Дениженко Светлана - Мой Бюсси Страница 72

Горечь обиды заполнила собой мою душу. Как же так? Все клятвы, все обещания в любви и верности, они растаяли в этих страстных объятиях.

Сделала шаг назад и, выскользнув из комнаты, остановилась в нерешительности: не знала куда идти и что делать. Моя жизнь рушилась с каждым мгновением. Что я могу? Прогнать Марго (то, что это была именно она, не сомневалась ни секунды), накричать на Бюсси — что это даст? Он меня никогда не любил по-настоящему, а все счастливые мгновения нашей жизни — это всего лишь игра моего воображения и больше — ничего. Снова придумала для себя сказку и жила в ней, свято поверив в чудо, в то, что все вокруг — настоящее.

Реми вынырнул из-за поворота и поймал меня за руку, когда я на непослушных ногах поплелась в сторону лестницы. Мой мозг затуманился гневом, ревностью, обидой…

— Госпожа Катрин, что случилось?

— А вы не знаете? Ничего особенного, господин Реми. Просто граф здоров настолько, что водит к себе лореток.

— Кого?

— Гетер, лореток, кокоток…, как не назови, суть одна — любовниц, Реми! Ему мало жены, ему нужны изысканные утехи, — горько рассмеялась, — Все вы одинаковые! Лицемеры!

Оттолкнула лекаря и побежала вниз, в гостиной ведь находился тот, кто жаждал моей любви. И сейчас я готова была дать герцогу то, о чем он так долго мечтал.

Глава 47

Не успела спуститься в гостиную, как послышались быстрые шаги и шелест платья за спиной. Я обернулась и встретилась взглядом с черноволосой красавицей.

"Так вот ты какая, королева Марго…", — подумала, разглядывая стройную невысокую брюнетку. Её милое личико украшали огромные черные глаза с длинными ресницами, доходившими почти до тонких бровей. Яркие губки королевы расползлись в приветливой улыбке, обнажая ровные белые зубы, видно, она догадалась, кто перед ней. Но, тем не менее, поинтересовалась:

— Кто вы, сударыня?

— Катрин де Фаре, графиня де Бюсси, — ответила с вызовом, выдерживая колючий взгляд этой милой барышни, — А вы?

— Маргарита де Валуа, королева Наваррская.

— Ваше Величество, — склонилась я в низком поклоне, — большая честь для меня.

— Мило…, —произнесла Марго, о чем-то задумавшись, — Я очень спешу. Дорогая Катрин, вы проводите меня?

— Как вам будет угодно, сударыня.

Мы спустились в гостиную, герцог встретил у лестницы и галантно подал руку каждой из нас.

— Франсуа, увезите меня из этого дома! — прошептала Маргарита, прислонившись к брату, но я услышала её слова.

— Вы чем-то расстроены, сестрица?

— Потом, я все вам расскажу позже.

— Как чувствует себя Бюсси? — с нескрываемым любопытством поинтересовался герцог.

"Интересно, почему он сам не поднялся, чтобы узнать о состоянии здоровья своего друга. Все еще боится заразиться?" — подумала я отстранено. Во мне как будто что-то сломалось, и все происходящее вокруг казалось не реальным, глупым сном.

— Превосходно, думаю, он может вернуться на службу в любое удобное для вас время, — ответила королева, поджав губы, когда герцог заботливо помог ей облачиться в дорожный плащ. Марго отчасти удавалось скрыть раздражение, но только отчасти…

Такое поведение любовницы Бюсси озадачило. Мой план по соблазнению герцога провалился, но я не опечалилась, да и после встречи с королевой, мне меньше всего хотелось бы общаться с её братом. Его Светлость все же вызывал в душе неприятные чувства. Он смерил меня взглядом, наверное, понял, кем я прихожусь графу, но ничего не сказал. Каждый из нас остался при своих мыслях и суждениях.

Я проводила господ и теперь смотрела в окно на их отъезд, когда ко мне подошел господин ле Одуэн.

— Сударыня, мне нужно сказать вам пару слов о, — тут лекарь осекся, но скоро продолжил, — о господине де Бюсси…

— Я ничего не хочу о нем слышать, Реми. Оставьте меня! — высказалась раздраженно, обида еще была слишком остра. Я понимала, что тягаться с королевой мне будет слишком нелегко, да и стоит ли? Насильно мил не будешь.

"Видно, Шико был прав, когда предупреждал меня. Нужно поговорить с ним и извиниться за свою несдержанность и глупость. Надеюсь, он меня сможет простить!" — подумала, но тут снова услышала Реми.

— Неужели вас больше не интересует, что происходит с графом?

— Мне он абсолютно безразличен! Для меня больше не существует этого господина! — ответила все так же, глядя в окно.

Ле Одуэн потоптался в нерешительности, затем произнес:

— Ну, тогда, я думаю, вас не огорчит известие о… смерти графа.

— Что?! — обернулась к лекарю, не веря своим ушам. Я могла ненавидеть Бюсси, обижаться, негодовать, но желать ему смерти — никогда! — Что вы сказали?

— Умер, — вздохнул лекарь, — думаю, это отравление белладонной[3] или…

Я не дослушала, со всех ног бросилась наверх.

— Сударыня, постойте! — донесся голос Реми.

Едва переводя дыхание, влетела в комнату к мужу и замерла на пороге, боялась подойти ближе…, боялась увидеть смерть.

Стояла и смотрела на него, он, казалось, спал. Просто спал. Я сделала усилие над собой. Первый шаг, он дался мне очень нелегко. Еще недавно готова была обрушить на голову Луи небо, а теперь… Как жаль, что наша жизнь так быстротечна, я не успела… Подошла, присела на краешек кровати, дотронулась до спутанных, таких любимых волос, провела рукой по его лицу и, уткнувшись в еще теплую ладонь Луи, разрыдалась. Но слезы не могли облегчить боль от утраты.

Рука графа вдруг сжала мне запястье, и я услышала любимый голос:

— Так вам не все равно?

— Что? — подняла мокрое лицо и посмотрела на "умершего". Бюсси с тревогой и какой-то грустью рассматривал меня, он совсем не был похож на того, кто минуту назад якобы лишился жизни.

"Меня же провели вокруг пальца!" — от этой догадки вместо сострадания в душу закралось совсем другое чувство. Снова захотела его убить, причем собственноручно…

— Да вы! — я задохнулась от возмущения, — Да как вы смеете так… шутить! Вы с ума сошли?!

— Успокойтесь, Катрин! Мне показалось, что это единственный способ привлечь ко мне ваше внимание.

— Ничего себе способ! Да я чуть не умерла вместе с вами! — сказала мягче, ведь любила, не смотря ни на что, а он… Ох, как мне сейчас хотелось ударить Луи чем-нибудь потяжелее, чтобы раз и навсегда отучить супруга от 'любвеобильности' по отношению к другим барышням.

— Катрин, я люблю вас! — сколько чувства вложено в эту фразу. Жаль, что она фальшива, как и сам граф!

— Да, я видела: и меня, и королеву, и еще с десяток фрейлин…, —обиженно шмыгнула носом.

— Вас, только вас!

— Не верю! Негодяй! Псих! Ненормальный! — вырывалась из крепких объятий, но