Юлиана Кен - Хищность Страница 8

Как и обычно, я проснулась с первыми лучами солнца. В доме было тихо, как-то траурно тихо и страшно. Почему-то я ощутила острую потребность найти Димитрия. Я спала в одежде. А вы бы на моем месте ее сняли? Но в тот момент мой внешний вид беспокоил меня меньше всего.

Я вышла из комнаты, на цыпочках спустилась вниз и услышала обрывки фраз Димитрия.

— Ты уверен?… Что, совсем никто? Вот дьявол!

Я уже выглянула из-за угла, когда Димитрий разбил телефон о стену. Я зажала руками рот, чтобы не закричать. Если он в таком состоянии увидит меня, может спокойно проломить мне череп — я в это безоговорочно верила. Его рука потянулась к пульту. Возникла голограмма новостей. Ужасные, жуткие кадры окровавленных растерзанных тел показывали по их каналам. Конечно, это же не наши…

Стоп! Это наши! Это наш город! Это веги! Я не слышала, как начала исступленно кричать, не понимала, что Димитрий пытается утащить меня из кухни. Я вцепилась в косяк и смотрела, смотрела… Окровавленные стены домов, искореженная плоть мирных добропорядочных вегов, — все это равнодушно транслировали их СМИ.

Наконец, Димитрий оторвал меня от двери и вывел в зал, тот самый, где стоял его мотоцикл. Я осела на пол. Меня трясло. Слезы катились, но рыданий не было. Я была в шоке, в самом настоящем шоке.

«Что, совсем никто? Вот дьявол!»

Я вспомнила о связях Димитрия с полицией и все поняла.

— Ты знал! — наверное, я выглядела как ведьма — я, словно одержимая, указывала на него пальцем и кричала. — Ты все знал! Поэтому ты увез меня! Поэтому не отпускал!

Он сел рядом и попытался меня обнять, но я начала избивать его.

— Ненавижу! Ты исчадие ада! Ты и все твои сородичи! За что?

Я рыдала, била Димитрия, била пол и его байк. Зверь только хмурился и серьезно глядел на меня.

— Мы могли помочь, могли их предупредить! Почему ты…

— Их предупредили, Элена. Мои друзья сказали вегам о готовящемся нападении.

На мгновение я ощутила заполняющую мое сердце надежду. Но потом повторила его слова:

— Совсем никто…

— Они нашли ваше убежище, — в голосе Димитрия звучало сочувствие и раскаяние, но мне было всё равно. — Никому не удалось спастись.

Я знала, что должна была делать. Моего мира не стало, а становиться частью мира хищников я решительно не желала.

Я молча встала и пошла на кухню.

— Ты куда?

— Воды…

Я заметила, как прищурились его черные как сама бездна глаза. Не мешкая, я подбежала к кухне и открыла ящик. Ножи. Много ножей. Специальные, для разделывания мяса… Я усмехнулась и взяла самый большой. Мне было всё равно. Я знаю, самоубийство — тяжкий грех, но тогда я считала, что живя в мире хищников, я совершу множество гораздо более порочных вещей. Я не хотела жить так.

— Положи нож.

Я не медлила. Я начала надавливать на свою кожу чуть выше пупка, когда почувствовала его стальные объятия. Нож отлетел в сторону, а я взмыла в воздух.

— Ты не имеешь права! Пусти!

Димитрий отнес меня наверх, в ту самую комнату, где я провела ночь, кинул на кровать и навалится сверху. Я начала колотить его. Я выкрикивала самые ужасные ругательства, которые слышала в его городе. Я рыдала. А он просто лежал на мне и согревал теплом своего тела. Димитрий шептал ласковые слова, целовал мои заплаканные глаза и щеки, гладил голову. И все время повторял:

— Прости. Прости меня. Прошу, прости.

Но тогда я ничего не слышала, только колотила его стальные плечи и спину до тех пор, пока мои онемевшие руки не упали в изнеможении на кровать.

Шли минуты. Летели часы. Разум успокаивался. Возможно, кто-то всё же спрятался. Может быть, родители укрылись в подвале. Я обязана вернуться! Я должна увидеть наш дом своими глазами и выяснить истину.

Димитрий уже некоторое время не шевелился, и я предприняла попытку выбраться из-под него.

Он поднял свою голову и оценивающе взглянул на меня.

— Успокоилась?

— Успокоилась, — сквозь зубы проскрежетала я.

— Хорошо. У меня есть план.

К чертям его и его планы!

— Ну, — как-то истерично выдавила из себя я.

— Я отвезу тебя в другой город, отдам в другое селение вегов.

Я неестественно захохотала.

— И завтра твои дружки снова придут и съедят всех моих братьев? Ну, уж нет!

— Тогда оставайся со мной. Будь моей…

«Женой». Хищник никогда не произнесет этого слова. Вероятно, Димитрий даже не знает его значения.

— У меня есть план получше, — я задумчиво глядела в потолок больше для того, чтобы убедить клыкастого, что у меня действительно был план.

Он ждал.

— Для начала мне нужно попасть в город вегов и увидеть кровь внутри моего дома или тела моих родителей.

Димитрий нахмурился.

— А после, ты поможешь мне сделать так, чтобы трагедии, подобные случившейся больше никогда не произошли. Ни в этом городе, ни в каком другом.

— Окей, детка, — Димитрий встал и протянул мне руку. — Я сделаю это для тебя.

Я только кивнула и снова проигнорировала его предложение о помощи. В мире хищников правят другие законы. И теперь мне нужно было учиться жить по ним, хотела я того или нет.

— Пистолет. Я хочу пистолет. А ты научишь меня стрелять.

Димитрий криво усмехнулся и, выходя из комнаты, бросил.

— Я не ошибся в тебе, куколка. И я действительно сделаю это для тебя.

Три дня. Димитрий велел мне ждать три дня. По его мнению, в ближайшие три дня нам нельзя соваться в город вегов — велика была вероятность наткнуться на падальщиков, самых низких и мерзких из всех хищников. После этого в том месте, которое прежде было моим домом, не останется ничего, ничего, что они считали едой. Димитрий сказал, что проведет меня в селение и, если потребуется, в морг, для опознания искореженных тел. Я старалась не думать об этом.

Три дня. Три дня я сидела в его мерзкой комнате, три дня смотрела на плотно занавешенные ночные шторы и боялась поверить, что все ЭТО произошло на самом деле.

Димитрий сказал, что в холодильнике была еда, но есть совсем не хотелось. На третий день я всё же выползла на кухню в поисках чего-нибудь съестного. Меня начало тошнить. Большая часть полок была завалена мясом, и даже не полуфабрикатами, а настоящими кусками плоти мертвых животных. Я очень надеялась, что это были именно животные… Хотя, какая, на самом деле, разница? Убийство есть убийство. Убийство безвинных жертв.

Я лежала на кровати. Меня трясло. Руки обхватили плечи, ноги прижались к животу. За что? Почему хищники не могут есть друг друга? Почему они считают себя вправе лишать других прекрасных существ жизни ради утоления собственного голода? Я знаю, они не способны выжить без животных жиров… Но хищники же разумны! Они в состоянии содержать коров и заимствовать их молоко, есть пустые яйца птиц. Конечно, легче просто убить…