Дом Монтеану. Том 2 - Лина Мур Страница 7

от Томаса. Но как же тогда объяснить ту горячку, которую мы оба со Станом испытывали после его смерти? Незавершённый ритуал? Господи, это настолько унизительно, что я не хочу верить в чудовищную ложь. А может быть, ещё и потому что это была иллюзия, я не могла полноценно любить Томаса? Я чувствовала привязанность, ответственность за его жизнь и влюблённость. Но не ту самую паршивую любовь. Мои родители никогда бы так друг с другом не поступили. Никогда. Значит, всё это было иллюзией, а я не слушала Стана. Я такая дура. Боже, какая дура. Но я не позволю им довести начатое до конца. Я их последний кусочек пазла. Они меня не получат.

В темноте до меня доносятся звуки открывающихся замков. Я сижу в углу, когда дверь открывается, и в темницу входит Наима. Я сразу же улавливаю аромат пищи. Мой желудок сжимается от голода.

— Ты так воняешь. Жутко, — хмыкнув, она ставит еду на пол, и металлическая чаша бьётся о каменный пол.

Я спокойно игнорирую её. Она не упустит возможности сказать мне гадость.

— Красавчик ещё жив, если тебе интересно, — добавляет она.

Я знаю. Я бы ощутила потерю Стана. Он единственный, ради кого я дышу.

— Он хорош? — интересуется Наима. — Нет, я, конечно, знаю, что у него крепкий член, и сам Стан весёлый, беззаботный и очень ранимый. Но всё же, он хорош? Он заботливый, да? И он любит тебя. За что? За то, что ты бросила его? За то, что предала его и променяла на ублюдка Томаса? Самое странное во всём этом, что Стан совершенно не зол на тебя. Он страдает, но не злится. Это бесит в нём и в тебе тоже. Вы спокойны друг к другу и не считаете, что кто-то из вас был предателем.

Прикрываю глаза, продолжая молчать.

— Я буду здесь до тех пор, пока ты не поешь, Флорина. Не захочешь делать это сама, придётся применить силу, но я не хочу. У меня свежий маникюр, — фыркает Наима и пинает поднос так, что он летит в меня, и часть еды попадает на мои обнажённые ноги. Вода, расплескавшись, оставляет холодные, мокрые пятна на моём теле.

— Я не ем это, — подаю голос. — Даже если ты в меня это затолкаешь, меня вырвет на тебя же. Так что подумай ещё раз, хочешь ли ты затолкать в меня эту еду?

— Кровь тебе никто не даст.

— Значит, ты свободна, — хмыкаю я, отодвигая от себя поднос.

Наима подходит ко мне и садится на корточки, разглядывая моё лицо.

— Хочется вывести тебя из равновесия, но как? Ты меня раздражаешь. Знаю, — она улыбается, сверкнув клыками, — я заберу Стана. Он будет моим рабом вечно. Насколько я помню, то можно совершить ритуал. Брачный ритуал, который навечно привяжет его ко мне, а у тебя заберёт. Последний союзник станет твоим врагом. Что скажешь? Идеальный план для того, чтобы причинить тебе побольше боли?

— Идеальный, — спокойно киваю. — Сделай это.

Она прищуривается и резко хватает меня за подбородок. Я лишь выгибаю вопросительно бровь. Эмоций она от меня не получит.

— Даже пульс не изменился. Никакой реакции. Но тот факт, что ты согласна на наш союз со Станом, доказывает, что там кроется нечто плохое, я права? И в большей степени пострадаю я, раз ты подначиваешь меня это сделать.

— Не знаю. Раньше вампиры были намного умнее вас. Так что попробуй. Ты же в курсе того, что историю мы писали по факту исследований и по итогам разных опытов, которые ставили на себе же, верно? Ох, нет? Ну что ж, добро пожаловать в клан, Наима. Другого варианта нет, чтобы узнать, чем грозит твоё желание привязать к себе Стана навечно. Попробуй, потом расскажешь, и мы все дружно посмеёмся, — широко улыбаюсь, бесстрашно глядя ей в глаза.

Наима приближает ко мне своё лицо и угрожающе шипит.

— Я трахалась и трахаюсь с Томасом. Вся эта чушь про возлюбленных была ложью. Он никому не принадлежит и ненавидит тебя.

— Хм, сочувствую тебе, Наима. Значит, у нас обеих ужасный вкус на мужчин, — смеюсь я.

Она, рычит и отталкивает мою голову, но я поворачиваю её обратно и с удовольствием смотрю на неё, видя её злость и раздражение от проигрыша.

— Ты что-то ещё хочешь узнать у меня? Или желаешь поделиться своими постельными играми с Томасом или Станом? Давай, я не против. Я давно не была в цирке, — язвительно тяну.

Наима хватает бокал с водой, кидает его, и он летит в мою голову. Я успеваю закрыть лоб, но вода сразу же попадает мне на волосы и часть рук.

— Я даже больше скажу, Наима. Ты просто шлюха, которая выполняет свою первостепенную задачу. Женщины всегда ведут себя, как ты, когда ими пренебрегают, или когда они осознают, что их до сих пор не оценили, даже при наличии тугой вагины, умения сосать и громко стонать. Но прими совет, Наима, вспомни, что ты женщина, а не их подстилка. Вспомни, что у тебя должны быть свои желания и амбиции. Вспомни, что именно при помощи своей сексуальности, ума и, вероятно, тугой вагины ты можешь манипулировать и управлять, а не быть рабыней их желаний. Сейчас ты делаешь именно так, чтобы они тебя заметили, хотя бы кто-то из них, поэтому прогибаешься под их требования. Но разве Томас был хоть раз нежен с тобой? Он хоть раз обращался с тобой, как с женщиной, а не как со шлюхой, которая будет жрать его дерьмо? А Стан? Он хоть раз пытался научиться чему-то новому, чтобы покорить тебя, как женщину? Он хоть раз приглашал тебя на свидание? Или же он просто пользовался твоим телом, как вещью, которую легко можно выбросить? Подумай, кто ты и чего хочешь. Вероятно, ты можешь оказаться моей сокамерницей или мёртвой, или любимой, или одинокой, или богатой. Этот выбор ты должна сделать сама.

— Да пошла ты! — с ненавистью выплёвывает Наима.

— Я бы и рада, да некуда. Я всё же пленница, — смеюсь я. — А вот ты можешь уйти. Дверь у тебя за спиной.

— Тебя убьют, и я буду первой, кто сожрёт тебя! И ты будешь горевать! Думаешь, что сможешь выбраться отсюда? Думаешь, что твой любимый Стан тебе поможет? Я его убью. А потом тебя