Начать заново - Екатерина Котова Страница 7

После такого отжимания меня в примерочной корсетами я была готова растянуться на кушетке прямо на месте и попросить ванную со льдом. Залезла бы даже в одежде. И плевать на приличия!

В Ассаме погода была по-настоящему летняя с крепким устойчивым полуденным зноем, который и не думал спадать, хотя время перевалило за обеденное. Я решила, что рас уж у меня сегодня такой выход в город, то и попробовать что-то местное будет весьма интересно и, честно говоря, хотелось просто посидеть, чтобы тебя никто не трогал. И одиночество было мне просто показано.

Моя названная компаньонка отпиралась оставлять меня, но я была столь убедительна, что девушка все же сдалась, либо наказа так настойчиво таскаться за мной просто не было. Однако она успела сообщить мне кратко мое расписание, которое вступит в силу с завтрашнего дня. Меня внутренне затошнило.

В итоге Анабель показала мне совершенно очаровательное кафе в гольдском стиле. Здесь было много дерева и сразу привлекали внимание красивые расписные стены с изображением изящных цапель и цветов. Помещение не забыли оборудовать охлаждающими воздух камнями, а в центре располагался фонтан в форме кувшинки. Небольшие столики были расставлены на специальной террасе, в проеме которой дул приятный сквозняк. Мягкие плетеные кресла и много зелени по периметру навевали мысли о саде.

Я поспешила занять столик снаружи и так была рада чуть вытянуть ноги на мягком удобном кресле, что и не заметила, как девушка растворилась в послеполуденном зное. Впрочем, мне было о чем подумать.

Следовать всему тому, что перечислила Анабель нет ни малейшего желания. Кому нужны изящные искусства, когда меня учили метать фаэрболы в нежить и плести заклятия? Разумеется, об этом никто не знает и будет лучше, если все останутся в этом неведении. Свободного мага всегда желают пустить в расход. Вопрос только в каком качестве. И если Далл, решил оставить все в тайне, то будет разумнее, если я поверю его расчету.

Передо мной прошествовала молодая девушка с компаньонками, на лице которой была тоска, а когда она заинтересовалась букинистическим магазином напротив, то ее тут же отдернули. Навязанные нянки гоготали вокруг нее деловитыми гусынями. От ассоциации я невольно вздохнула сама. Моя судьба опять в чьих-то цепких лапках. И это гадкое ощущение вновь захлопнувшейся клетки угнетало несмотря на то, что я осталась в живых. Какой смысл в этом всем, если ты сама себе не хозяйка? Как меня вообще угораздило? С чего все началось? Когда? Я попыталась вспомнить, и в голову тут же влез Фрейгъерд, как когда-то в окно моей жизни. В груди тут же заныло, и я запихала мысли о бывшем супруге поглубже. Вроде помогло. Устало откинулась на спинку, вновь наблюдая за пешей улицей, впадая в прострацию. От чего бежала к тому и пришла. Парадокс.

Привел меня в чувство лед, тонко звякнувший о толстые запотевшие стенки графина с напитком. Мята с лимоном были живительным эликсиром в такую жару и немного привели меня в более благостное расположение духа. Даже проскользнула мысль, что, может, все не так уж и плохо. Я жива, в конце концов. И не стоит это обесценивать. А за свою жизнь еще поборюсь. Прислушалась к себе и с каждым глотком в меня вливались силы, а приятный ветерок, обдувающий спину и затылок облегчал томление в длинном платье.

Над каменной аккуратной серой кладкой поднималось марево, заставляя ощущать окружающую реальность точно через поволоку сна. Рядом звучала незнакомая речь. За соседним столиком сидел гольд в пол оборота, делая заказ. Мужчина выглядел молодо, но что-то в нем считывалось, что выдавало в нем однозначно не моего ровесника. Точную цифру возраста назвать было бы ложно. Слишком большой интервал по моим прикидкам выходил. Моложавость гольдов могла легко вводить в заблуждение.

Волосы ниже лопаток заплетены в причудливый узел косу от затылка до конца длины. Жгут перетягивали в перекрестье нитки. А когда он чуть поворачивал голову в мою сторону, то можно было разглядеть лицо: узкие характерные для мангольдов глаза, приятные черты, волевой подбородок. Одежда напоминала сверху короткий халат с брюками из хлопка, по краю змеилась еле заметная серебристая вышивка на сером полотне. На поясе висел небольшой кинжал. С виду простенький, но более зоркий глаз разглядит клеймо знаменитого на всю центральную часть Геи мастера Ксатра. Характерный крест с зачарованными рунами по каждую сторону линий. Такое лезвие стоило целое состояние, ведь оно мерцало синим светом при приближении нежити и в целом было не затупляемым, а раны, наносимые им, долго не заживали. Когда-то мне показывал такой Рейдар.

Для меня такое открытое ношение оружия было чем-то сродни преступлению. В Россарии запрещалось подобное, если у тебя нет лицензии. А выдавалась она людям соответствующих профессий и положений. Естественно, ножики были даже у захудалых крестьян, но, какой с них спрос? На такую мелочь стражи закрывают глаза. А вот в городе с этим было строже. Особенно это касалось мест общественного назначения.

Однако хоть мне и любопытно было наблюдать за иностранцем, его приятель вызывал не меньший интерес. Коренастый, даже квадратного телосложения, одетый в дорогие одежды среднего возраста мужчина.

Гномов в Мангольдии я еще не видела. Казалось, коротышки избегают воинственную страну. Хотя что я, собственно, здесь видела и знаю? Впрочем, это риторический вопрос.

На мой интерес гном улыбнулся в каштановые усы, заплетенные в косы, и приподнял кустистые брови вместе с чем-то пенистым в высоком стакане, что заставило меня быстро отвернуться. Чуть не хлопнула себя по лбу. Куда делось мое воспитание? Кто вообще пялится на не знакомых людей? Через секунду уже я приподнимала свои брови в удивлении, когда гольд неожиданно встал и стал что-то говорить мне на гольдском. Его мягкая улыбка вряд ли говорила: «какого хрена я пялюсь?».

— Я вас не понимаю. — произнесла я немного растеряно на дэрнском.

— Лойд, смотри-ка девушка похоже к нам из-за границы приехала. — произнес гном на языке северян.

— Не распознал в вас северную кровь, леди. — все с той же мягкой улыбкой произнес гольд, явно из вежливости. Так как на дэрнийку я не тянула откровенно.

— Кто знает, что намешано в наших жилах, после стольких то войн. — недипломатично ответила я чужестранцу, хотя по факту этим статусом обладала я сама. Фраза была без претензий, но с особым подтекстом, учитывая, что гольды громили нас на протяжении ста лет. Правда это было давно. Но после этого ни россарийцы не