Сильфида и дракон - Марина Кравцова Страница 7

этот дракон способен обижаться. Тогда неудивительно, что он решил оставить ее. Альмарис постаралась отогнать от себя подступающее чувство непонятной тоски. Ее крыло скоро заживет… Она осторожно погладила белый пух… Крылья — красота и радость сильфов. Все остальное не имеет значения. Если ей отведена жизнь короткая, как цветение волшебного пифолуса, незачем тратить ее на ненужные чувства и пустые переживания. Лишь бы крыло зажило поскорее… а голод она потерпит. И тут ее взгляд упал на аккуратно сложенную у стены пещеры охапку осоки, на которой лежало несколько зимних груш.

Альмарис подошла ближе, не поверив глазам. Потом взяла один фрукт — бледно-желтый, твердый, с шершавой кожицей, откусила… Груша жесткая, но сочная, прохладная… Деревца, на которых эти груши созревают — невысокие, корявые, но с очень прочной древесиной. Такие растут на мелких необитаемых островках, раскинутых в северной части океана между населенными землями. Наверное, Тиан спустился к подножью скалы и нарвал для нее единственных фруктов, которые нашел. И девушке вдруг безумно захотелось его увидеть. Чувство было таким-непривычно острым, что закололо сердце. Такого с ней раньше не случалось…

Почти испугавшись, сильфида, крепко сжимая в пальцах надкусанную грушу, вышла из пещеры под родное небо. И замерла, увидев дракона. Тиан сидел, как вчера, прижавшись к скале, но поза его была еще более свободной и расслабленной. Он смотрел вверх, высоко задрав голову, и не обернулся к девушке. Альмарис даже не поняла, к кому дракон обращается, когда он произнес:

— Почему такое блеклое?

— Блеклое что? — все-таки ответила она. — Небо?

— Небо.

— А ты привык к какому?

— К яркому. К синему как сапфир. Пронизанному золотом. Полному игры света и облаков.

Хрустя грушей, сильфида без церемоний уселась рядом с ним и тоже подняла взгляд вверх. Сегодня солнце скрылось за тяжелыми облаками, небо было серым, но вовсе не блеклым, а как будто… жемчужным?

— Да, здесь, на севере, Дэм-Ре не часто радует нас своим золотым блеском. Вчера был как раз такой редкий денек… Зато как прекрасны рыжие закаты! И спорим, ты никогда не видел снежную грозу. А еще… если лететь дальше на север, увидишь острова, полностью покрытые снегом и льдом. По ночам небо над ними полыхает множеством красок… А звезды там сверкают ярче… чем твои глаза.

— Твоя правда, я никогда не видел снега. Только слышал о нем.

Тиан по-прежнему не смотрел на сильфиду.

Она молча доела грушу. Подавив вздох нетерпения, произнесла:

— Спасибо тебе! За завтрак.

— Не за что, Альмарис. Мне было не сложно собрать эти штуки. Надеюсь, они съедобны.

— Очень даже. Сам-то хоть поел?

— Пришлось съесть горную козу.

Сильфида представила, как страшные когти дракона, а потом его зубы впиваются в добычу… Тиан продолжил разговор в своей отстраненно-прохладной манере.

— Я могу не есть недели две, если нужно. Слухи о прожорливости драконов слишком преувеличены. Хотя… опять рассуждаю, словно я у себя дома.

— А как называется твой мир?

— Апельшард.

— Под синим-синим небом?

— И ослепительным солнцем.

— На наше солнце можно смотреть!

— А на наше нет — глаза заболят. Даже у драконов.

— Но это же плохо?

— Раньше я не представлял, что может быть иначе. Хотел бы я сейчас взглянуть на солнце Апельшарда даже сквозь ресницы… Не видел его три с половиной года.

Сильфида встрепенулась:

— То есть как?

— Красные драконы держали меня в плену в подземном городе. Требовали от моего отца, чтобы он передал их королю подвластную ему землю с двумя небольшими городами и огромными пастбищами.

— И что же? — Альмарис даже придвинулась к юноше в волнении, словно откуда-то из-за соседней скалы мог вот-вот появиться жуткий красный дракон.

— Отец, конечно же, отказался.

— Конечно же⁈

— Личные связи не имеют значения, когда речь идет о долге.

Сильфида, вспыхнув, в сердцах запустила огрызок от груши в пропасть перед собой.

— И это нас еще называют бездушными!

Тиан наконец-то повернулся к девушке. Несколько секунд внимательно изучал ее лицо — тонкая полупрозрачная кожа сильфиды налилась румянцем, прекрасные серые глаза недобро сверкают… Попробовать объяснить ей?

— Мой отец — вовсе не большой вельможа, — начал он, по-прежнему неторопливо выговаривая слова. — Но он аристократ, землевладелец, и в ответе за тех, на кого распространяется его власть. Красные драконы — давние непримиримые враги черных и зеленых. Страшно представить, что они могли бы сделать с городами, с их жителями, преданными нам… Стоила ли того моя жизнь?

— Какая чушь! — сердито бросила Альмарис. — Что за дело до других, когда надо защищать своих? Я, положим, не в восторге от моего брата Кайми, но не променяла бы его на каких-то там людей.

— Мой отец не мог поступить иначе. Хотя враги тоже думали, что рано или поздно он не выдержит. Поэтому меня не убили. Только насильно поили отравой, не позволявшей менять облик с человеческого на драконий.

Альмарис бросила на молодого дракона странный взгляд. Ею овладевало некое чувство, с которым она сама не понимала, что делать.

— Тебе сильно досталось, да?

— Могло быть и хуже. Друзьям наконец удалось передать мне зачарованный свиток, с его помощью я должен был телепортироваться домой. Да, я сознавал, что любое начертанное заклинание — крайне ненадежно. Но попробовать стоило…

Сильфида не знала, что сказать. Может быть, впервые в жизни она попыталась представить себя на месте другого существа… и поняла, что ни за что на свете не хотела бы на этом месте оказаться.

— А огненные кошки? — все-таки спросила Альмарис.

— Недобрые создания. Не все. Но большинство примкнуло к красным драконам. Они и оружием им служат, и тюремщиками, и палачами. Если ты про те раны — то это был допрос. Подозревали, что я что-то затеваю.

— Что же ты теперь будешь делать? — в растерянном голосе девушки послышалось неподдельное сострадание. Ее рука словно сама собой потянулась к его щеке…

— Положусь на волю Создателя миров, — серьезно ответил Тиан. — Альмарис… ты не должна думать об этом. И лучше все же не прикасаться ко мне лишний раз, когда я в облике человека. Но, может, ты хочешь полетать на драконе?

Неожиданное предложение! Сильфида не сказала, что все же предпочла бы касаться его прохладной человеческой кожи, а не чешуи, но от такого не отмахиваются…

— Конечно же, хочу! Но у тебя достаточно сил?

—