Анна Гринь - Веер маскарада Страница 8

Оранжевые солнышки по размерам и цвету уступали своим привозным собратьям, но сладость и сочность их мякоти компенсировала этот недостаток. Вечерами Вирене нравилось сидеть на террасе, разглядывать далекие светлячки городских огней и любоваться необычным зрелищем, которое представляли отбрасываемые на листву тени от фонариков.

Еще один неясный возглас из комнаты заставил девушку расстроено замычать, но добродушный щебет Алии успокоил девушку. Появившаяся у распахнутых стеклянных дверей беловолосая легарда с нежностью улыбнулась маленькому созданию, которое с мало скрываемым трепетом держала на руках.

— Что случилось, Алия? Опять есть захотел?

— Куда там! — закатила глаза служанка. — Тирой к мамочке захотел. Мамочка нашему киашьяру должна быть доступна каждую минуту! Он еще не знает, что стоит его папочке из наследника стать королем, и у нашего мальчика появится целый список новых дел. Тут уж не до мамочки будет!

Вира хихикнула, слушая Алию:

— Ну, ты скажешь! Тирой пока не знает ничего, кроме добрых рук и милых улыбающихся лиц.

Маленький легард на руках у служанки, увидев маму, радостно завозился, пустил пару мыльных пузырей и расплылся в счастливой улыбке.

— Ня! — довольно провозгласил он и потянулся ручками к объекту своей неистовой любви.

— А кто у нас тут такой улыбательный? Кто это у нас такой сладенький? — Вира приняла сына у служанки и подбросила вверх, после чего с чувством поцеловала в животик, подышала минуту, дождавшись веселой возни, и с широкой улыбкой на устах покачала Тироя взад — вперед, а потом подбросила вновь.

Как и любой полуоборотень, малыш развивался совсем не так, как человек, пока чуть — чуть опережая. В свои два месяца он уже уверенно держал голову и щеголял первым зубом, заставив Виру перейти на подкорм из рожка и на растертые в мелкую пыль кашки. Приглашенную подготовленную кормилицу — легарду Тирой отверг, предпочтя неизвестную массу из рук мамочки сомнительной соске, на маму не похожей.

— Как быстро он подрос… — пробормотала Алия, стараясь улыбаться не слишком явно. — Такой здоровый и сильный малыш!

Вирена счастливо ответила служанке широкой улыбкой. Она и сама была несказанно рада, что малыш, стоивший ей стольких волнений, тринадцати месяцев ожидания и мучительных родов, появился на свет настолько сильным и крепким.

— Совсем тебе отдохнуть не дает, — вздохнула Алия.

— Как и его отец, — хитро протянула Вира, быстро покраснев.

Тирой согласно икнул, глядя на маму большими нереально синими глазами.

Последние годы народ Легардора медленно, но верно начинал верить в то, что беда, висевшая над ними столетиями, миновала. Постепенно с лиц жителей исчезали тени страха и опасений, семьи с надеждой заводили детей, не веря, когда появлялись здоровые малыши. За все четырнадцать лет, что прошло со свадьбы Вирены и Рэндалла, не родилось ни одного перерожденного. И, хотя в горах и необитаемых долинах еще встречались монстры, теперь их участь не пугала. Магия, бывшая самой сутью легардов, через Оракул повлияла на будущее всего народа.

Самые приближенные знали, что капля крови Виры по случайности уже попала в воды Оракула, но для знати и простого люда обряд провели по всем правилам еще раз.

Вирена осторожно потерла запястье. На коже давно не осталось и следа произошедшего, но в памяти все еще всплывали красочные образы. За подготовкой к свадьбе и обряду соединения с народом Легардора, девушка не замечала, как пробегали дни. Даже ее собственный день рождения стал почти неожиданностью. Его она справляла дома, рядом с отцом и сестрами. Эвила приехала из Ленисина, оставив маленькую дочь на попечении кормилиц и нянек.

Свадьбу сыграли через неделю после Алорийских торжеств, уже здесь в Лессе. Для королевства это был важный момент, давший легардам возможность забыть о восстании и нападениях. Свадьба положила начало новой спокойной жизни, в которой не было места древнему проклятию.

Организацией свадьбы занималось так много народу, что Вира не могла сообразить, что же происходит. Со стороны это мельтешение вокруг напоминало общую истерию. Но потом наступил важный день. Девушку облачили в серебристо — белое платье, расшитое мелкими кристаллами. Идти в нем оказалось тяжело, но по обряду легардов к жениху невесту провожали двенадцать девушек, одетых так же в белые, но совсем простые платья, так что весь путь невеста проделала почти по воздуху. Нескольких девушек Вира не знала, но были здесь и родные лица. Ольма и Эвила улыбались уверенно и ободряюще, Эмма все время хихикала и в какой‑то момент начала громко икать, Кириа величаво и торжественно ступала по ковру в числе остальных.

И только Алия, долго противившаяся подобной чести, беззвучно прорыдала, пока исполняла возложенные на нее обязанности, не веря, что ее допустили в круг знатных и родовитых. Саму свадьбу Вирена пыталась вспомнить в деталях, но все слилось в один единый смазанный момент, в котором успокаивало только то, что у нее была возможность опираться на руку Рэнда. Кажется, свадебный обряд проводил сам король, но девушка не могла за это поручиться, а уже какое‑то время спустя глупо было уточнять подробности.

Главное, что все состоялось, и никто не помешал. Она так волновалась, представляя, как в зал врывается Джеймен, что просто думать не могла ни о чем другом. Об этом безумном Изгнанном никто ничего не слышал с той поры, как подземное убежище Изгнанных обвалилось. Возможно, он погиб, но девушка слабо в это верила.

Не смотря на смазанные в чехарду неясных образов события нескольких месяцев, Вира как‑то незаметно для себя освоилась с положением киашьярины. Давало о себе знать воспитание, за которое так боролась тетя Севиль.

Какое‑то время Вирена опасалась, что не сможет нормально существовать в мире легардов, да еще и по их законам. Но вскоре убедилась, что ничем особенным быт супруги будущего короля не отличается от ее прежней жизни в Алоре. Как и для любой знатной особы, для нее существовали свои правила и нормы, на соблюдение которых напирала Элеонора, мать Кирии, но старая королева Клео, как и Вира происходившая родом из княжеств людей, и сам будущий правитель по секрету на разные лады сообщили девушке, что делать она может, что угодно и как угодно. Воспользовавшись этой свободой, Вира отказалась от обязательных двенадцати фрейлин, оставив при себе только Алию.

Элеонора кричала и жаловалась Эдину, но король только усмехался и пожимал плечами, отшучиваясь тем, что не мужское это дело, в числе юбок вокруг Виры разбираться. Даже Клео похохатывала, глядя на это сражение.