Наталья Соколина - Долгая дорога к счастью 3 Страница 8

  Вообще, день Верейды оказался загружен до предела. Помимо подготовки к свадьбе и помощи Коринору в лавке, она, по настоянию своего деда, усиленно обучалась лекарскому искусству. Вечерами капитан Онорен подолгу тихо сидел в кресле у окна гостиной Врегора, следя влюблёнными глазами, как Верейда, заложив палец на нужной странице толстого фолианта сосредоточенно бубнила ранние признаки чемансы, от своевременного выявления которых во многом зависело, будет жить заболевший ребёнок, или умрёт.

  После выздоровления Дэниар больше ни разу, в течение всей зимы, не приезжал в Теремис. Энна терялась в догадках, но не решалась говорить об этом с мужем.

  После скандала, учинённого Бранденом, Дэниар держался с ней холодно и отчуждённо. Она больше не ловила на себе его задумчивые взгляды. Наоборот, он смотрел на неё спокойно и равнодушно. Даже себе Энна боялась признаться, что это её неприятно задевает.

  - В конце концов, - думала она, - его любовь давно прошла, а Бранден публично озвучил тягостные для него воспоминания. Конечно же, её бегство и последующий развод больно ударили по его самолюбию.

  Под натиском весны зима неохотно отступала.

  Однажды вечером лорд Эйжен сказал жене:

  - Энна, я знаю, ты не любишь охоту, но мне хочется последний раз в эту зиму съездить на кабанов. Мы с Нервеном договорились вырваться на пару дней в лес, пока ещё лежит снег, и дороги не развезло. На днях старший егерь мне докладывал, что он видел следы здоровенного стада. Правда, звери мотаются туда - сюда по льду Айранила, с одного берега на другой. Видать, кормятся на одном, а на ночь уходят на другой.

  Энна знала, что лорд Нервен, жерендал столицы, несмотря на солидный возраст и упитанность, был заядлым охотником. Она ненавидела охоту, её тошнило от вида крови, но она видела, как загорались у мужа глаза, какой азарт он испытывал, когда обсуждал охотничьи премудрости. Поэтому она скривилась, но ответила:

  - конечно, Эй, поезжай. Только будь, пожалуйста, осторожен.

  Милорд обнял жену, благо, разговор происходил в спальне, нашёл тёплые нежные губы, с наслаждением к ним припал. Потом прошептал:

  - я недолго, солнышко. И я буду осторожен, обещаю тебе, родная.

  Лорд Эйжен встал рано утром, ещё до восхода солнца. Энна почувствовала сквозь сон, как он осторожно выскользнул из-под одеяла, невесомо поцеловал её и тихо вышел из спальни.

  Охотники скакали уже несколько часов, когда, наконец, увидели следы кабанов. Разделившись на две группы, загонщики помчались вперёд, чтобы выгнать стадо на охотников. Лорд Нервен в нетерпении крутился в седле, перехватывая копьё, которым намеревался сразить зверя. Лорд Эйжен невозмутимо смотрел на его возню. Нет, он тоже был азартным охотником, но ожидание не зажигало его кровь.

  Вдалеке послышались крики загонщиков, и охотники насторожились. Взбудораженный, лорд Нервен закричал:

  - Эйжен, первый кабан мой!

  Лорд Эйжен пожал плечами:

  - твой, так твой. На всех хватит.

  В это время из леса выскочил огромный секач. Увидев всадников, он круто повернул вправо и, не сбавляя скорости, помчался к реке. Лорд Нервен размахнулся и с силой метнул копьё. Его товарищ покачал головой. Кабан был уже далеко и копьё, впившись в тушу, застряло в толстом слое подкожного жира, не причинив зверю существенного повреждения, а лишь разозлив. Кабан подскочил и побежал ещё быстрее. Ударив коня плетью, лорд Нервен кинулся вдогонку, крича:

  - Эйжен, не отставай! Я ранил его, он далеко не уйдёт1

  Ругаясь вполголоса, лорд Эйжен поскакал за ним и встревожился, видя, что кабан, а следом и охотник, повернули к реке.

  - Нервен, стой!! Остановись, старый дурак!!

  В азарте погони лорд Нервен не слышал его. Поминая неприличными словами жерендала своей столицы и всех его предков до десятого колена, лорд Эйжен пытался докричаться до мчащегося впереди всадника.

  Кабан уже выскочил на лёд Айранила. Широкая река, берущая своё начало в горах Эристана, даже на равнинах Теремиса не утратила своего быстрого бега. В преддверии наступающей весны вода истончила лёд, особенно на середине, где течение было наиболее сильным. Кое-где, лорд Эйжен отчётливо видел, имелись промоины. Лёд трещал под копытами коней. Внезапно кобыла лорда Нервена резко остановилась, увидев под ногами полынью. Мгновение - и жерендал уже летел через её голову прямиком в чёрную ледяную воду. Лорд Эйжен скакавший следом, успел остановить своего жеребца. Кабан, перемахнувший через полынью, виднелся тёмной точкой вдали.

  Владетель соскочил на лёд, лихорадочно отвязывая от седла верёвку.

  Холодная вода вмиг остудила горячую голову жерендала. Он пытался ухватиться за кромку, но лёд обламывался, и он окунался в воду. Тяжёлая меховая доха вмиг намокла и тянула на дно. Он не кричал, лишь глаза выражали нечеловеческий ужас.

  Лорд Эйжен, продолжая осыпать того казарменными ругательствами, шагнул к полынье и тут же остановился. Лёд угрожающе затрещал и стал прогибаться. Брошенная издалека верёвка была отнесена в сторону ветром. Милорд подскочил к коню, схватил копьё и лёг плашмя на лёд. Под лежащим человеком лёд не трещал, поэтому он медленно и осторожно пополз к утопающему. Обвязав копьё верёвкой, он бросил его лорду Нервену и тот схватил его обеими руками. Лорд Эйжен не сообразил, что жерендал был значительно грузнее и тяжелее его. Как только в руки лорда Нервена попало копьё, он вцепился в него и с силой рванул. На гладком, отполированном ветрами льду, Владетелю не за что было удержаться, и через секунду он барахтался в полынье. Теперь утопающий, как клещами, впился в него, сковывая движения, тяжким грузом утягивая на дно. Лорд Эйжен окунулся с головой, чувствуя, как нестерпимо ледяная вода парализует дыхание и мышцы. Он вынырнул, хватанул открытым ртом морозный воздух. Лорда Нервена не было. Он снова нырнул, открыл под водой глаза, вглядываясь в тёмную муть. Всё напрасно. Жерендал города Ирайдеса утонул, и быстрое течение утащило тело под лёд.

  Лорд Эйжен не знал, сколько времени он уже провёл в воде. Кони давно убежали, напуганные вернувшимся кабаном. Копьё из его спины где-то выпало, но зверь был напуган и разозлён. Он не обратил внимания на бултыхающегося в воде человека, но бросился на лошадей. Те в страхе умчались прочь.