не обманывался моложавой внешностью. Всем своим сильным, напружиненным телом темный