Ульяна Соболева - Осколки безумия Страница 8

А здесь ничего не изменилось и все же неуловимо стало другим. Теперь я уже верила, что прошло семь лет. Дом выглядел иначе, слуги были другими, странными молчаливыми исчезали и появлялись как призраки. В доме царил полумрак и тишина. Хотя скорей всего папа вымуштровал всех перед моим возвращением и поэтому все ходили по стойке "смирно". Отец мог быть грозным и властным иногда. Правда, не с нами. Не со мной, не с мамой и уж точно не с Тиной. Меня все еще мучили приступы головной боли, но Фэй дала мне лекарство и, благодаря ему, я справлялась с мигренью или что там еще бывает у людей после трепанации черепа. Но в мозгах у меня поковырялись основательно. Словно вырезали оттуда кусочек вместе с семью годами моей жизни. Хотя, если послушать Фэй и отца за эти семь лет не произошло ничего примечательного. Привычно для меня. В моей жизни никогда и ничего не происходит. Она скучная и унылая как и я сама. Правда, зеркало пыталось меня переубедить, но разве со мной поспоришь? Я никогда не отличалась высокой самооценкой. Скорее наоборот — распилить себя изнутри и копаться, ковыряться в своих тараканах. Вот это всегда пожалуйста. А что восхищаться? Ну, повзрослела? Ну, симпатичней стала. Вроде черты лица поярче, тело покруглее. И еще! О вот это прогресс! Именно это доконало меня — маникюр! Длинные аккуратные ногти. Просто идеальные. Интересно кто со мной так поработал в этом направлении? Ведь я сгрызала их раньше до мяса.

Я помню первый день, когда папа привез меня домой — я зашла к себе в комнату и с наслаждением закрыла глаза чувствуя запах книг. Мои книги. Как же я скучала по ним.

Я помню, как вытерла слезы, как устало бросила сумку на диван у окна, и пошла в душ.

Немедленно. Вот смою кладбищенский запах и почувствую себя намного лучше. Но он въелся мне в мозги. Запах склепа там, где мы оставили маму навсегда. Воспоминания причиняют боль. Наверное, прошло слишком мало времени.

Запахи стали моим сущим наказанием. Меня постоянно преследовали навязчивые ароматы, а то и откровенная вонь. Словно мне делали не трепанацию черепа, а трепанацию носа. Мое обоняние не просто улучшилось, а оно усилилось в десятки раз и очень мне мешало. Или я преувеличиваю, но вся моя одежда пахла лекарствами, даже волосы и ногти. И еще…моя кожа на ней словно держался еще один запах терпкий, мужской. Я чувствовала его, и он меня не раздражал, даже наоборот я снова и снова подносила свою руку к лицу, чтобы почувствовать его. Нет, этот запах не был мне знаком, но он вызывал странные чувства. Как если бы…если вдруг купить духи и вдруг понять — это ТВОЕ. Именно твое. Словно тот человек…если я не фантазирую, проводил со мной настолько много времени, что его аромат впитался в поры на моем теле. И это не отец.

Я помню, как тогда подошла к большому зеркалу и посмотрела на себя. На голове повязан черный кружевной шарфик, Тина постаралась. Элегантное черное платье, туфли. Я пополнела немного или мне кажется? Помню, как рассматривала себя, словно стараясь отвлечься от грустных мыслей, от отчаянной пустоты. Почему-то мне казалось что под шарфиком выбритая голова. Ведь когда оперируют, то сбривают волосяной покров. Я сдернула шарф и приготовилась увидеть… Нет…я не лысая… Волосы едва достают до мочек ушей. Я показалась себе чужой. Странной, неестественно фарфоровой. Ненастоящей. Стянула платье через голову, скинула лифчик. Мое тело больше не угловатое, не худое. Я стала женственной. Округлые плечи, бедра, грудь большая, тяжелая. Я решила, что рассмотрю себя потом, сейчас мне просто хотелось с мыть с себя все, я залезла под горячую воду и закрыла глаза, намылила тело, шею руки, пальцы и вдруг замерла. Смыла мыло и снова посмотрела на свою правую руку. На безымянном пальце виднелся белый след. Такой след остается после того как ты очень долго носишь кольцо или часы, а потом снимаешь. Вся кожа покрывается легким загаром, а вод именно в таких местах остается белой. Значит, я носила кольцо? Притом не снимая? Почему на безымянном пальце? Словно обручальное. Надо будет спросить у папы куда оно делось, Любая мелочь может иметь значение и разбудить мою память.

Но я так и не спросила про кольцо. Какое это имело значение сейчас, когда все мы учились жить без мамы? Когда человек рядом ты не придаешь этому значение, воспринимаешь как должное, а потом, когда его больше нет, тоска по самым обычным фразам, даже тем, которые тебя раздражали, вдруг становится невыносимой. Сегодня вечером вся семья соберется вместе помянуть маму. Никто не произносит вслух слово "поминки", просто говорят, что мы обязаны возобновить традицию ужинать вместе по пятницам, но я знаю, что папа хочет почтить ее память и поэтому зовет всех. Возможно, чтобы я лучше познакомилась с теми, кого забыла. За это время мы с Тиной были неразлучны. Она проводила со мной почти каждый день. Но самое странное, что я так и не добилась от нее ничего насчет себя. Тина говорит, что ее в это время не было со мной она жила в Чехословакии со своим первым мужем, который погиб четыре месяца назад. О том, где и как она познакомилась с Габриэлем я так и не поняла. Но парень мне нравился. Меня тянуло к нему. Мне даже иногда казалось, что я его знаю. Особенно его глаза. Я словно видела их когда-то раньше. Он мало говорил, но он любил Тину. Безумно. Для меня этого было достаточно. Тем более сестра открыла мне секрет, что она ждет от него ребенка. Конечно, я не понимала, почему она вышла замуж, когда прошел такой маленький срок после смерти ее первого мужа, но я еще не готова была к расспросам. Информация и ее количество заканчивались для меня жестокими приступами головной боли.

Ближе к обеду я вылезла из душа и открыла шкаф. Ничего себе сколько вещей? Не помню такого гардероба у себя. Я это ношу? Вот это? И вот это тоже? Одно платье короче другого, все прозрачное, обтягивающее, вызывающее. Я все это сама выбирала? Будь это шкаф Кристины я бы не удивилась, но чтоб я вот это носила?! Так, а ничего другого здесь и нет. На глаза попалось черное платье, с мелкими блестками, полупрозрачное без излишеств, до колен. Я еще не была готова снять траур. Правда, когда надела обнаружила разрез сбоку. Ну, ничего вроде самое скромное из всего, что здесь имелось. Потрогала материал и вдруг почувствовала снова тот неуловимый мужской запах, который держался на моей коже месяц назад. Я поднесла платье к лицу и закрыла глаза. Нет…никаких воспоминаний. Возможно, я ходила в этом платье на свидание…с тем парнем, о котором говорил отец.

Я порылась в поисках колготок, но кроме чулок ничего не нашла. Ладно, Марианна, значит, ты носишь теперь чулки, хорошо, я тоже попробую. Только завтра же я все это барахло вышвырну нафиг. Как можно такое носить? Словно соблазнять кого-то собралась. А, может, так оно и было? Ведь родители говорили, что у меня кто-то был. Может это я для него так старалась. Хммм… Интересно я все еще девственница? Будем надеяться, что нет. А то в двадцать пять это уже неприлично. Хотя я, черт возьми, ничего не помню. Ну, вот это можно было бы и не забывать. Кто был моим первым мужчиной? Я его любила? У нас был бурный секс? Или так возня под одеялом?