Донна Грант - Полночное обещание Страница 70

Рис запустил руку в волосы.

— Кон ничего не делает просто так. Если он не сказал Фэллону, значит, для этого была веская причина.

— Я не знаю Кона так хорошо, как ты, но думаю так же. Он помогал нам раньше. Почему перестал сейчас? — спросил Фелан больше себя, чем других.

— И что ты думаешь? — спросил Хэл.

Фелан встретился с ним взглядом и вздохнул.

— Думаю, что подожду, прежде чем связываться с Фэллоном.

— А если скажет Харон?

— Он не станет, — сказал Фелан. — Не сейчас, во всяком случае.

Гай оттолкнулся от стены.

— Ты сказал, что Харон принял сыворотку. Зачем она понадобилась ему?

— Когда он принял удар кинжала, предназначенный для Аррана, моя кровь не смогла исцелить его немедленно. Он жил последующие недели с чувством клинка в груди. Ларена страдала намного сильнее. Даже магия Друидов не смогла спасти ее от смерти, но, каким-то образом, они смогли вернуть ее обратно.

Бэнан нахмурился, его голова наклонилась в сторону.

— Вернуть обратно? Ты хочешь сказать мне, что она умерла?

Фелан кивнул.

— Она вернулась другая. Ларена изо всех сил пыталась сохранить контроль над своей богиней. Она хотела сдаться и позволить ей захватить себя. Если бы не Фэллон, я уверен, она бы так и сделала.

Все пятеро мужчин повернули головы и посмотрели на Малкольма. Фелан знал, как близко к пропасти ходил Малкольм. Что произойдет, если он очнется таким же, как и Ларена?

Фелан не хотел охотиться на друга и затем убить его. Малкольм мог быть бесчувственным сукиным сыном, но он все еще был частью семьи Маклаудов. Он заслуживал большего.

— Малкольм изменился, — произнес Гай.

Фелан посмотрел на него и спросил:

— В смысле?

— Он снова начал чувствовать.

Рис кивнул.

— Последнее время чувства и эмоции захлестнули его. Он даже не всегда мог с ними справляться. Но то, что он больше не бесчувственный и равнодушный засранец, — это точно.

— Бесчувственный. Я слышал Куинн так называл его, — сказал Бэнан. — Когда я в последний раз видел Малкольма, он был отчужденным и, да, безразличный ко всему.

Хэл почесал затылок.

— Не с таким Малкольмом я говорил сегодня.

— Он сказал, что это сделала Эви, — объяснил Гай. — Она пробудила в нем чувства, вернула вкус к жизни. Вот почему он был так категоричен в вопросе ее защиты.

Гай вдруг устало улыбнулся и протиснулся мимо него. Фелан повернулся и увидел Елену, жену Гая, подходящую к ним. Она обняла Гая и прижималась к нему несколько секунд.

Когда она отстранилась, ее глаза цвета шалфея задержались на Фелане.

— Рада видеть тебя. Хотела бы я, чтобы это было при более благоприятных обстоятельствах.

— Да уж, — сказал Фелан и смотрел, как Гай слегка дернул за хвост темно-русых волос.

— Кон сказал, что это может понадобиться Эви, — Елена протянула бутылку виски “Дреаган”.

Рис взял бутылку.

— Это нужно нам всем. Спасибо, Елена.

— Я принесу ей что-нибудь поесть, — сказала Елена, когда выглянула из-за Фелана, чтобы заглянуть внутрь. Ее лицо побледнело, когда она увидела Малкольма. — Милостивый Боже.

Гай отдернул ее от двери.

— Мы уверены, что он выживет. Харон, Лаура и Эйсли подъезжают. Проводишь их наверх, когда они прибудут?

Фелан не слышал, что она ответила, когда схватил бутылку и вошел в комнату, где на столике стояли стаканы. Он взял один и наполнил его янтарной жидкостью, поставив бутылку на стол.

Он подошел к Эви и присел рядом с ее стулом.

— Выглядишь так, что тебе это может понадобиться.

Ее опустошенный взгляд ударил его прямо в грудь. Фелан понял в этот момент, что Малкольм и Эви отныне связаны. Она затронула ту часть Малкольма, которую все считали мертвой.

За это он будет обязан ей.

Но он, не колеблясь, убьет ее, если она посмеет использовать свою черную магию во имя зла.

Глава 36

Эви взяла стакан, и, не спрашивая, что это, выпила. Она прикрыла рот тыльной стороны ладони и закашлялась, когда виски обожгло ей горло.

— Лучше пить его маленькими глотками, милая, — сказал Рис, входя в комнату.

Она облизнула губы, когда алкоголь согрел ее желудок.

— Ожидание убивает. Я должна знать, что с ним все хорошо.

— Я прослежу за этим, — сказал Фелан, когда встал и пошел к другой стороне кровати.

Ее челюсть отвисла, когда Фелан выпустил золотой коготь и порезал руку, позволяя своей крови вливаться в Малкольма.

— Эээ... это негигиенично.

— Воители не такие, как смертные, — пояснил Гай.

Фелану приходилось еще несколько раз резать себя, кровь текла быстро.

— Кровью другого Воителя, как правило, можно излечить последствия крови Драу.

— Но? — спросила она, когда поняла, что есть что-то еще. — Здесь явно есть “но”.

— Но… Уоллес изменил правила, изменив свою кровь. Даже Друиды теперь не могут излечить Воителей, зараженных кровью Драу.

Она сжала стакан обеими руками, когда ее желудок сжался от страха.

— Ты не прекращаешь попытки. Спасибо тебе.

— Моя кровь… другая, — пояснил Фелан. — Я могу исцелить кого угодно.

Гай оперся руками об изножье кровати из темного дерева.

— Я не вижу особых улучшений у Малкольма.

Эви приложила указательный палец к одному из порезов на его руке. Он был на дюйм длиннее ее пальца. Теперь размером с ее ноготь.

— Он исцеляется. Этот порез был длиннее.

— Продолжай бороться, Малкольм, — прошептал Фелан.

Она взглянула на Фелана и увидела, что его пристальный взгляд устремлен на лицо Малкольма, как будто он мысленно пытается заставить Малкольма очнуться. Как ей хотелось, чтобы так и было. Она должна знать, что он выживет, прежде чем отправится к Джейсону.

Не было необходимости говорить с кем-то о Джейсоне Уоллесе и его предложении. Она знает, что должна делать. Малкольм заплатил слишком высокую цену за помощь ей. Теперь никто не пострадает. Она была виновата в этой неразберихе. И только она сможет все исправить.

Прошло десять минут, прежде чем Фелан перестал вливать кровь в Малкольма. Эви наблюдала за ранами Фелана и видела, как быстро они исчезают.

Что-то сжалось в ее груди, когда она осознала, что Малкольм должен был также быстро исцелиться. Он знал, что похититель Брайана — Джейсон Уоллес. Он также понимал, что Джейсон попытается схватить и ее.

Малкольм быстро сообразил позвать на помощь Риса, Гая и Хэла, чтобы они увезли ее оттуда. Возможно, ценой своей жизни.