Проклятые души (СИ) - Мистеру Майарана "Mayarana" Страница 74

Этого мне ещё не хватало. Только бы не падение, не снова. У меня просто сердце разорвётся, если это повторится!

Стук в дверь отвлёк от панических мыслей.

— Лина, ты в порядке?

Нервный смех прокатился по кабинке туалета.

В порядке ли я? Я, мать его, на высоте в десять тысяч метров над уровнем моря! Лечу в железной конструкции, который мой мозг воспринимает, не иначе, как братской могилой, а рядом со мной без пяти минут женатый мужчина, которого я хочу до безумия, несмотря на страх перед авиакатастрофой! И он спрашивает в порядке ли я? Серьёзно?!

— Лина?

— Всё замечательно! — пропел мой голос, сильно резонируя с действительностью. — Одну минуту, я сейчас выйду.

Да кого там? Поджилки трясутся так, что я почти стоять не могу. Вцепилась заледеневшими пальцами, как в спасательный круг и трясусь, как чихуахуа на выставке.

— Лина, открой дверь, — донеслось хмуро. — Мне кажется, что тебе нужна помощь.

Кажется ему…

Так, выдохнула. Посмотри на себя в зеркало тряпка. Видишь этот ужас в глазах? Вот через пять секунд ты откроешь дверь, и чтобы от него и следа не осталось! Ты спец или кто? Подумаешь самолёт! Сколько их ежедневно благополучно приземляется? А тебя ещё и успокаивают, как девчушку. Да рядом с таким мужиком и подох… Хотя нет. Всё равно страшно.

Короче, улыбайся!

Я открыла дверь с широкой улыбкой на лице и тут же натолкнулась на беспокойство в синих глазах. Ян смотрел с подозрением и не удержался от вопроса.

— Точно всё хорошо?

Вздёрнула бровь, продолжая улыбаться.

— О чём Вы? Всё в порядке, правда.

Не правда. Совсем не правда, но какого хрена я буду демонстрировать свою слабость перед ним? Мне хватило и того, что на моём лице написано обо всех моих сексуальных желаниях.

Шеф прищурился, и мне подумалось, что он не поверил ни единому моему слову, однако ничего не сказал по этому поводу. Посторонился давая места для манёвра, и я спокойно прошла… на негнущихся ногах. Пальцы то и дело искали опору, чтобы вцепиться в неё мёртвой хваткой, но я жестко контролировала себя. Сев в кресло пристегнулась, и только потом поняла, что Ян за мной не последовал.

Через несколько секунд было объявлено о том, что мы заходим на посадку. Мой вскользь брошенный взгляд в иллюминатор просто приковало к нему. То, что я в нём увидела перехватило дыхание. Огромная белая пальма в круге на фоне синего моря. Когда я смотрела фотки, найденные поисковиком, оно как-то не сильно удивляло. Другое дело видеть огромное творение рук человеческих с высоты птичьего полёта в живую.

Настолько увлеклась созерцанием, что не заметила, как приблизился шеф. Коснулся плеча, отчего я вздрогнула и вздыбилась, как кошка.

— Я смотрю, тебе действительно лучше.

Уверенная улыбка была ему ответом.

Неожиданно на борту раздался вскрик. Я повернула голову и увидела напротив нас молодого парня лет двадцати пяти, что во все глаза смотрел на внезапно отключившуюся миниатюрную брюнетку, у которой по подбородку стекала кровь. Я поморщилась от вида ярко-красной жидкости, никогда не любила подобных зрелищ, хотя, это тоже одна из моих фобий.

— Юля! — позвал очень громко, отстегнул свой ремень безопасности и принялся тормошить девушку. — Очнитесь, Юля. Чёрт, говорил же надо было отдохнуть… — он что-то ещё шипел, сверкая голубыми глазами, но бортпроводница быстро и умело оттеснила его от девушки, начав проверять признаки жизни.

Послушала, заглянула в глаза, проверила пульс, а после ей принесли ватку, вероятно пропитанную нашатырём, или что там есть в их аптечке.

Девушка резко дёрнулась, отшатнулась и как рявкнет:

— Руки убери от меня! Что это за мерзкая пакость?!

Вот хоть и маленькая, а голос поставлен дай Боже. Будто она целым взводом командует, не меньше.

— Надо было слушать, когда предлагал отдохнуть после последнего перелёта, — немного резко отчитал её парень.

Девушка посмотрела на него, утёрла кровь предложенным полотенцем и улыбнулась, я подумала, что с ним она не будет разговаривать таким тоном, но досталось и ему.

— Слушаться — это твоя прерогатива, Алекс.

Дальше я уже не расслышала потому что самолёт коснулся поверхности земли.

Мы сели! Сели!

В салоне тут же пронесся гул хлопков. Они аплодировали пилотам за то, что не угробили нас в полёте? Бред какой… Они, ведь даже не слышат! А давайте мы лучше будем аплодировать нашим врачам скорой помощи, которые действительно спасают жизни? Учёным, которые открывают новые штаммы вирусов и их вакцину?

Наверное, я одна нервно ерзала на своём месте, нетерпеливо ожидая возможности выйти. Да, с каменным лицом, ибо неприлично, но как же хотелось уже кинуться на асфальт и расцеловать его с криком: «Я жива! Жива!»

Представлю лицо шефа в этот момент и чувствую, как моя профессиональная улыбка превращается в оскал, но один его взгляд в мою сторону, и я давлюсь своей реакцией.

Грёбаная побочка!

Жара! Адское пекло с палящим солнцем, казалось, плавило кожу! Мы вылетели утром, а сейчас обед. Самое беспощадное время дня. Сорок градусов жары. Мать моя женщина.

По трапу спускалась с дрожью в коленках. Спотыкалась на радостях, но Ян всегда вовремя прихватывал меня за локоть, будто не замечая, как меня передёргивает от пронизывающей искры, что мчится по коже, пробуждая толпу мурашек на спине. Щеки тут же облизывал жар, а я старалась отвернуться.

Осторожно ступила на мягкую поверхность асфальта, расплавленную солнцем и поняла, что целовать этот раскаленный сгусток смолы не буду.

Шеф улыбался, глядя на моё недоумение, когда шпильки тонули в поверхности, но его улыбка померкла, когда запищали смарт-часы на моей руке. Автоматом достала из сумки бутылку воды и блистер с двумя последними таблетками. Остальное в саквояже.

А вот в аэропорту мы застряли. Паспортный контроль, сканирование сетчатки и как финал отсутствие моего несчастного багажа на ленте выдачи. Я упорно всматривалась в различные расцветки, но даже похожего саквояжа не было.

Яну надоело смотреть на моё крайне встревоженное лицо, и взяв меня за руку он пошел к представителям компании, где потребовал у меня паспорт и багажную бирку. Объяснил им, что произошло, после чего заставил меня написать заявление о потере багажа, где я указала все его приметы.

Таможенный контроль я проходила растерянная, потому что понимала, что поиски затянуться не на один день. А таблетки… Таблетка всего одна. Её я приму завтра утром, а дальше? Что мне делать дальше?

Так, Васильева! Ну чё ты истеришь-то сразу, а? Сейчас выйдешь из аэропорта и напишешь Сёмке о своей проблеме.

Выдохнула.

Точно. Сёмка скажет, что делать. В конце концов у любого препарата есть местный аналог. Другое дело, что у азенапина была самая слабая побочка. Подумаешь будешь слюной истекать при виде шефа. Это всего-то на неделю.

Но к моему ужасу при проходе досмотра у меня потребовали избавиться от всех лекарственных препаратов, на которые не было рецепта и выбросить бутылку с водой. Ян был далеко и не видел, что происходит.

Казалось, невидимые чёрные щупальца ехидно хохочут, сжимаясь мёртвой хваткой на горле. Это просто провал.

— У меня такое чувство, что в твоей голове тараканы устроили гражданскую войну, — донеслось тихо, когда мы прошли таможенный контроль и уже направлялись к выходу.

Я судорожно рылась в сумочке, ища телефон. После досмотра в неё всё было вверх дном, дошло даже до того, что смуглые таможники даже состав на гигиенической помаде перечитывали.

— Какая гражданская война?! Ещё день и у них там настоящая анархия воцарится. Тьма, хаос и беззаконие. — выдохнула я, будучи абсолютно уверенной в своих словах.

Шеф придержал за локоть и посмотрел в глаза.

— Что случилось?

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Те самые тараканы устроили консилиум за круглым столом, поставив на повестку дня вопрос о доверии.

Стоит ли говорить? Если я скажу, что отсутствие препарата может очень плохо сказаться на моём психическом состоянии, не приведёт ли это в итоге к тому, что меня отправят к местному врачу на приём, дабы заполучить рецепт? Если так, то всё нахрен пропало.