Кендари Блэйк - Девушка из кошмаров Страница 73

Она крутит плечом, и, когда опускает взгляд на землю, я понимаю, что она видит не камень, а Колина Берка. Только раз она, улыбаясь, смотрит на Анну, тело которой пересекают черные прожилки, затем взгляд падает на меня еще раз, и подмигивает мне. Хмурит лицо, и ее глаза закрываются. Такое чувство, словно она падает, а затем исчезает, как будто никогда и не было её здесь.

Позади нас Чародей все еще корчится и прижимает руки к голове, пытаясь не распасться на части. Я смотрю на сломанную руку Анны, ее порезы, через которые сочится кровь и капает на платье.

- Не поранься больше, - прошу ее я.

- Позже это не будет иметь значения, - произносит она, оставаясь все еще на коленях, пока я отворачиваюсь.

Атаме комфортно устроился в руке. Я ничего больше не жду и не знаю, что будет дальше. Я уверен лишь в одном: я собираюсь прирезать его и разоблачить.

Я приближаюсь к нему, и мои ноздри заполняются этим тошнотворно-кислым запахом затхлой мертвечины. На языке так и вертится какое-то галимое саркастическое замечание, но я воздерживаюсь. Вместо этого я бью ногой ему в живот, от силы удара которого его настолько отшвыривает назад, что это дает мне возможность засадить атаме ему глубоко в грудь.

В ответ он ничего не предпринимает, а лишь кричит, но он и до этого кричал. Я вытаскиваю нож, и, когда еще раз наношу ему удар, его пальцы смыкаются на моем запястье и сильно сдавливают. Пока он поднимает меня на ноги, под натиском мои кости начинают трещать. Тем временем в воздухе тени духов продолжают то появляться, то исчезать. Я присматриваюсь, стараясь среди них разглядеть лицо отца. Когда зубы Чародея погружаются в мышцу, мне становится не до наблюдения по сторонам. Я сгибаю руку и инстинктивно прижимаю ее к себе, но это то же самое, как если противопоставить крылья бабочки бульдозеру. Он дергает головой и вырывает на плече кусок мяса, с которым отходит в сторону.

Я в панике. За считанные минуты все мои конечности немеют, и я отчаянно хватаюсь за атаме здоровой рукой и описываю в воздухе дугу. Я хочу, чтобы он отцепился от меня и не желаю наблюдать, как он поедает куски моей плоти.

Из-за одного из его порезов отрывается рука. Не его, а чья-то, одного из взятых в плен призраков, но кричит-то сейчас сам Чародей, пока тело скручивается и распадается на части, а через дыру в груди проскальзывают и выныривают наружу тени. Мы типа откалываемся друг от друга, и я гляжу на знакомое лицо тени Уилла Розенберга, пока оно устремляется ввысь. За какой-то один безумный миг он смотрит в мою сторону. Интересно, что он видит сейчас и понимает ли, кто перед ним? Он открывает рот, но я больше никогда не узнаю, хотел ли он что-то сказать. Его тень мерцает, а затем затухает, исчезая бесследно. Она отправляется туда, куда ей и место, прежде чем Чародей успевает впиться в нее своими пальцами.

- Я знал это, подонок, - выпаливаю я нечто бессмысленное вроде этого.

Раньше я ничего не знал. Понятия не имел. Но теперь знаю. Я рассекаю ножом возле него и над ним воздух, и, наконец, лезвие протыкает и срезает его плечи и голову. Я становлюсь свидетелем, как духи освобождаются из его плена и улетают. Иногда даже по два раза зараз. В ушах звенит его крик, но я продолжаю искать своего отца, чтобы ненароком не упустить из виду. Я хочу, чтобы он меня тоже увидел. Я отскакиваю и увертываюсь на автомате. Это лишь вопрос времени, прежде чем я все запорю. Я всего лишь отвлекаюсь на то, как мелькает его черный хвост, но кулак Чародея уже бьет по грудной клетке, словно таран, дробя ее. После этого наступает желание глотнуть воздух, боль и жесткая каменистая земля.

Раздается крик Анны. Я открываю глаза. Она сражается с ним. Она проигрывает, но делает все, чтобы удержать его от меня. Ей следует уступить ему. Из-за слишком обильной крови в горле, мне трудно говорить, поэтому я не в силах ей что-либо сказать. Кроме как брюзжать слюной ничего не получается. Джестин мертва. Я тоже. Все кончено.

Но я бы мог вернуться назад. Сделать, как сказала Джестин, и умереть с Томасом, Кармел и Гидеоном там. В комнате до сих пор ощущается тепло от зажженных свеч. Я наполовину поворачиваю голову, размышляя об этом. Если поверну еще на дюйм, то смогу увидеть Томаса и всю комнату, и, если буду надавливать, стекло треснет, и я вернусь назад.

- Кассио, убирайся отсюда!

Анна, я не могу дышать.

Она все еще сражается одной рукой, отказываясь принимать поражение. Скольких призраков я освободил в эти секунды? Троих? Может, пятерых? Был ли один из них моим отцом? Я не мог сказать точно. Интересно, знает ли он, что я сделал все возможное? И знает ли он, что я здесь?

Кас!

Мое тело резко дергается. Я почувствовал это. Прямо между бровями: как голос Томаса воспламеняет синапсы [65].

Возвращайся! Ты должен вернуться! В тебе почти не осталось крови! Твое биение сердца замедляется! Мы останавливаем твою кровь, ты меня слышишь? Я останавливаю ее!

Во мне почти не осталось крови. Очень смешно, Томас. Потому что ее чертовски много в легких. Ее галлоны, которые заполняют меня, словно тонущий корабль. Кроме того, что…нет. Не совсем так. У меня сейчас что-то вроде просветления, несмотря на то, что, кажется, почти час как я не могу достойно вдохнуть.

Я смотрю на Анну и на ее поврежденную руку, словно ту не волнует, что она может полностью оторваться. Потому что, на самом деле, она не переживает на сей счет. Все уже не имеет значения. Ничего из этого больше ее не заботит: ни мои рванные, болтающиеся куски мяса на плече, ни раздробленная грудь. Чародей бьет по сгибу ее колена, и та падает.

Я заставляю себя подняться на локти, отхаркивая кровь на камень. Боль все еще ощущается, но понемногу притупляется. Эта боль становится…неуместной. Я сгибаю колени, нащупываю ногами землю и поднимаюсь. Когда я опускаю взгляд на здоровую руку, то улыбаюсь. Ты это видел, пап? Я никогда не разожму кулак с атаме.

Чародей замечает, как я поднимаюсь, но я едва ли придаю этому значение. Я слишком сосредоточен на том, как призраки пытаются вырваться из его тела, и отслеживаю их движения, пытаясь понять, в какой части они появляются чаще всего. Колебания ножа отдаются пением в моем запястье. Погрузить. Вытащить. Разрезать.