Милена Завойчинская - Хроники книгоходцев Страница 8

— Вообще-то, это он меня бросил, — равнодушно ответила я.

Я была спокойна и невозмутима как удав. Мои средства работали отлично: никаких эмоций, волнений, тревог… Прекрасно высыпалась благодаря эликсиру, не испытывала ни малейшей нервозности, спасибо успокоительной настойке… Абсолютный пофигизм в высшей степени.

— Врешь! — не поверила блондинка.

Я молча пожала плечами, не находя нужным что-либо ей объяснять.

— Он? — неверяще переспросила она. — Но как такое возможно? Он же тебя любит…

— Уже нет, — флегматично отозвалась я. — Дорога свободна, Дексова. На твоем пути я больше не стою.

Посчитав на этом разговор исчерпанным, я поправила сумку и пошла в сторону общежития. Но Иола так просто не сдалась, догнала меня и снова вцепилась в плечо.

— Ну что еще? — глянула я на нее. — Ты меня уже утомила.

— И что же, ты вот так просто сдашься? Не попытаешься его вернуть? Да что же ты за… бессердечная такая? Он же страдает!

— Можешь утешить, если хочешь. Я тебе уже сказала, дорога свободна. Мы с Иваром больше не встречаемся.

— Да я бы утешила, если бы у меня был хоть малейший шанс, — внезапно со слезами в голосе ответила она. — Но ему нужна ты. Все время — ты! Лишь одна только ты! Как же я тебя ненавижу, Золотова! Если бы ты только знала!

— Ничем не могу помочь, Иола, — устало ответила я. — Я, знаешь ли, тоже не прыгаю от счастья. Но так случилось, не сложились отношения.

— Что с тобой вообще происходит, Золотова? Ты… словно неживая последний месяц. Мы же всё видим. Ты наркотики употребляешь? Тебя ведь вышибут из школы за такое! Отстраненная, равнодушная, никого не замечаешь… И что с твоими глазами?

— А что с ними? — не поняла я.

— Раньше они у тебя сияли. Шальные такие были, с сумасшедшинкой, вечно в них горел огонек, и сразу было понятно: ты вот-вот что-то выкинешь. Это дико бесило! Потому что в тебе кипела и бурлила энергия, которой в нас нет. А сейчас ты… пустая. И глаза у тебя потухли.

— Перегорели, наверное, — криво улыбнулась я. — Радуйся, Дексова. Больше тебе не из-за чего беситься.

— Да чему тут радоваться? Это страшно, Золотова… И ты бесишь еще больше, так как даже мне, при том, что я ненавижу, тебя жалко.

— Это пройдет, Иола, — после паузы, во время которой переваривала услышанное, ответила я. — Все рано или поздно проходит. Я пока принимаю лошадиные дозы успокоительного, но со временем, когда мне станет легче, вернусь к жизни. Тогда сможешь снова ненавидеть меня от всей души.

— Давай скорее, а? Невыносимо тебя такой видеть. Может, хочешь чего-нибудь? Ну, я не знаю… Что ты любишь? Пирожные какие-нибудь? Или конфеты? У меня вкусные есть, я из дома привезла. Или хочешь, я дам тебе на время книгу по ядам? Это семейная, такую ты нигде больше не найдешь. Ты же любишь алхимию, изучишь что-нибудь новое. Там и яды, и противоядия… Тебе ведь всегда нравилось варить всякие зелья.

Опешив от ее предложения, я стояла и хлопала ресницами, пытаясь понять, у меня бред или нет? Может, небо упало на землю, а я и не заметила?

— Ну так чего, Золотова? Конфеты или книга? — неправильно поняла меня моя… врагиня, что ли? Дожилась, уже жалеют даже те, кто меня на дух не выносят.

— Книга… — осторожно произнесла я, все еще не веря своим ушам.

— Договорились! Я занесу, — кивнула блондинка. — Но на время! Переписывай все, что вздумаешь, но потом мне вернешь. И будь аккуратна, а то меня дома прибьют, если с семейной ценностью что-то случится.

Можете представить себе мой шок, когда вечером Дексова действительно принесла старинный толстый рукописный талмуд с перечнем всех известных науке ядов и противоядий к ним? Причем его постоянно пополняли, судя по тому, что записи шли разными почерками и разными чернилами. Я на всякий случай покосилась на свой перстень, а то мало ли, вдруг она страницы отравила, как в детективе. Чтобы я послюнявила палец и — опаньки! — на том свете. Но нет! Все было в порядке, артефакт молчал — книга как книга.

— И я тебя умоляю, Золотова, будь аккуратна, не запачкай и не порви, — проинструктировала меня Иола, вручая сборник. Я обалдело кивнула, а она сунула мне в руки еще и коробку конфет: — Вот, это с моей родины. Ты таких, наверняка, не пробовала.

— С-спасибо, — пробормотала я, убедившись, что и конфеты не отравлены.

— Не за что! — отмахнулась эта странная девица. — Давай уже быстрее возвращайся к жизни. А то ты такая жалкая, что тебя даже ненавидеть не получается.

Она развернулась и собралась уходить, но я ее окликнула:

— Подожди минутку. Внутрь не приглашаю, уж прости. Но я сейчас…

Я быстро вошла в комнату, под удивленным взглядом Лолы положила книгу и коробку на кровать и достала из шкафа шкатулку с драгоценностями. У меня не так давно порвалась одна нитка жемчужных бус, а собрать их заново я не успела. Вынув две крупные жемчужины, я вернулась в коридор и протянула их Иоле:

— Держи. Подарок… Закажи себе серьги или кулон, что больше любишь. Это морской жемчуг из реальности Лаэтра.

Эльфийка взяла перламутровые шарики в руку, сначала таращилась на них в ступоре, а потом взвыла:

— Золотова! Какая же ты зараза! Ну вот бесишь! Нереально просто бесишь! Ну что ты за человек такой, а?! Я же твой враг!

Я пожала плечами и даже немного улыбнулась:

— Наслаждайся, Дексова. И… я не специально встала на твоем пути.

— Да знаю я! — в сердцах махнула рукой блондинка. — И все равно, вот прибила бы пакость такую синеглазую! Но жемчуг не верну, и не мечтай.

Я только головой покачала, а она добавила:

— Скорее приходи в норму. Пока ты такая тухлая, мне даже поскандалить не с кем.

Когда я рассказала обо всем Лоле, та хохотала как ненормальная. Причем никак не могла решить, кто из нас двоих большая дура: Иола или я.

Забегая вперед, скажу, что книга по ядам оказалась совершенно бесценной. А когда я возвращала справочник Иоле, та с подозрением спросила:

— Надеюсь, ты не захочешь меня отравить? Учти, я все это знаю наизусть и сразу определю любой яд.

— Не захочу, — качнула я головой. — И спасибо.

— Не за что, — важно кивнула она, потом вдруг расплылась в улыбке и прикоснулась к мочке уха, в которую была вдета красивая жемчужная сережка: — Тебе тоже спасибо за подарок.

Я фыркнула, а Дексова продолжила:

— Ты уже как? Лучше? Глаза вроде более вменяемые. Можно снова начинать собачиться или пока подождать?

— А это обязательно? — подняла я брови.

— Само собой! У каждой уважающей себя девушки непременно должна быть достойная врагиня. А с тобой враждовать одно удовольствие, хоть ты и стерва. Ты никогда не уступаешь и всегда даешь отпор. Мне есть к чему стремиться.