Филис Каст - Богиня по зову сердца Страница 8

Клан-Финтан двигался вместе с толпой. Вскоре я потеряла из виду Викторию и Дугала, вздохнула, опустила одну руку на плечо мужа, а второй приветствовала знакомых воинов. Меня по-прежнему слегка трясло от первой реакции на появление Клан-Финтана, поэтому я решила сосредоточиться на том, что я воплощенная Богюш, меня любят и чтут. По крайней мере, здесь я на знакомой территории, успела привыкнуть к роли великодушной Возлюбленной Эпоны.

«Ты не играешь роль, Возлюбленная».

Эти слова прозвучали шепотом у меня в голове, и я от удивления дернулась, словно дотронулась до ограждения подтоком. Ненавижу подобные штуковины! Клан-Финтан встревоженно оглянулся, но я пожала ему плечо, мол, ничего, все в порядке. Он, несомненно, почувствовал, как напряглось мое тело.

Эпона не разговаривала со мной уже несколько месяцев, но я сразу узнала голос Богини.

Мы въехали во двор. Клан-Финтан остановился, повернулся к напиравшей толпе, на секунду взглянул на меня и прикрыл ладонью руку, лежавшую на его плече.

Я поспешно прокашлялась, собирая разрозненные мысли.

— Хм, я…

Люди зашикали друг на друга, пока я смотрела поверх голов, и на мгновение мне показалось, будто за этой веселой толпой мелькнуло что-то темное. Оно затаилось там, наблюдало, поджидало, но, когда я перевела туда взгляд, сразу исчезло. Я прокашлялась и мысленно приказала себе встряхнуться.

Я… э-э… то есть…

Мой взгляд блуждал, пока не наткнулся на Аланну. Она стояла, крепко обняв мужа, но смотрела на меня. По ее лицу было видно, что она обеспокоена моей заминкой. Нерешительность мне несвойственна.

Я начала заново:

Мы хотели бы пригласить вас, слуг Эпоны, вместе с семействами присоединиться к нашему пиршеству по случаю возвращения храбрых воинов, — С каждым словом мой голос становился крепче, — Прошу вас разделить с нами радость за общим столом! Отметим их приезд хорошей едой и вином!

Толпа ликующе взревела, готовая последовать за нами в большой зал. В ту же секунду Клан-Финтан развернулся, снял меня со спины и аккуратно поставил на землю рядом с собой. Мы вместе вошли в храм. Его рука лежала у меня на плече.

Он укоротил шаг, чтобы подстроиться под мой, и тихо спросил:

Ты хорошо себя чувствуешь, Рия?

Да, я в порядке, — попробовала я улыбнуться, но от новой тошнотворной волны мгновенно ослабела и покрылась липким потом.

При моем приближении воины, охранявшие огромные резные двери, отсалютовали, затем одновременно, как по команде, распахнули створки, и Большой зал приветствовал нас ароматами столов, накрытых к празднику.

Клан-Финтан подвел меня к нашим обычным местам, вид которых всегда возвращал меня во времена Древнего Рима с его изобилием и роскошью. Он опустился в кресло-кушетку и кивком пригласил меня сделать то же самое. По местному обычаю, мы возлежали во время трапез точно так же, как это делали древние римляне, только, в отличие от них, мы не набивали себе брюхо, чтобы все отрыгнуть и набить заново. Наши ложа стояли вплотную, почти соприкасаясь изголовьями, а рядом, в пределах досягаемости, — один узкий столик на двоих. Я улыбнулась Клан-Финтану, испытывая небольшую неловкость оттого, что он так внимательно меня изучает.

Тут в зале все стихло. Я прокашлялась, прежде чем начать благословение, сделала глубокий вдох и расслабилась. Я не только привыкла публично выступать, обучать, отчитывать и тому подобное, но и получала от этого удовольствие.

Мы благодарим тебя, Эпона, за благополучное возвращение наших храбрых воинов.

По залу пробежал шепот одобрения. Я закрыла глаза, вздернула подбородок и подняла руки над головой, будто направляла свои слова вверх и в то же самое время в зал.

— Стоит мне закрыть глаза, как я вспоминаю невзгоды, которые мы преодолели за прошедший сезон, — продолжила я, давно поняв, что в Партолоне время измеряется не месяцами, а сезонами и лунными циклами, — Но наша Богиня, как и всегда, была рядом с нами. Мы и теперь слышим ее голос в шуме дождя, в пении птиц, в шелесте ветра. Мы смотрим на луну, вдыхаем сладостный живой аромат земли и думаем о Богине. Смена сезонов напоминает нам, что жизнь состоит не из одних только солнечных дней. Благословенные дары достаются нелегко — это драгоценные камни, которые нужно просеять от песка. Сегодня мы благодарим ее за наше богатство. — В стенах Большого зала прозвучало громкое эхо моих заключительных слов: — Да здравствует Эпона! — Я открыла глаза и улыбнулась моей чудесной аудитории, прежде чем опуститься на место, — Пожалуйста, принеси мне травяного чая и убери это вино, — прошептала я внимательной служанке.

Она как-то странно на меня посмотрела. Впрочем, кто бы стал ее винить? Я определенно вела себя не как всегда, но она все исполнила беспрекословно.

Что случилось, Рия? — тихо спросил Клан-Финтан, но его обеспокоенность была очевидна настолько, что несколько гостей, людей и кентавров, сидящих поблизости, в том числе и Аланна с мужем-доктором, бросили на меня встревоженные вопросительные взгляды.

Ерунда, — постаралась я изобразить беспечность, — Ко мне привязалось какое-то желудочное недомогание и никак не хочет проходить, — Я ответила на пристальный взгляд мужа своей обычной, слегка ироничной улыбкой, — Оно такое же упрямое, какой некогда была я.

Те, кто услышал мое замечание, захмыкали. Я заметила, что Аланна, Каролан и Клан-Финтан не присоединились к их веселью.

Ты выглядишь бледной, — замялся он, вновь окидывая меня внимательным взглядом, — и худой.

Ну и ладно. Все равно никогда не станешь слишком богатой или слишком худой, — отрезала я.

Он фыркнул через нос, совсем как лошадь.

Аланна, — позвала я подругу, — Кажется, кто-то из служанок собирался музицировать во время пира.

Да, Рия, — напряженно улыбнулась она, словно решила, что я нахожусь на грани нервного срыва. — Они, как всегда, ожидают твоего сигнала.

Подруга указала на возвышение, расположенное в углу зала. Шесть молодых женщин сидели там с различными инструментами на коленях, обтянутых шелком, и смотрели в мою сторону.

Я почувствовала себя по-идиотски.

«Да что, черт возьми, со мной такое? Опухоль мозга, не иначе».

Я подняла руки, дважды хлопнула в ладоши, и зал тут же наполнился первыми аккордами арфы. Вступили другие инструменты, и я в который раз покорилась музыке, своеобразной пьянящей смеси гаэльской мелодичности и партолонского волшебства. Глаза совершенно неожиданно наполнились слезами от проникновенной печальной песни. Я с трудом подавила желание свернуться калачиком и всласть наплакаться.