Самый эльфийский поцелуй (СИ) - Серганова Татьяна Страница 74

«Если бы только дело было в этом», — горько подумала я, возвращаясь к действительности.

Та самая девушка с косичками добавила нерешительно:

— Знаете, вы раньше нам так не рассказывали. Всё как-то сухо, а сейчас, — она робко улыбнулась, — сейчас вдруг стало всё так понятно и интересно.

И сердце в груди будто запело.

Как, оказывается, приятно быть лучше, сильнее, умнее её. Той, чье тело я заняла.

Платье привезли в день бала. Прямо с утра.

Огромная коробка, которую и обхватить-то сложно было. Белого цвета с красивым бирюзовым бантом.

Её, восторженно вздыхая и ахая, открывала Люля.

Домовушка всё-таки уговорила профессора Куинса и Дейру отпустить её на день раньше. Не знаю, как у нее это получилось, но вид у обоих был весьма красноречивый. Я даже почувствовала себя немного виноватой. Может, потому, что радовалась возвращению своей помощницы, с которой теперь могла нормально попрощаться.

Люля развязала бант, сняла крышку и, встав на цыпочки, заглянула внутрь. Я молча ждала результата её исследований, стараясь при этом сохранить равнодушное лицо.

И ведь дождалась.

Домовушка хмыкнула, зачарованно коснулась ткани и снова хмыкнула.

— Маразм у неё что-ли? — наконец произнесла она, возвращая крышку на место.

— У кого? — невинно уточнила я, сидя в кресле у камина и просматривая конспекты Катриэль, которые уже не казались непонятными.

Не знаю, зачем я это делала, уже сегодня домой. Но удержаться не могла, пытаясь за эти часы вобрать в себя как можно больше воспоминаний.

— У портнихи этой. Она не тот заказ прислала! — возмущенно воскликнула та.

— Почему не тот? — спросила я, старательно пряча улыбку. — Там не платье?

— Платье.

— Не красивое?

— А кто его знает. — Люля озадаченно почесала затылок, пытаясь понять, в чем причина моего неожиданного веселья. — Не рассмотрела я.

— Тогда, что не так?

Я отложила в сторону конспект и взглянула на свою помощницу.

— Оно красное! — громким шепотом произнесла домовушка, картинно закатив глаза.

Словно это был самый страшный грех на свете.

— Знаю, — в тон ей ответила я.

Люля озадаченно нахмурилась.

— Как так?

— Это я выбрала цвет и фасон, — сообщила ей, поднимаясь. — И мне не терпится взглянуть на результат.

— Но оно красное, — упрямо повторила домовушка. — Элвы же такое не носят.

— А я буду.

Платье оказалось именно таким, как я себе представляла. Узкий корсет, украшенный золотой вышивкой, выгодно подчеркивал талию и грудь. Широкая юбка с небольшим шлейфом, на котором расцветали тканевые розы. Красивый пояс, инкрустированный камнями и самоцветами.

И цвет красивый — приглушенно-красный с благородным матовым блеском. Он даже Люле понравился, хотя она была настроена весьма скептично.

— Зеленый или голубой смотрелся бы привычнее, — проворчала она, поправляя складки у платья, которое лежала на кровати. — Но и этот хорош.

Хорош.

Я просто не хотела привычный. Пусть в последний вечер я буду другой. Ни Катриэль Орэйо, а Катя Морозова. Мне сейчас это было так необходимо.

Чем ближе бал, тем больше я волновалась, сомневалась и раздумывала, пытаясь саму себя убедить в том, что поступаю правильно.

Плохо то, что мне и посоветоваться было не с кем. Об Арине и Витторне до сих пор не было вестей. А ведь девушка была единственной, с кем я могла свободна поговорить о своей тайне.

Не с Эшфортом же это обсуждать.

Была надежда, что фея появится и даст какой-нибудь совет, пусть даже в издевательской или насмешливой форме. Я готова была выдержать все, лишь бы помогло. Но фея решила оставить меня один на один со своими размышлениями и сомнениями.

«Я поступаю правильно! Правильно», — мысленно убеждала я себя.

И чем больше убеждала, тем меньше верила в это.

В ночь перед балом я вообще почти не спала. Все думала, размышляла и больше витала в своих желаниях.

А вечер всё приближался.

Люля помогла мне одеться, причесала волосы. Домовушка хотела украсить их обручем или заколкой, но я от всего отказалась.

— Не надо, — с улыбкой отозвалась я, рассматривая своё отражение в большом зеркале.

— Но как же?

— Всё отлично. Правда.

Я поднялась и повернулась к застывшей помощнице, стараясь сдержать слёзы.

— Спасибо тебе, Люля, за всё спасибо.

Она замерла от неожиданности, а потом подозрительно на меня уставилась.

— Чего задумали-то?

— Ничего, — легко соврала я.

— Это вы из-за помолвки с этим мальчишкой так нервничаете? Так помолвка еще не свадьба, передумать можно. Особенно, когда такой синеглазый мужчина рядом, — многозначительно добавила Люля.

Я тихо рассмеялась, качнув головой.

— Всё сложно, Люля, всё очень сложно.

— Не правда, — отмахнулась домовушка. — Всё легко. Это вы, высшие, любите придумывать и усложнять. А на самом деле всё просто. Есть он, она и любовь. И остальное всё неважно.

— А как понять, что это и есть любовь? Что это не фантазия?

Домовушка мягко улыбнулась, поправляя складки моего платья.

— Когда жить не сможешь без него, так и поймешь.

«Жить не смогу… не смогу жить».

Эти простые и такие понятные слова снова и снова звучали в голове, мешая сосредоточиться.

На бал меня должен был проводить Киной.

Парень принарядился для такого случая. Надел белую рубашку, темно-синие брюки и светло-голубой костюм. Именно он, судя по всему, должен был гармонировать с моим платьем того же оттенка или близкого к нему.

А по факту… не гармонировал. Вот совсем.

Я успела отследить разочарование в глубине серых глаз, когда парень меня увидел.

Да, не такой элв ожидал встретить свою невесту.

— Катриэль… кхм… что это?

— Это я и моё платье, — заявила я совершенно спокойно встречая его взгляд.

— Но оно… оно же… оно…

— Красное, — подсказала я.

«Что-то слабоват словарный запас у жениха. Да и выдержка не очень».

— И совершенно неприличное.

Корсет был очень откровенным по здешним меркам. И в нём талия становилось совсем тоненькой, а грудь, наоборот, словно увеличилась. Голые плечи сверкали на свету, благодаря специальному крему.

— А мне нравится.

— Может, всё-таки шаль наденешь, — продолжал хмуриться Киной, уже не пытаясь скрыть досаду.

«Что не паранджу-то? Ах, да. У них нет паранджи, а то бы точно заставил надеть!»

— И не подумаю.

— Но Катриэль… — в голосе проскользнуло с трудом сдерживаемое раздражение.

«Права я была. Разные мы с ним. Совсем разные!»

— Знаешь, я могу пойти на бал и без тебя, если ты стесняешься. Да и о помолвке мы можем не рассказывать. По тем же самым причинам, — многозначительно произнесла я.

И ему пришлось смириться.

Академию так красиво украсили к празднику.

В каждом углу стояли хрустальные вазы с сухоцветами, которые красиво мерцали белыми и голубыми огоньками.

На стенах висели пестрые гирлянды-огоньки. В коридорах даже ковры сменили, разложив темно-синие с вышитыми по краю белыми снежинками.

А как же красив был бальный зал. Натертый до блеска зеркальный пол, в котором отражались яркие огоньки гирлянд и танцующие пары. Покрытые волшебным инеем стены и бесконечное небо над головами вместо потолка, с которого мягко кружась падал мелкий снежок прям нам на головы.

Это было настоящее новогоднее чудо.

Я взглянула в окно, за которым виднелась башня с огромными часами.

До моего возвращения осталось чуть меньше двух часов.

А потом я увидела Грея Эшфорта…

Глава тридцать четвертая

Словно и не было этих двух дней. Ничего не было.

Увидела, и сердце вновь забилось чаще, а щеки вспыхнули огнём.

— Не принесешь мне чего-нибудь попить, — попросила я Киноя, нечеловеческим усилием заставляя себя отвернуться. — Здесь так душно.

— Хорошо, — кивнул парень. — Я быстро.

А я вновь сосредоточилась на Эшфорте.